И плачут ангелы - Смит Уилбур (чтение книг .TXT) 📗
Тунгата долго молчал, на его суровом привлекательном лице застыло задумчивое выражение. От комиссара веяло такой властностью и силой, что Лейла почти с робостью ждала, что он скажет, готовая мгновенно повиноваться.
Лейла невольно пришла в ужас — и в то же время ее восхитила столь беспощадная решимость.
— От всей души надеюсь, что это не понадобится, — прошептала она, глядя на Тунгату широко раскрытыми глазами: такого безжалостного человека Лейла Сент-Джон еще не встречала.
— Я сначала посмотрю на нее, а там видно будет, — решил Тунгата. — Давайте пойдем к ней прямо сейчас.
На верхнем этаже южного крыла больницы возле двери отдельной палаты сидели три тощие безобразные старухи странного вида, одетые в шкуры диких котов, шакалов и питонов и увешанные сосудами из тыквы и рога, высушенными мочевыми пузырями козлов, костяными трещотками и кожаными сумками, где хранились гадательные кости.
— Это последователи Умлимо, — объяснила Лейла Сент-Джон. — Они ни за что не оставляют ее одну.
— Оставят, никуда не денутся, если я так решу, — тихо сказал Тунгата.
Одна из старух подковыляла к нему, похныкивая и причитая, и потянулась грязными пальцами к его ноге. Тунгата пинком отпихнул ее и вошел в палату. Лейла последовала за ним, закрыв за собой дверь. Стены маленькой комнаты были покрашены блестящей белой краской, пол выложен плиткой. На столике возле кровати стоял металлический поднос с лекарствами и медицинскими инструментами. Изголовье функциональной кровати было приподнято, из стеклянной бутыли капала прозрачная жидкость, стекая по пластиковой трубке.
Умлимо спала — лежащая под простыней хрупкая фигура казалась детской. Темные струпья усеивали лишенную пигмента кожу серо-розового цвета. На лысой макушке кожа так истончилась, что под ней, точно обкатанные камни в горном ручье, просвечивали кости черепа. Однако ниже лба и до самой шеи, где тело прикрывала простыня, кожа сморщилась и обвисла, словно у доисторической рептилии. Покрытые коростой губы дрожали от каждого вздоха, рот был открыт, в иссохших серых деснах торчал единственный желтый зуб.
Старуха открыла глаза — слезящиеся, розовые, как у белого кролика, и глубоко запавшие в складках кожи.
Лейла подошла к ней и коснулась сморщенной щеки.
— Добрый день, матушка, — сказала она на безупречном исиндебеле. — Я вам гостя привела.
Уставившись на Тунгату, старуха судорожно всхлипнула и затряслась всем телом.
— Успокойтесь, матушка! — встревожилась Лейла. — Он не причинит вам вреда.
Из-под простыни высунулась костлявая рука с уродливо распухшим от артрита локтевым суставом и скрюченными узловатыми пальцами.
— Сын королей! — взвыла Умлимо удивительно ясным и сильным голосом, показывая на Тунгату. — Отец королей! Тот, кто станет королем, когда вернутся соколы. Байете, будущий король! Байете!
Услышав обращенное к нему королевское приветствие, Тунгата замер от неожиданности и побледнел, на лбу выступили бисеринки пота. Не сводя глаз с немощной старухи, Лейла Сент-Джон отступила назад и прижалась спиной к стене.
На тонких, покрытых болячками губах запузырилась слюна, розовые глаза закатились, но голос старухи зазвучал еще громче.
— Соколы улетели далеко. И пока они не вернутся, не будет мира в королевствах Мамбо и Мономотапа. Тот, кто приведет каменных птиц обратно в гнездо, будет править королевствами. — Тут она оглушительно завопила, приветствуя Тунгату титулами древних правителей: — Байете, нкоси нкулу! Привет тебе, Мамбо! Да здравствует Мономотапа!
Старуха упала на мягкие подушки. Лейла поспешно нащупала пульс на костлявом запястье.
— С Умлимо все в порядке, — сказала Лейла, посмотрев на Тунгату. — Что мне с ней делать?
Он встряхнулся, будто просыпаясь от глубокого сна, и рукавом белого халата вытер выступивший на лбу ледяной пот сверхъестественного ужаса.
— Позаботьтесь о ней как следует и подготовьте к отъезду: утром мы повезем ее на север через великую реку, — сказал Тунгата.
Лейла Сент-Джон задним ходом завела свой маленький «фиат» в бокс для машины «скорой помощи». Тунгата незаметно выскользнул из дверей служебного входа и скорчился между сиденьями. Лейла накрыла его сверху мохеровым пледом и поехала к воротам. Коротко поговорив с охранником, она свернула на узкую дорогу, ведущую к дому главы миссии.
— Пока никаких признаков сил безопасности не видно, — сказала Лейла, не оборачиваясь и не шевеля губами. — Похоже, ваше прибытие прошло незамеченным, но рисковать мы не станем.
Она завела «фиат» под навес для машины, пристроенный к старому каменному дому. Выгружая сумку и груду папок с заднего сиденья, Лейла убедилась, что слежки нет. Сад был отгорожен от дороги и церкви цветущими кустами и деревянными решетками, увитыми растениями.
Лейла открыла заднюю дверь дома.
— Пожалуйста, пригнитесь как можно ниже и заходите побыстрее.
Тунгата вынырнул из машины и забежал в дом. Хозяйка вошла следом.
В гостиной царил полумрак: ставни были закрыты, шторы задернуты.
— Моя бабушка построила этот дом после того, как первый сгорел при пожаре во время беспорядков в тысяча восемьсот девяносто шестом. К счастью, бабушка предусмотрительно приняла кое-какие меры предосторожности на будущее.
По отполированному до блеска деревянному полу из родезийского тика, устланному шкурами и яркими ковриками ручной работы, Лейла прошла к огромному, в рост человека, камину, сложенному из камня. Отодвинув решетку, она с помощью кочерги и каминных щипцов поддела одну из каменных плит в полу камина, открывая вертикальный ход с ведущими вниз ступенями.
— Той ночью, когда солдаты не смогли найти товарища Тебе, не здесь ли он прятался? — спросил Тунгата.
— Здесь. И будет лучше, если вы тоже тут спрячетесь.
Тунгата ловко скользнул в квадратное отверстие и оказался в темноте. Лейла тоже спустилась вниз и закрыла крышку люка, потом ощупью нашла выключатель на стене. Под потолком вспыхнула голая электрическая лампочка, осветив крохотную комнатушку: на карточном столике лежала стопка зачитанных книг, под столик был задвинут табурет, у дальней стены стояла узкая койка, рядом с ней — биотуалет.
— Не очень-то уютное помещение, — извинилась Лейла, — зато надежное укрытие.
— Я повидал куда менее уютные апартаменты, — заверил ее Тунгата. — Давайте лучше обсудим, что нужно сделать.
На столике лежали готовые медицинские заключения. Присев на табурет, Лейла записала под диктовку Тунгаты все, что требовалось для перевозки Умлимо.
— Запомните список хорошенько и уничтожьте записи, — велел он.
— Хорошо.
Под пристальным взглядом комиссара Лейла внимательно перечитала список, потом посмотрела на Тунгату:
— У меня есть сообщение для товарища Инкунзи. От нашего друга в правительстве.
— Говорите.
— Отряд Баллантайна, канка, планирует спецоперацию с целью уничтожить товарища Инкунзи и его помощников. Ваше имя стоит в списке одним из первых.
— Вам известны подробности? — бесстрастно спросил Тунгата.
— Все до единой! — заверила Лейла. — Вот что они собираются сделать…
Она говорила почти десять минут. Тунгата не перебивал. Лейла закончила рассказ, но Тунгата еще долго молчал, лежа на спине и глядя в потолок. Потом он стиснул зубы, и глаза словно заволокла кровавая пелена, в голосе зазвучала неприкрытая ненависть.
— Полковник Роланд Баллантайн… Если бы мы сумели до него добраться! Он в ответе за смерть более трех тысяч наших бойцов — он и его канка! Наши люди произносят его имя шепотом, точно он злой дух. Одно лишь имя Баллантайна превращает храбрецов в трусов. Я видел полковника и его мясников в деле… Если бы мы только смогли до него добраться!.. А если… — Он поперхнулся. Язык у него заплетался, будто Тунгата опьянел от ненависти. — Возможно, это наш шанс!
Он схватил Лейлу за плечи, она поморщилась от боли и отпрянула, но он держал крепко.
— Женщина Баллантайна! Ты говоришь, она полетит из Виктория-Фоллс? Сможешь выяснить дату, номер рейса и время вылета?
