Побережье смерти (ЛП) - Скэрроу Саймон (книга регистрации txt, fb2) 📗
Он быстро отвел взгляд, и Фигул почувствовал внезапный приступ жалости к Магадубну. Не по своей вине лазутчик оказался в безвыходном положении, вынужденный выбирать между работой на людей, вторгшихся на его землю, и воинами, убившими его семью. Даже если Второму Легиону в конце концов удастся подчинить себе дуротригов, Магадубну придется прожить остаток своих дней в страхе перед возмездием со стороны воинов, которых он предал. И все же Рим полагался на таких людей для победы, на разрозненную сеть осведомителей, лазутчиков, шпионов и переводчиков, которые играли важную роль в обеспечении легионов жизненно важной информацией о силе и слабости их врагов.
Они шли через лес по ухабистой тропе, извивавшейся между густыми зарослями ясеня и боярышника. К этому времени туман превратился в плотную пелену и в предрассветном мареве приобрел яркое сияние. Фигул приказал людям сохранять молчание, опасаясь, что любой внезапный шум может раскрыть их присутствие ближайшим силам дуротригов. Никто не проронил ни слова, пока они шли через лес. Тишину нарушал только треск веток под ногами и фырканье быков, тянувших в тыл колонны скрипучие телеги.
Через некоторое время колонна вышла из леса. Уже рассвело, и туман постепенно рассеялся, открывая широкую равнину, расположенную между чередой пологих холмов. Магадубн остановился и указал на небольшой поселок в двухстах шагах от него. - Вот, - сказал он. - Та деревня, господин.
Фигул окинул взглядом это место. Небрежно построенный частокол окружал поселение, над заостренными деревянными кольями виднелись десятки конусообразных соломенных крыш кельтских хижин. Неровная тропа шла прямо от опушки леса к воротам перед деревней. Густые завесы древесного дыма лениво поднимались от горящих внутри костров.
Рулл присоединился к Фигулу: - Что теперь, господин? - прошептал он.
- Сюда, - сказал Магадубн, указывая им продолжать путь к воротам. – Здесь мы ы встретимся с вождем деревни. Он ждет нас, господин.
Руллус скривился и сплюнул на землю. Он взглянул на Фигула, глубоко нахмурив брови: - Чепуха. Мы должны произвести обмен прямо здесь, господин. Это должно произойти на наших условиях, а не на его.
Магадубн покачал головой: - Боюсь, не так, это было согласовано с легатом Целером. Сначала зерно. Потом заключенные.
- Мне это не нравится, господин, - возразил Рулл.
Фигул на мгновение задумался. Насколько он мог судить, в деревню вели только одни ворота. Если он согласится войти в поселение, как только его люди соберутся внутри, они легко могут попасться в ловушку. Затем Фигул напомнил себе, что эти люди были голодными и доведенными до отчаяния гражданскими лицами, вынужденными заключить сделку со своим ненавистным врагом, чтобы предотвратить голодную смерть. Он сомневался, что такие люди могут представлять большую угрозу для сорока вооруженных римских солдат.
- Хорошо, сделаем как ты говоришь,, - сказал он Магадубну.
- Но, господин, … - начал было Рулл.
Фигул прервал его: - У нас нет выбора. У их вождя наши заключенные. Он может выдвигать любые требования, какие захочет». Он повернулся к Магадубну. - Пошли к вождю. Скажи ему, что мы перегоним фургоны с зерном в деревню, как только он даст указание.
Быстро улыбнувшись, Магадубн повернулся и помчался по дорожке. Фигул наблюдал за ним, пока он мчался в деревню. Прошло несколько мгновений. Затем он снова появился у ворот вместе с худощавым мужчиной с развевающимися седыми волосами и лохматой бородой в сопровождении пары телохранителей. Он нерешительно ждал у ворот, пока Магадубн подал сигнал приближающейся римской колонне. Тотчас же Фигул повернулся к солдатам и отдал приказ идти к деревне, и воздух пока еще раннего утра наполнился мягким стуком сапог по траве и позвякиванием металлических подвесок, покачивавшихся на каждом солдатском ремне. Когда Фигул подошел к воротам, Магадубн выступил вперед и жестом указал на человека рядом с собой.
- Позвольте представить Бриготина, вождя этого поселения.
Фигул коротко кивнул вождю, и сказал по-британски: - Исполняющий обязанности центуриона Гораций Фигула Шестой центурии, Пятой когорты. Это мои люди. Меня послал легат Луций Элиан Целер, чтобы выполнить нашу часть сделки.
Бриготин удивленно поднял бровь, услышав, как Фигул владеет его родным языком. - Ты говоришь на языке моего народа. Я впечатлен. Меня заставили поверить, что римляне не утруждают себя изучением языков людей, которыми они хотят управлять.
- Не все мы одинаковы, - ответил Фигул.
Вождь хмыкнул. Со своей сутулой осанкой и впалыми скулами он производил впечатление жалкой фигуры. Судя по многочисленным шрамам на его теле, Фигул сделал вывод, что Бриготин когда-то был гордым воином. Но возраст и годы невзгод превратили вождя в бледную тень его прежнего «я». Бриготин улыбнулся Фигулу, приоткрыв рот, обнажив ряд кривых желтых зубов, которые напомнили галлу о надгробиях, которые он видел в местных захоронениях, разбросанных по материку. Вождь деревни что-то пробормотал Магадубну на его родном наречии.
- Что он сказал, господин? - спросил Рулл.
Магадубн ответил за вождя: - Бриготин хочет заверить вас, что римские пленники в добром здравии. Он говорит, что к ним хорошо относились. Он надеется, что это убедит вашего легата защитить его народ от дуротригских воинов. Магадубн наклонился к римлянам и, понизив голос, заговорил на латыни. - Между нами говоря, вождь беспокоится о репрессиях. Если воины узнают об этом обмене, они обязательно накажут этих людей и сравняют деревню с землей.
- Какой химеры, дуротригам это нужно? - пробормотал Рулл. - Они все британцы. Это означает, что они все на одной стороне.
- Не совсем так, - поправил Магадубн. - Мы, дуротриги, не единый народ, а множество племен, связанных кровными узами. Беженцы с материка не из тех племен, что сельские жители.
- Но вы все сражаетесь с Римом, - язвительно ответил Рулл.
- Верно, - согласился лазутчик. - Но уверяю тебя, римлянин, наши народы воюют друг с другом гораздо дольше, чем твои люди находятся на наших берегах. Это правда, что вторжение объединило племена против Рима. Но если воины обнаружат, что пленных продали за еду, они никого не пощадят. Они будут относиться к сельским жителям так же сурово, как если бы они были римскими солдатами. Возможно, даже хуже.
Рулл скептически хмыкнул.
- Магадубн прав, - вставил Фигул. - Дуротриги ненавидят предателей даже больше, чем нас. Если они узнают, что сделал Бриготин, они замучают и убьют всех жителей деревни.
- Но это не наша проблема, не так ли? - возразил Рулл. - Наша задача проследить за обменом и доставить заключенных домой целыми и невредимыми.
Фигул неохотно кивнул и прокричал приказ колонне зайти в деревню. Он поставил Силона и еще одного солдата, Постума, на стражу у входа, мотивируя это тем, что один из солдат позовет подмогу, если появятся какие-либо признаки опасности. А поставив Силона на караульную службу, Фигул мог держать его подальше от Блеза, чтобы избежать вражды между двумя мужчинами, вылившейся в физическую конфронтацию. Фигул следовал за Магадубном через деревню, держа ладонь на рукояти меча. Магадубн показался Фигулу взволнованным. Его глаза постоянно метались влево и вправо, когда он осматривал холмы, окружающие деревню, как будто что-то искал.
Толпа мужчин и женщин с голодными глазами собралась возле своих глинобитных хижин, чтобы поприветствовать римлян ледяными взглядами и полнейшим презрением. Фигул заметил, что многие жители деревни были даже зудее, чем воины, которых он встретил на побережье накануне. Дети перестали играть и уставились на них. Несколько крестьян бросили голодные взгляды на фургоны с зерном позади колонны, и на мгновение Фигул забеспокоился, что колонна может быть осаждена голодающей толпой. Когда он пробирался среди туземцев, ему вдруг пришла в голову мысль, что здесь нет обычного блеяния скота, характерного для кельтских деревень. Затем он увидел собаку, которую жарили на вертеле на открытом огне, и у него скрутило желудок. Люди были вынуждены забивать своих домашних животных на еду. Неудивительно, что вождь так стремился к переговорам об освобождении заключенных, подумал Фигул. Его народ был на грани голодной смерти.
