Монах: время драконов - Ши Роберт (список книг .txt) 📗
На следующий день, после полуденной трапезы с рисовыми лепешками, морскими водорослями и сушеной рыбой, она снова поехала рядом с ним.
– Сколько тебе лет, Дзебу?
– Семнадцать. Я родился в год Свиньи предыдущего цикла.
– Я родилась в год Зайца. Ты на четыре года старше. Это большая разница. Мне кажется, что я достаточно взрослая, чтобы выйти замуж.
– У меня не было намерения предположить в вас что-либо детское, моя госпожа!
– Совершенно правильно. Во мне нет ничего детского. – Загадочная улыбка и взгляд искоса не оставили сомнений в действительном смысле ее слов. – В каком возрасте вы, зиндзя, славящиеся своей похотливостью, женитесь?
– Обычно после тридцати. Если зиндзя смог остаться в живых до тридцати лет, считается безопасным для него взять себе жену. Монахи после тридцати занимаются менее опасной работой. Они включаются во внутренние круги Ордена, становятся учителями или настоятелями, – Дзебу улыбнулся и посмотрел ей в глаза. – Но когда я говорил, что зиндзя не связаны обетом безбрачия, я не имел в виду, что мы в конечном счете женимся.
Ее широкие губы, подкрашенные ярко-красной краской, на мгновение раскрылись, она снова порозовела под тонким слоем белой пудры. Она слишком легко краснеет. Это выдает ее. Потом вернулся твердый, умный вид, который поразил его, еще когда он впервые увидел ее.
– В твоем случае я задумалась бы о плате женщине за ее услуги, если она из таких, только в этом случае она согласится лечь с тобой.
– Почему вы это сказали?
– Потому что ты самый безобразный мужчина, которого я когда-либо видела. Ты не урод, но выглядишь странно. Как маска демона. Все неверного цвета. Например, твоя кожа похожа на живот рыбы.
– Именно такого цвета вы пытаетесь достичь при помощи пудры, моя госпожа.
– Да, но моя пудра прекрасна, потому что кожа моя совсем другого цвета, понимаешь? – Дзебу не понимал, но дал ей продолжить, – Твои волосы выглядят так, будто голова твоя объята пламенем, твои глаза – цвета неба в дождливый день. Впечатление нелепое и пугающее. Я не видела никого, похожего на тебя. И потом, ты такой большой, огромный, просто чудовище. Если ты приблизишься ко мне, я с криком убегу.
Было время, несколько лет назад, когда такие слова могли причинить ему боль. Но теперь тренировка зиндзя возымела действие, и он смог удивленно ответить:
– Все мужчины одного цвета в темноте, что касается моих размеров, некоторые женщины находили их приятными.
– Ты к тому же груб. Нет ничего более отвратительного, чем распутный монах. Какими проходимцами должны быть зиндзя, судя по тебе. Я предпочла бы заняться любовью с плотником Моко, нежели с тобой, – От Дзебу не ускользнул тот факт, что она первая коснулась темы любовной близости.
– Нет сомнений, Моко смог бы построить достаточно высокую башню, чтобы удовлетворить вас!
– Ты мне отвратителен! – Она отъехала.
Чуть погодя Дзебу услышал, как Танико сказала что-то служанкам и те залились смехом.
Продолжая путь молча и в одиночестве, он думал о Шиме Танико. Ее маленькое лицо с подвижным, выразительным ртом привлекало его. В действительности она не была красива, но ведь в конечном счете все красивые женщины выглядят одинаково. Ее красота была красотой искривленного дерева, глиняной чашки, облака странной формы. У него промелькнула мысль: не обладает ли он сам, по крайней мере для некоторых, такой же грубой, странной красотой? Не это ли настоящая проницательность зиндзя?
Он задумался о выражении, время от времени появляющемся в глазах Танико, взгляде, подразумевающем нечто сильное, и острое, и гибкое, как лезвие меча. Она могла занимать положение третьей дочери в провинциальном доме, но ее сила и ум могли вознести ее на самый верх империи. Он развлекал себя видениями близости с ней. Его мечты стали настолько живыми, что он чувствовал, как ее маленькие руки царапают его спину, ее стройные ноги обхватывают его бедра.
Подъехавший Моко прервал его мысли, что в какой-то степени принесло ему облегчение, так как фантазии стали причинять определенное неудобство. Моко улыбнулся ему, и Дзебу подумал: не обладает ли косоглазый, беззубый плотник несимметричной, природной, абсолютной красотой, такой же, как он и Танико? Еще раз он был благодарен, что ками, следящий за его предназначением, не дал ему убить этого человека.
– Шике, уж если мы направляемся в Хэйан Кё, я хотел бы сказать, что бывал там. А вы?
– Нет, Моко. Мои путешествия только начинаются. Как тебе удалось посетить столицу?
– Семья моей матери живет там. По обычаям ее семьи, беременная женщина должна была возвратиться в дом родителей, и она взяла меня с собой, когда должна была родиться младшая сестра. Я думаю, ей не хотелось какое-то время беременеть, и она задержалась там на три года.
– На что похож Хэйан Кё? Мне не терпится узнать.
– Очень большой и очень старый. Можно подумать, что его придумали плотвшки. Улицы не такие узкие и извилистые, как в других городах. Они прямые и пересекаются друг с другом, образуя квадраты, и очень широкие. Некоторые настолько широки, что можно разместить посередине целую деревню и все равно останется место по краям. Сто тысяч жителей живут в стенах города!
Моко продолжал описывать в деталях Хэйан Кё и рассказывать Дзебу легенды о жизни там. Дзебу ре шил, что он правильно предположил. Этот человек был более интересным попутчиком, чем кто бы то ни было в отряде. Исключая, конечно, Танико.
На следующий день Танико снова ехала рядом с ним.
– Прошу вас, не причиняйте себе страдания только из-за доброты ко мне, – сказал он. – Должно быть, вам нестерпимо больно ехать рядом с таким отвратительным человеком, как я.
Она пожала плечами:
– Служанки более надоедливы, чем ты – отвратителен. В действительности я нахожу твою внешность довольно интересной. Расскажи мне, почему ты стал так выглядеть!
– Я сын своего отца.
– Ну, тогда почему твой отец так выглядел? Давай, давай, не заставляй меня все вытягивать из тебя.
– Мой отец мертв. Его убили через год после моего рождения. Он был чужеземцем. Глаза его были зелеными, а не серыми, как мои.
– Кто убил его?
– Он был убит высоким, рыжеволосым чужеземцем, похожим на него самого, приехавшим сюда только для того, чтобы убить его.
Танико уставилась на Дзебу:
– Ты имеешь в виду, что, пока я чуть не сошла с ума от скуки, вынужденная почти двенадцать дней тащиться по Токайдо во время этой несчастной поездки, ты не удосужился развлечь меня загадочной историей своей жизни? Ты слишком безжалостен!
– Я полагал, что убийство самурая Икено послужит достаточным развлечением…
Она сама была безжалостной! Неужели она не понимает, что это его жизнь, история его, а не постороннего убитого отца? Она хотела развлечься ею!..
Но зиндзя не владеет собственной жизнью. Он не владеет ничем. Он проходит по этому миру не оставляя следа. Если она хочет позабавиться его рассказом, он развернет его перед ней, как бумажный веер, чтобы она, когда натешится, могла с легкостью выбросить его.
– Я не такой человек, который получает удовольствие, видя, как другие люди умирают, – сказала Танико. – Но рассказ – это совсем другое! Откуда пришел твой отец? Кто убил его? Как ты родился? – Как маленькая девочка, она подпрыгивала в седле от нетерпения. – Прошу тебя! Начинай немедленно! Рассказывай!
– Моего отца звали Дзамуга. Он говорил моей матери, что его народ пришел из пустынной местности далеко на западе.
– Из Китая?
– С севера Китая. Это были кочующие племена, как айну, которые живут на наших северных островах. Они пасли скот и все время воевали между собой. Они были настолько бедны, что не имели собственных домов, а жили в палатках из звериных шкур. Фамилий у них не было.
– Неудивительно, что твой отец пришел в Страну Восходящего Солнца!
– Нет, он пришел сюда некоторым образом против свой воли. Он убегал от чего-то. Отец прибыл сюда на торговом судне из Кореи, и моя мать говорила, что он расплатился за перевозку драгоценным камнем, на который можно было купить целый флот таких судов. Он привез с собой несколько таких камней, зашитых в его одежду.
