Отважное сердце - Янг Робин (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Мне говорили, что Рыжий Комин и его сын попали в плен под Данбаром, — пробормотал он.
— Король Эдуард освободил их после того, как они пообещали ему свою помощь в подавлении восстания, — ответил Вишарт. — Они находились с армией Джона де Варенна в Стирлинге, но после победы Уильяма ускользнули от него, когда он спешно отступал к границе, и перешли на нашу сторону.
— Уоллес доверяет им?
— Они сражаются ради одной и той же цели, — последовал прямой ответ Вишарта.
Роберт смотрел, как епископ идет через поляну, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Завтра Уильям Уоллес станет самым могущественным человеком в королевстве. Вишарт был прав — лидер повстанцев сражался ради осуществления той же цели, которой добивались и Комины: восстановления на престоле Джона Баллиола. Того, что навсегда разрушит его планы.
— Прикажи нашим людям разбить лагерь, — сказал он брату, не сводя глаз с лорда Баденоха.
Когда Эдвард хмуро кивнул в знак согласия и ушел, дорогу Роберту загородил сенешаль.
— Нам нужно поговорить.
Ниже по течению от главного лагеря река срывалась вниз с невысоких скалистых утесов, образуя глубокое и прозрачное в своей безмятежности озерцо. Роберт с сенешалем остановились на выступе скалы над водой, и шум водопада заглушал их разговор от нескромных ушей. Вдали, меж деревьев, языки костров то и дело заслоняли темные силуэты снующих туда и сюда людей.
— Я хотел поговорить с вами еще в Ирвине, — начал сенешаль. Он стоял на краю утеса лицом к Роберту, и глаза на его лице в свете факела казались черными дырами. — Но обстоятельства помешали этому Епископ Вишарт прав. Успехи Уоллеса намного превосходят те, которых мог добиться кто-либо из нас. Нет никакого сомнения в том, что этот человек заслуживает того титула, который будет ему пожалован на нашем завтрашнем совете.
Роберт предпочел промолчать.
— Но мы должны заглянуть дальше побед настоящего, в те грядущие времена, когда стабильности нашего королевства можно будет достичь без сражений и кровопролития. — Похоже, Джеймс тщательно подбирал слова. — Мне вполне понятен энтузиазм Вишарта, но на протяжении последних месяцев я много думал о будущем, и оно беспокоит меня намного сильнее, чем нынешняя стратегия ведения войны и чествование героев. И за него, это наше будущее, можно быть спокойным только тогда, когда на троне появится настоящий король, который оставит после себя наследников. — Сенешаль понизил голос, так что Роберту приходилось напрягать слух, чтобы расслышать его слова в шуме воды. — Нет никакой уверенности в том, что король Джон когда-либо вернется к выполнению этой обязанности, сколько бы ни требовали этого от Эдуарда Уильям и его люди. И сколько бы побед в сражениях они ни одержали. Мой долг как сенешаля этого королевства состоит в том, чтобы спланировать такую возможность. — Он помолчал, внимательно вглядываясь в лицо Роберта. — Многие, включая меня самого, полагали твоего деда наилучшим кандидатом на эту роль. Мне представляется, Эдуард тоже понял это и испугался, что он будет не столь податлив, как Баллиол.
Роберт согласно кивнул.
Темные глаза Джеймса пристально смотрели на него.
— Глядя в будущее, Роберт, именно тебя я вижу тем человеком, который может заполнить пустоту, оставленную Баллиолом. В тебе течет древняя кровь наших королей, и ты обладаешь нужными достоинствами, насколько я могу судить.
Слушая эти слова, произнесенные строгим и торжественным тоном, Роберт почувствовал облегчение. Несмотря на все усилия, предпринятые им в течение последних месяцев для того, чтобы приблизиться к достижению поставленной цели, его постоянно грыз червячок сомнения. В ушах у него то и дело звучал грубый и презрительный голос отца, который говорил, что он, предатель, никогда не сможет взойти на трон; что народ Шотландии никогда не примет его и что у него не хватит ни мужества, ни воли противостать королю Эдуарду. Но если столь опытный и умудренный жизнью человек, как Джеймс, — потомок древнего рода сенешалей, на протяжении многих поколений верно служившего королям Шотландии — верит в него, значит, и для него, Роберта, нет ничего невозможного. И сейчас, на берегу реки, под сенью вековых деревьев, он вдруг услышал голос деда, который советовал ему отбросить сомнения и решительно двигаться вперед.
Роберт рассказал сенешалю о решении, принятом им в Ирвине.
— Передо мной долгий путь, и я отдаю себе в этом отчет, — закончил он. — Камень Судьбы находится в Вестминстере, и я не знаю, как завоевать доверие наших людей. — Он запнулся. — А теперь, когда Уоллес станет хранителем, боюсь, что те маленькие победы, которые я одержал на западе, ничем не помогут мне. Не могу же я просто встать рядом с Уоллесом и надеяться, что мужчины королевства станут уважать меня так же, как уважают его, какими бы правами на трон я ни обладал.
Джеймс кивнул, но, похоже, очередное препятствие ничуть не повергло его в уныние.
— Я согласен с тобой, что это будет нелегко. Я не могу предусмотреть всего, зато у меня есть одна идея, с чего следует начать. Есть кое-что, что ты можешь сделать на завтрашнем совете. Нечто такое, что привлечет к тебе внимание всех присутствующих и покажет, как ты предан делу освобождения нашего королевства.
Взошедшее над лесом солнце позолотило верхушки обступивших поляну сосен. Капельки воды в паутине, протянувшейся между ветками, сверкали, подобно крошечным жемчужинам. А внизу собирались на совет мужчины, и гул их голосов заглушал веселое щебетание птиц. В центре поляны стояла повозка, к задней части которой были приделаны деревянные ступени. На импровизированной платформе епископ Глазго разговаривал о чем-то с Джеймсом Стюартом.
Роберт направился к повозке, пробираясь сквозь толпу, уже заполонившую почти всю поляну. Все мужское население лагеря стремилось своими глазами увидеть церемонию, знаковое событие для их лидера и возглавляемой им борьбы. Настроение у всех было радостным, и воины заранее торжествовали по поводу предстоящего возвышения Уоллеса. Сетоны шли впереди, вместе с Уолтером и еще пятью рыцарями Каррика расчищая дорогу для Роберта. Кристофер не убирал руку от меча. Александр хранил угрюмое молчание, после разговора о Катарине между ним и Робертом явно пробежала кошка. С обеих сторон Роберта прикрывали зять и свояк, Джон и Гартнет, а Эдвард следовал позади него. Когда Роберт приблизился к повозке, не обращая внимания на враждебные взгляды окружающих, то взглянул на сенешаля. Джеймс в ответ коротко кивнул ему Заняв место в первых рядах мужчин. Роберт ощутил, как при мысли о том, что сейчас должно произойти, в нем нарастает напряжение.
Неподалеку стоял Уоллес в окружении своих командиров — Адама, покрытого шрамами жестокого и безжалостного воина по имени Грей и нескольких лордов. Среди них Роберт заметил Гилберта де ла Хея, лорда Эрролла, сложением похожего на каледонскую сосну, с копной светлых волос и румяным, веселым лицом, и Нейла Кэмпбелла из Лохейва, который присоединился к Уоллесу после освобождения Данди. В нескольких шагах от Роберта стоял брат сенешаля, Джон, рядом с супругой Джеймса, Эгидией де Бург, сестрой графа Ольстера, на которой сенешаль женился перед самым началом войны. Несмотря на то, что ее брат был доверенным военачальником короля Эдуарда в Ирландии, Эгидия предпочла остаться с Джеймсом во время конфликта, и сейчас была беременна их первым ребенком. Что касается остальных мужчин, то Роберт знал лишь некоторых из них, да и то не лично, а по именам, и полагался на графа Атолла в том, что тот восполнит пробелы в его знаниях, пока они ожидали начала совета.
За спиной Джона Стюарта виднелся Малкольм Леннокс, молодой человек с выразительным, красивым лицом и гладкими черными волосами, которые он носил собранными в узел на затылке, перехваченном серебряной ленточкой. Он стоял в окружении своих ровесников, одетых, так же как и он, в черные туники и штаны. Роберт видел Малкольма вместе с его отцом, графом Ленноксом, на нескольких ассамблеях во время слушаний о назначении нового короля Шотландии, хотя никогда и не разговаривал с ним. Малкольм, недавно наследовавший своему отцу, был одним из тех, кто командовал армией, атаковавший Карлайл в начале войны. Он окинул Роберта внимательным взглядом, прежде чем отвести глаза.
