Озеро Белых Лилий (Нимфея) - Рони-старший Жозеф Анри (книги онлайн полностью .TXT) 📗

Судя по всему, их развитие оказалось несовершенным. Можно предположить, что некогда они были оттеснены в эту заболоченную местность, недоступную для остальных людей, могущественными монгольскими племенами, и жизнь, постоянно связанная с опасностью, выработала в них осторожность и сдержанность. На протяжении столетий их конечности удлинялись от постоянного добывания пищи в болотах и озерах. А затем появились новые племена того же происхождения, которые то ли под натиском противников, то ли вследствие улучшения природных условий, переселились в район больших озер, сумели наилучшим образом приспособиться к условиям среды, превратившись в амфибий, и оставили далеко позади своих предшественников, вынужденных обитать в неглубоких водоемах.

Я понял, что мальчик просит, даже скорее приказывает им подтолкнуть плот. Глупые и послушные, они покорно подчинились, сознавая, как я думаю, свою слабость. И плот поплыл дальше через светящийся лес.

Это было прекрасней волшебного сна. За бортом разбегались в разные стороны светлые струи, отливающие перламутром, плот бесшумно разрезал серебристый покров вод, а справа и слева сияли полосы огней. Я внимательно всматривался в воду, затем погрузил в нее руку, а когда вынул – рука светилась. Я заметил в воде какие-то мельчайшие организмы, как показали дальнейшие исследования, это были зооспоры водорослей, очевидно, в период размножения они передвигались при помощи жгутиков и фосфоресцировали.

Мы плыли уже несколько часов, река начала сужаться. Теперь вода доходила нашим голенастым помощникам до плеч. Они стали захлебываться, проплыли еще несколько метров, затем оставили плот и вернулись на берег.

На нас опять надвигалась темнота, потому что дальше покрова зооспор в реке уже не было. Я прокричал слова благодарности нашим помощникам, мальчик тоже поблагодарил их. Они что-то ответили, глухо лязгая челюстями, и пустились по берегу в обратный путь. По мере того, как они удалялись, моя симпатия к ним все возрастала. Я никогда не видел ничего более смиренного и жалкого, чем печальные фигуры этих долговязых существ. Они двигались подобно кенгуру, и с их лиц не сходило грустное выражение, какое бывает у очень высоких и очень худых людей. В последний раз я смотрел, как они бежали друг за другом под деревьями, словно отделенные от туловища лапки паука-сенокосца, и казалось, что их смертельная бледность вызвана каким-то неведомым горем…

Я вновь взялся за весло. Река становилась глубже, деревья поредели. Мальчик опять заснул. Мне казалось, что я брежу: мне представлялось, как черное отверстие засасывает плот, и я лечу в бездну. Никогда больше я не смогу прикоснуться к своей любимой! Я очень устал и упал духом. Раньше, во время нашего путешествия, я всегда терпеливо переносил столь же суровые испытания, но тогда меня поддерживали энергия и сила Девреза, рядом со мной были Сабина и друзья-соотечественники, а главное, мы заранее знали, какие опасности могут подстерегать нас в пути. А сейчас я был один среди этих безгранично могущественных и совершенно непохожих на нас людей, затерянный во мраке бесконечного леса. Я боялся, что мой ослабевший организм не выдержит нового испытания, и мой разум помутится.

Теперь я греб все медленнее и все слабее. Перед глазами дрожали тени. Временами я не сознавал: плывем ли мы, или стоим на месте. Иногда мне чудилось, что я брожу по городским улицам или сижу на верхней площадке маяка.

Я отгонял это наваждение, и вновь передо мной вставали река, ночь, плот. Бормоча бессвязные слова, я почувствовал, что совсем теряю сознание. Помню, моей последней мыслью было, что я плохо гребу, и плот относит течение. Еще успел заметить, что вдали светлеет.

Гроза

Когда я проснулся, плот быстро скользил по воде. Река кончилась, и мы снова плыли по озеру. Стояла сильная жара, солнце то появлялось, то исчезало за огромными тучами.

Я поискал глазами мальчика и увидел его в воде, здоровой рукой он подталкивал плот. Улыбнувшись, объяснил, что страна пещер уже совсем рядом.

– Там? – спросил я.

Его жест означал «да», и он прижал руку к груди, что на нашем языке означало Сабину.

Я предложил мальчику отдохнуть, но он отказался. Тогда я взял в руки весло и принялся грести. Пот лил с меня градом. Низко нависшие облака как будто давили на землю, а воздух был насыщен электричеством. Хотя ветра почти не было, по озеру шли частые и крутые волны. Лес справа от нас потемнел, сквозь просвет между холмами видно было, как песчаные вихри заволокли все небо в пустыне, лежащей по ту сторону гор. Меня тревожили эти признаки приближавшейся бури, я чувствовал, что мне придется вступить в единоборство с природой.

Мальчик с силой толкал плот, я уверенно греб веслом, и наши совместные усилия приближали нас к берегу. Нам оставалось проплыть еще метров сто, когда разразилась буря. В своей бессмысленной ярости она обрушилась на озеро и мгновенно покрыла его огромными волнами. Смерч подхватил плот, закружил на месте, поглотил, потом выбросил обратно на поверхность, мокрые плети дождя хлестали и ослепляли меня. Все вокруг заволоклось серой мглой. Я судорожно цеплялся за перекладину плота, который начинал разваливаться, и чувствовал, что вот-вот лишусь последней опоры. Мальчик исчез. Наверное, он опустился на глубину двух-трех метров и оттуда, не боясь урагана, наблюдал за мной. Так оно и было. Когда от сильного удара плот разлетелся вдребезги, и я оказался в пучине, он подхватил меня и вынес на берег.

Первые раскаты грома очень испугали ребенка. Эти удары, вначале приглушенные беспорядочными, низко нависшими тучами, вскоре, когда облака поднялись выше, превратились в ужасающий грохот. Молнии то резкими зигзагами прорезали воду, то вспыхивали и долго горели мягким светом, как электрические луны. Волны рвались к небу, а тучи, казалось, были готовы упасть в воду. Все озеро покрылось пламенем и содрогалось от грохота. Видя, что ребенок испуганно дрожит, я велел ему спрятаться на дно и там переждать грозу. Он кивнул и исчез в бушующих волнах.

Меня же молнии и гром не пугали. Насквозь промокший, я разделся до пояса и решил тем временем осмотреть местность. При вспышках света можно было различить – окружающее на несколько метров вокруг, потом все снова тонуло во мраке. К счастью, молнии вспыхивали часто, потому что и небо, и озеро были перенасыщены электричеством.

Дважды удар молнии опрокидывал меня навзничь, и .дважды я поднимался, дерзко смеясь. Я испил до дна чашу страданий и горя и сейчас наслаждался отчаянием. Буря грохотала, словно угрожая, струи дождя оскорбительно хлестали по телу – я казался себе фанатичным индусом, .святым мучеником, терпящим пытки.

Сквозь пар, поднимавшийся от нагретой и мокрой земли, сквозь густую пелену дождя я разглядел пещеры и решил подойти поближе. Шагах в пятидесяти от них при –яркой вспышке молнии я ничком упал на землю, но не от разряда электричества, а от того, что у входа в одну из пещер увидел Сабину. Она сидела на большом камне и смотрела на грозу. Рядом с ней никого не было. Прижимаясь к земле, я осторожно пополз. Меня она еще не видела, так как при каждой вспышке молнии зажмуривала глаза. Продолжая ползти, я размышлял, стоит ли мне входить в пещеру. А вдруг там притаились Люди Вод? Но внезапно я понял: похитители Сабины, также как и мой спутник, боясь грома, прячутся под водой. Тогда я удивился, почему же Сабина не думает о побеге, но тут увидел, что руки и ноги у нее связаны.

Радость, что я нашел Сабину, была так велика, что на несколько минут у меня перехватило дыхание. Наконец, вне себя от счастья, я очутился у ног своей невесты. Узнав меня, она протянула руки в порыве счастья, но внезапно ее охватила слабость, и девушка упала без чувств. От моих поцелуев она быстро пришла в себя.

После того, как Сабина была освобождена от пут, мы вдвинулись под дождем к берегу озера. Мир казался мне прекрасным, и гром над нашими головами гремел победно и ликующе. Сабина улыбалась сквозь капли дождя, стекавшие по ее лицу. Когда мы вернулись на берег, туда, где я оставил свою одежду, мальчик вынырнул из воды и, –хотя по-прежнему вздрагивал при каждой вспышке молнии, подошел к нам. Сабина приняла его вначале за одного из наших союзников, но увидев, что у него темная кожа, пришла в такой ужас, что мне стоило большого труда ее успокоить.