Басилевс - Гладкий Виталий Дмитриевич (книги серии онлайн txt) 📗
Закипела сеча. Не столь искушенные, как их противники, в подобных сражениях, где воинское мастерство имеет очень большое значение, разбойники пытались взять не умением, а количеством. Но и гоплиты, и пираты сражались стойко, и каждый из них в бою стоил по меньшей мере двух-трех бандитов.
Самая жестокая рубка завязалась возле Митридата, Селевка и Гордия, образовавших тесный круг. Кистень юноши крушил щиты и шлемы разбойников, кривые мечи Селевка порхали как молнии, а топор слуги валил на землю подручных Фата вместе с лошадьми.
Но, несмотря на стойкость и великолепную воинскую выучку, перевес в схватке постепенно клонился на сторону бандитов. Уже пали почти все миксэллины, из пиратов осталось на ногах не более четверых, а разбойничья свора, невзирая на страшные потери, все кружила и кружила возле предполагаемой добычи, словно оголодавшее воронье.
В запале битвы никто из сражающихся не заметил, как из глубины степи к месту схватки мчали всадники такого дикого облика, что казались исчадиями аида. Их воинское облачение было грубым и неказистым с виду – кожаные шлемы, панцири из роговых чешуек, деревянные щиты, для большей прочности окованные срезами лошадиных копыт, и вместо мечей дубины, утыканные острыми осколками кремня. Единственным оружием, достойным особого внимания и уважения, были у этих дикарей длинные копья с толстыми древками, широкие железные наконечники которых выглядели устрашающе. Впереди этой орды скакали, судя по одежде, три эллинских гоплита; двое из них поражали богатырской статью.
Это были наши друзья – Тарулас, Пилумн и Руфус. Набрав, наконец, нужное количество волонтеров среди племенного объединения аспургиан, они возвращались в Пантикапей. Переводчик и проводник, тоже аспургианин-ветеран, прослуживший на Боспоре лет десять, подсказал наиболее удобное место для переправы почти в месте слияния Боспора Киммерийского с Меотидой, где плотные залежи намытого песка образовали мелководные косы, в которых не застревали копыта коней. Оттуда, конечно, было дальше до столицы, но ленивому Пилумну до смерти не хотелось болтаться в воде пролива; он предпочитал надежную земную твердь, тем более, что степь изобиловала дичью, а голос желудка наш бродяга считал самым веским и разумным доводом в пользу своего каприза.
Как бы там ни было, но теперь наши друзья, изрядно подуставшие за время скитаний по кочевьям варваров, где так и не нашлось места волнующим кровь приключениям, торопились наверстать упущенное. Битву они увидели издалека и даже успели определить кто есть кто, а потому без колебаний поспешили на помощь пантикапейским гоплитам, или, по крайней мере, просто эллинам, окруженным разбойниками.
Удар собранной, что называется с миру по нитке, команды сарматов-аспургиан застал бандитов врасплох. Будущие наемники стремились в бой по несколько иной причине, нежели их начальники – они просто хотели пограбить. В услужение к эллинам шли только самые бедные в надежде разбогатеть, так как царским гоплитам полагалась кроме жалования и часть захваченной в сражениях добычи. Поэтому не стоит удивляться той ретивости и бесшабашной ярости, с которой аспургиане набросились на порядком потрепанных в кровопролитной схватке разбойников.
Вскоре поле битвы было расчищено: длинные копья волонтеров, нанизывающие бандитов, как перепелов на вертел, сделали свое дело с ужасающей быстротой и жестокостью. Не обращая больше на павших никакого внимания, бывшие табунщики и охотники достали арканы и принялись вылавливать остальной сброд, разбегаю-щийся куда глаза глядят.
– Я искренне благодарен вам за помощь, – обратился радостный Митридат к Руфусу, принятому им, благодаря комплекции, за предводителя.
В том, что перед ним гоплиты Боспора, у юноши не было сомнений – любивший побрякушки Руфус не поленился нацепить на свою внушительную грудь все причитающиеся ему, как лохагу, знаки отличия, начищенные до блеска.
– Да чего там… – смутился богатырь.
– Ба-ба-ба, кого я вижу! – неожиданно возопил Пилумн и сгреб за грудки Селевка с такой невероятной прытью, что тот даже не успел опомниться. – Брат, – обратился он к Таруласу, – ты посмотри, какую птичку я поймал. Э-э, не трепыхайся, голубок! – с угрозой рыкнул он, заметив, как рука пирата метнулась к поясу, где висел нож. – Иначе я тебя укорочу ровно до плеч. Это ведь наш бывший хозяин, сто болячек ему в печенку.
– Отпусти его, – сурово приказал Митридат. – Он мой союзник и друг.
– А это еще что за начальник нашелся? – насмешливо поинтересовался Пилумн, не выпуская из рук присмиревшего Селевка.
Он, конечно, узнал Митридата, но ему и в голову не могло прийти, кем был юноша на самом деле – просто сын какого-то купчишки, не более того.
– Перед тобой будущий царь Понта, чтоб тебя… – наконец сумел прохрипеть полузадушенный Селевк.
– Чего? – удивился бывший легионер. – Похоже, ты, парень, рехнулся от страха. Кто это может подтвердить?
– Я, – угрюмый Тарулас склонил голову перед надменным Митридатом. – Хайре, басилевс.
– Хайре, Тарулас. Не ожидал встретить тебя здесь…
– Извини, что не признал сразу, господин… Да отпусти наконец Селевка! – рявкнул Рутилий-Тарулас на оцепеневшего от неожиданности Пилумна, заметив, что предводитель пиратов уже начал синеть от удушья. – Я тоже удивлен не менее твоего. Судьба…
– Вот так штука… – пробормотал раздосадованный Пилумн, с нескрываемым сожалением размыкая свои геркулесовы объятия. – Ладно, живи, красавчик. Оно, если честно, так и по справедливости получается. Как бы там ни было, а ты нас в свое время спас от верной гибели, – напомнил он кашляющему пирату схватку в бухте.
– Теперь мы квиты, ржавый якорь тебе под ребро, – едва продохнул повеселевший пират. – А знаешь, я до сих пор жалею, что не предложил вам место в своей ватаге.
– Да, тут у тебя промашка вышла, – довольно загоготал Пилумн. – Ничего, это никогда не поздно.
Неизвестно, до чего бы они договорились, но им помешали аспургиане, притащившие на аркане истерзанного Оронта.
– Больсая насальника, деньга много… – орали они, обращаясь к Таруласу в надежде на выкуп.
– На кой он мне… – недовольно ответил лохаг и подозвал переводчика: – Скажи, пусть сами разбираются с ним. Если заплатит – хорошо, нет – воронью на поживу.
– Погодите… – Митридат пристально вгляделся в залитое кровью лицо перса. – Оронт?!
Заместитель начальника царского следствия Понта, взглянув исподлобья на юношу ненавидящим взглядом, снова уронил взлохмаченную голову на грудь.
– Оронт, – со сладострастной жестокостью в голосе подтвердил Митридат. – Он мой, Тарулас. Думаю, этого за него хватит, – он достал из переметной сумы кошель с золотыми и передал его аспургианам. – Держите!
Варвары, распустив завязки, радостно возопили, увидев римские ауреусы. Старший из них швырнул Оронта под ноги Митридату и несколько раз поклонился юноше, что-то говоря на своем языке – благодарил.
– Гордий, костер! – распорядился Митридат, не отводя гневного взгляда от ползающего у ног перса. – Ты меня долго искал, пес, вот и нашел. Я тебя не убью, не надейся на это. Но ты мне заплатишь за все…
Костер разожгли быстро – сушняка в балке хватало.
Митридат подошел к связанному Оронту.
– Поднимите! – приказал он пиратам Селевка, оставшимся в живых; их было всего трое. – Вспомни, Оронт, моего наставника, Иорама бен Шамаха, замученного тобой и еще кое-кем, до кого я скоро тоже доберусь. Вспомни! Ты гораздо хуже этих нанятых тобой разбойников, – показал юноша на лежащие вокруг тела подручных Фата. – Потому что они пытались всего лишь заработать на хлеб насущный пусть и таким недостойным способом, а ты, как ненасытный кровожадный зверь, столько лет терзал Понт в угоду римлянам и их развращенным лизоблюдам, этим предателям и мерзавцам. Нет тебе пощады! Пес, пес!
Митридат в гневе был страшен. Его глаза метали молнии, а голос напоминал рев тигра.
– Гордий, давай! – позвал он слугу, копошащегося возле костра.
Оруженосец Митридата достал из яркого пламени раскаленную металлическую проколку с деревянной рукояткой (с ее помощью воины чинили лошадиную сбрую), и подошел к рвущемуся из рук пиратов Оронту, только теперь понявшему, какую участь ему уготовил Митридат. Раздался нечеловеческий вопль, и даже у видавшего виды Таруласа волосы стали дыбом.