Декабрист - Войлошников Максим Витальевич (лучшие книги без регистрации txt) 📗
…Николай вспомнил, как старший брат привез этого англичанина, обладавшего идеальным глазомером, с Ахенского конгресса держав. Государь, как казалось, случайно заказал ему портрет, был доволен работой и поручил художнику написание портретов своих героических генералов и членов своей семьи.
Однако вскоре же его роль стала совершенно ясна проницательному цесаревичу. Не иначе как старый добрый Веллингтон напутствовал живописца на тайную службу Властительнице морей… Четверть века тому назад англичане, организовав заговор, привели императора Александра к власти. Он был опутан благодарностью и привязанностью к ним, словно цепями, и стал их надежным военным тараном против Наполеона… Не случайно в двенадцатом году военный агент, генерал Вильсон, являлся на самом деле цепным псом, оком и рыком Лондона при императорском дворе, грозящим гибелью тому, кто проявит нерешительность в битве с Бонапартом.
Но после войны Россия стала сильна – император считал себя властелином, определяющим судьбы материковой Европы, – и так оно во многом и было… Тогда уже стали невозможны прежние отношения, и новый человек с мягкими светскими манерами был назначен играть роль связующего звена между дворами. Бульдога заменила сладкоречивая змея… И Доу уже не раз вел с Николаем скользящие, необязательные, но возбуждающие, точно дичь, пронесенная мимо носа голодной гончей, туманные разговоры…
– Это несколько неожиданно… – Цесаревич оторвался от минутных размышлений. – И предполагает высокую ответственность. Да, я даю вам свое слово чести, что все останется в тайне!
– Тогда я могу вздохнуть спокойно: все, что ваше высочество обещает, претворяется в жизнь. Итак, вспомним недавнее время, – улыбка сошла с уст художника, взгляд сделался напряженным. – Мне не раз доводилось слыхивать ваши жалобы на то, что вас держат в черном теле, не дают настоящего дела, достойного талантливого принца. На протяжении многих лет государь доверял вам лишь одну бригаду Гвардии, словно держа вас в подозрении, и только недавно дал гвардейскую дивизию? Не он ли поставил вас, шефа и создателя Инженерного корпуса, в зависимость от своего верного Аргуса, косного генерала Аракчеева, контролировавшего каждый ваш шаг? Не он ли мешал вам проявить себя в реформировании армии, когда вы представили ему проект намного лучший, чем эти военные поселения? Наконец, доверял ли он вам, достигшему лет, когда Александр Македонский был в зените славы, хоть часть своих полномочий?
– Твоего ли это ума дело, Джордж? – Проницательный цесаревич скрипнул зубами от нахлынувшей ненависти к брату. – Куда ты метишь? – Он вспомнил все: и темную ночь убийства отца, в которую, точно ожидая для себя важной вести, нервно расхаживал по комнатам старший брат; и слегка омраченную угрызениями совести радость Александра, орошенную слезами облегчения, когда убийцы ему сообщили, что он наконец обрел власть. Александр, который, как выяснилось позднее, сам уговаривал плац-майора Михайловского замка Аргамакова примкнуть к заговору! Александр обманывался, точнее, делал вид, что обманывается, только лишь в чаянии того, что отец его останется жив: но весь исторический опыт переворотов в России должен был убедить его в обратном, – что для коронованных особ это несбыточно. Ибо переворот должен быть необратим… Так что Александр знал все заранее…
Вспомнил цесаревич и унизительные отказы поручить ему, Николаю, хоть что-нибудь значительное, могшее прославить его имя. Ревнивый к своей власти брат не давал ему возможности проявить свои таланты. Точно Аргус стерег все подходы к власти. И только после того, как Николай выпестовал Инженерный корпус, этот второй мозг войска, его заслуги были, сквозь зубы, признаны…
– Помните ли, принц, ваши слова в юные годы о том, что вы непременно будете великим государем? Мы, британцы, всегда считали их пророческими…
– И что из того? Живы пока и государь, и старший брат Константин. О чем речь, Джордж?
– Человек сам творец своей судьбы – так говорим мы, сыны сурового Альбиона. Я должен вас спросить откровенно: желаете ли вы верховной власти? Хотите ли вы ее так, как хотят женщину?
– Да! Хочу. Но и что из этого?
– Я уполномочен предложить вам помощь правительства Его Величества. Дело в том, что наши разногласия с ныне царствующим государем достигли невозможных размеров! Сейчас в Британии разразился экономический кризис, и государь Александр, вероятно, решил, что это окончательно развязывает ему руки… Он позабыл, что его отец, император Павел, погиб тогда, когда противопоставил себя интересам Британии… В ту пору мы поддержали молодого принца в заговоре против его отца – и все сошло удачно. Я вижу для вас это не новость, не так ли?
– Вы смеетесь? Дальше.
– Наши интересы в Средиземноморье решающие. Ключевой пункт – Балканы, Греция. В Греции потеряли надежду продолжать борьбу одними собственными силами, и в июле месяце по предложению нашего сторонника, господина Маврокордато, составлен был акт, которым греческий народ предавал неограниченному покровительству Великобритании свою национальную независимость и свое политическое существование. Между тем только на днях император Александр объявил во всеуслышанье, что Россия теперь, не обращая внимания на союзников, будет действовать в своих интересах в греческом вопросе. В Санкт-Петербург приезжал генерал Витгенштейн, командующий Второй армией, стоящей на молдавской границе. Эта армия предназначена для удара по туркам. И она не остановится у подножия Балкан, она может войти в Константинополь и Грецию! Император ясно дал это понять.
Николай попробовал привести аргумент contra:
– Однако еще в начале двадцать третьего года был снят первый и бессменный начальник Главного штаба, Петр Михайлович Волконский, который поддерживал двойной, военного времени, бюджет Второй армии.
– Теперь же вы видите, – Волконский отозван с посольства во Франции и снова при императоре, – возразил Доу. – Теперь его турецкие планы снова пригодятся. Государь, насколько мне известно, собирается на смотр войск в украинских губерниях, не так ли?
– Да.
– И его будет сопровождать нынешний начальник Главного штаба, Дибич, также сторонник войны.
– Да, это верно.
– Ну, из всего этого можно сложить два и два и вывести, что начнется война против турок, которых вы легко разобьете. И возьмете проливы, ведущие в Средиземное море. И Грецию. Так вот, интересы Британии на Средиземном море требуют, чтобы не Россия была дарительницей свободы грекам, – а мы. И не Россия контролировала проливы, но мы или турки под нашим присмотром. Для этого необходимо предотвратить войну сейчас, когда мы еще не готовы действовать в полную силу. А этого можно достичь лишь одним средством – если Александр погибнет… как погиб его античный тезка во цвете лет… От лихорадки…
– Да, не знал я, что вы… – протянул Николай, вперив взор своих пронзительных сине-голубых глаз в лицо художника. Лишь немногие люди могли выдержать взгляд его левого глаза, наделенного странным особым блеском.
Доу не забегал глазами, как лгун, но опустил их, как человек, чья совесть нечиста.
– Хорошо, если мы допустим, что император умрет… – тон Николая был холоден и решителен. – Какая от того польза мне? Как быть с правами моего старшего брата?
– Вы его нейтрализуете, – предложил без тени смущения Доу.
– Смерть двух братьев слишком подозрительна. К тому же Константин почти не выбирается из варшавского Бельведера.
– Блокируйте его при помощи войск.
– Легко сказать. Кроме русских полков у него еще и польская армия – это восемьдесят тысяч солдат.
– Мы имеем прочную связь с польскими патриотами, которые очень сильны в войсках. Вы ведь помните, их основа – польский корпус Наполеона, сражавшийся против русских. И мы сумеем им внушить, что поддержка Константина не приблизит час польской независимости… Итак, если вы решаетесь, – мы вам поможем. Но – еще прежде, чем вы возьметесь за Александра, вы должны нейтрализовать его правую руку, его наместника – генерала Аракчеева, командующего поселенными войсками…
