Серебряный орел - Кейн Бен (онлайн книга без .TXT) 📗
— Я любовница Децима Брута, — громким, ясным голосом сообщила она. — Известно тебе, крыса помойная, кто он такой?
Лицо Сцеволы превратилось в холодную непроницаемую маску. Он что-то прикидывал в уме.
— Брут — один из главных командиров Юлия Цезаря, — гордо добавила Фабиола и окинула фугитивариев суровым взглядом. Все опустили глаза. Кроме Сцеволы. — Если со мной что-нибудь случится, он Гадес поставит вверх дном, но найдет виновного.
В первое мгновение Фабиоле показалось, что ее слова дали желаемый эффект. Она повернулась, чтобы уйти.
— А-а, так ты шлюха одного из Цезаревых прихвостней… — растягивая слова, проговорил у нее за спиной Сцевола.
Щеки Фабиолы вспыхнули, она не нашлась что ответить.
— В Риме кое-кто готов заплатить хорошие деньги, если какой-нибудь сторонник Цезаря, — Сцевола широко улыбнулся, отчего его слова прозвучали еще страшнее, — выйдет из игры.
Остальные фугитиварии сразу оживились.
У Фабиолы сердце екнуло. В Помпеях совсем недавно говорили о зверских убийствах многих небогатых сторонников Цезаря — тех, у кого прежде не было никакой необходимости содержать многочисленную охрану. И у нее самой было лишь трое телохранителей.
— Скоро Брута ждешь?
Фабиола ничего не ответила. К горлу подкатил ком, она была близка к панике.
— Не волнуйся. Все будет как надо. — Сцевола наклонил голову и вновь прищурился. — Парни!
Фугитиварии как один шагнули вперед.
Фабиола испуганно взглянула на Корбуло. К его чести, он не заторопился к дому, а, напротив, сжал в кулаке кнут и встал перед своей хозяйкой, загораживая ее.
Сцевола расхохотался басовитым неприятным смехом.
— Прикончить старого глупца, — приказал он. — Но сука чтоб осталась жива и невредима. Она моя.
«Юпитер, благой и величайший! — мысленно взмолилась близкая к отчаянию Фабиола. — Опять мне так нужна твоя помощь!»
Ответом ей был только звук извлекаемых из ножен мечей.
Корбуло расправил плечи и сделал еще шаг.
Несмотря на весь ужас своего положения, Фабиола преисполнилась гордости за безнадежный героизм ее виликуса. Но потом вновь взглянула на толпу головорезов, и у нее перехватило дыхание. Они оба погибнут. Только ее, перед тем как убить, еще и изнасилуют. И ведь у нее нет никакого оружия, чтобы попытаться защитить себя.
Не дойдя нескольких шагов до Корбуло, фугитиварии вдруг остановились. Лицо Сцеволы побагровело от гнева.
Фабиола и Корбуло растерянно переглянулись. За своими спинами они ощутили какое-то движение.
Повернув голову, Фабиола увидела, что к ним бегут едва ли не все мужчины-рабы, находившиеся в латифундии. Их было человек сорок, и у каждого был топор, молоток или коса, несколько человек просто подхватили лежавшие во дворе доски. Они поняли, что происходит, и спешили защитить свою хозяйку, хотя, в отличие от фугитивариев, никто из них не умел сражаться. К глазам Фабиолы подступили слезы, когда она подумала о том риске, на который эти несчастные пошли ради нее.
Рабы поравнялись с ней и рассыпались длинной цепочкой.
Головорезы были обескуражены. Даже хорошее вооружение не давало им преимущества против такого количества врагов. К тому же после восстания Спартака прошло только двадцать лет, и все хорошо помнили, что рабы способны героически сражаться.
Фабиола вновь повернулась к Сцеволе.
— Убирайтесь из моей латифундии! — приказала она. — Живо!
— Без беглеца не уйду, — проворчал Сцевола. — Приведи его.
Корбуло склонил голову и покорно шагнул к входу во двор.
— Стой! — прикрикнула Фабиола.
Виликус замер.
— Не получишь ты этого беднягу, — сказала Фабиола, дав волю ярости. — Он останется здесь.
Корбуло глянул на нее так, словно не понял услышанного.
— Что ты сказала? — Сцевола поднял брови.
— Что слышал, — огрызнулась Фабиола.
— Этот сукин сын принадлежит торговцу Сексту Росцию, а не тебе! — взревел фугитиварии. — Это незаконно!
— Нападать на римских граждан еще незаконнее. Но тебя это не удержало, — резко парировала Фабиола. — Спроси Росция, сколько он хочет за мальчишку. Я сразу же отправлю ему деньги.
Сцевола, судя по всему, не привык встречать отпор и идти на попятный. Он в гневе сжимал и разжимал кулаки.
Короткое мгновение — один перестук сердца — они смотрели в глаза друг другу.
— Мы еще встретимся, — угрожающе пробормотал сквозь стиснутые зубы фугитиварии. — Никто еще — слышишь, никто не вставал на дороге у Сцеволы без того, чтобы не поплатиться за это. А уж какая-то сучка, выскочка…
Фабиола вздернула подбородок и ничего не ответила.
— Надеюсь, у вас с любовником крепкие замки на дверях, — угрожающе добавил Сцевола. Будто из ниоткуда в его правой руке появился нож. — И стражи хватает. Вам все это ой как понадобится.
Его спутники гнусно засмеялись, а Фабиоле пришлось сделать над собой усилие, чтобы не задрожать.
Заразившись смелостью от своей хозяйки, Корбуло кивнул рабам. Они подались вперед.
Сцевола окинул их презрительным взглядом.
— Мы еще вернемся, — сказал он и, знаком подозвав своих людей, направился во главе маленького отряда через раскисшее поле. Собаки трусили следом.
Виликус медленно, с усилием выдохнул.
Фабиола стояла не шевелясь, пока фугитиварии не скрылись из виду. Душа ее была охвачена паникой. Что я наделала?! Нужно было позволить ему забрать мальчишку. В то же время она радовалась своему поступку. А насколько он разумен, покажет будущее.
— Госпожа!
Она повернулась к виликусу.
— Сцевола — очень опасный человек. — Корбуло немного помолчал и добавил: — Он на жалованье у Помпея.
Фабиола ответила ему полной благодарности улыбкой, и старый виликус окончательно и бесповоротно сделался пленником ее обаяния.
— Этот паршивый пес правду сказал, — извиняющимся тоном объяснил он. — Его враги попросту исчезают. Наши люди… — Он указал на продолжавших толпиться вокруг рабов. — В следующий раз их будет недостаточно.
— Я знаю, — ответила Фабиола, больше всего жалевшая, что рядом с нею нет Брута.
Она обзавелась настоящим врагом. И путешествие в Рим сделалось необходимостью.
Глава III
ВАХРАМ
Восточная Маргиана, зима 53/52 г. до н. э.
С устрашающими боевыми криками скифы кинулись на двоих друзей. Бренн, изловчившись, забрал лук у убитого телохранителя-парфянина и уложил уже четверых нападавших, включая стрелков, которые ранили Пакора.
Но врагов все равно оставалось слишком много — по девять на каждого из них, если не больше. Пропали, потерянно думал Ромул. Задавят. Он внутренне напрягся, готовясь к неизбежному.
Бренн стрелял, пока было возможно, стараясь выпустить побольше стрел. Потом он, выругавшись, бросил лук и выхватил гладиус. Они с Ромулом встали плечом к плечу.
И тут, к великому удивлению Ромула, над их головами, странно осветив площадку у входа в храм, пролетел один, а за ним второй яркий огненный шар. Первый упал и превратился в мощный всплеск пламени прямо перед скифами. Было видно, что те испугались. Второй попал одному из воинов в руку; войлочная одежда сразу вспыхнула, пламя рванулось вверх, опалив шею и лицо. Обожженный заорал от боли и страха. Несколько товарищей кинулись ему на помощь, но их остановила следующая пара горящих снарядов. Атака скифов резко захлебнулась.
— Это же светильники! — сообразил Ромул.
— Тарквиний, — ответил Бренн, накладывая на тетиву следующую стрелу.
Ромул оглянулся и увидел гаруспика в нескольких шагах у себя за спиной.
— Почему ты задержался?
— Мне было видение Рима, — сообщил Тарквиний. — Если нам удастся выбраться отсюда, то останется и надежда.
Сердце Ромула на мгновение остановилось, а потом заколотилось с новой силой. Бренн громко рассмеялся.
— Что ты видел? — спросил Ромул.
Тарквиний будто не слышал вопроса.
— Поднимайте Пакора, — приказал он. — Быстрее.
— Зачем? — вполголоса осведомился Ромул. — Все равно помрет поганец. Давай лучше деру дадим под шумок.
