Шпион по призванию - Уитли Деннис (лучшие бесплатные книги txt) 📗
У Роджера мелькнула мысль, что это, должно быть, связано с дуэлью. Он знал, что эдикты против поединков блюдутся достаточно строго, но бывший противник заверил его во время обеда, что, так как их раны были легкими, никакие меры предприняты не будут. Однако Ганстон в результате расследования мог лишиться чина, и поэтому Роджер, отправляясь в библиотеку для разговора с посетителем, больше беспокоился за него, чем за себя.
Несколько минут они обменивались вежливыми банальностями; потом главный констебль перешел к делу:
– Моя задача – одна из самых неприятных, какие мне приходилось выполнять, мистер Брук. По этой причине я решил посетить вас лично. Кажется, вы недавно вернулись из Франции и в этой стране у вас были неприятности?
– Да, – спокойно ответил Роджер. В глубине души он постоянно опасался, что нечто подобное может случиться, но не видел смысла отвечать отрицательно.
Главный констебль смущенно продолжал:
– Дело в том, мистер Брук, что, к моему огромному сожалению, у меня имеется приказ о вашей выдаче французским властям по обвинению в убийстве.
Роджер нервно улыбнулся:
– Я действительно убил человека, но это произошло на дуэли. Прошу вас дать мне возможность посоветоваться с отцом насчет того, какого образа действий мне стоит придерживаться.
– С удовольствием, мистер Брук. Фактически, – главный констебль подмигнул карим глазом, – если это окажет вам услугу, я охотно забуду обо всем на двадцать четыре часа и потом вернусь узнать… э-э… ваше решение.
– Очень любезно с вашей стороны, – улыбнулся Роджер, – но я бы хотел сначала поговорить с отцом.
Когда адмирал Брук узнал о происходящем, он едва не взорвался от гнева, но согласился с Роджером, что ему следует подчиниться и обратиться к мистеру Питту с просьбой о вмешательстве.
Поэтому Роджер предстал перед местными властями, которые тут же приняли залог в сто гиней и отпустили его под поручительство отца.
Оказавшись снова дома, Роджер тотчас же написал полный отчет о поединке с де Келюсом и отправил его премьер-министру. Однако следующие несколько дней были тревожными. Роджер лучше многих других знал, что со времени подписания торгового договора летом 1886 года требования экстрадиции преступников быстро выполнялись обеими сторонами. В противоположность давней традиции, даже должники, бежавшие за границу, в огромных количествах возвращались по требованию кредиторов, а в случае обвинения в убийстве только исключительные обстоятельства могли задержать выполнение приказа.
30 октября Роджер получил ответ от секретаря премьер-министра. В нем говорилось, что мистер Питт будет рад, если мистер Брук посетит его на Даунинг-стрит в четыре часа 4 ноября.
Ответ был предельно уклончивым, и Роджер, все еще ощущая беспокойство, 2 ноября отправился в Лондон.
3 ноября светило солнце, ничто не напоминало о приближении зимы, и Роджер после полудня решил прогуляться по Гайд-парку. Когда он проходил по аллее, ведущей к Кенсингтонскому дворцу, его взгляд скользил по элегантным экипажам, в которых многочисленные красавицы Лондона выезжали на прогулку.
Внезапно Роджер увидел Джорджину в коляске, запряженной двумя серыми лошадьми. В тот же момент она заметила его и велела кучеру остановиться у ограды. Склонившись вниз, Джорджина воскликнула:
– Роджер Брук! Неужели это в самом деле ты или я вижу призрак?
– Нет, это действительно я, – улыбнулся Роджер. – Ты не представляешь, как я рад нашей встрече! Ты выглядишь восхитительно!
На Джорджине была роскошная меховая накидка и широкая юбка из полосатой тафты; ее раскрасневшееся на свежем воздухе лицо под широкополой шляпой со страусовыми перьями и впрямь являло собой восхитительное зрелище. Опустив черные глаза, она промолвила с напускной скромностью:
– Вы льстите мне, сэр. К тому же у меня были все основания думать, что вы меня забыли.
– Вот уж нет! – запротестовал Роджер. – Клянусь тебе! В первый же день, когда я вернулся домой, я поехал справиться о тебе, и мне сказали, что ты за границей. Но неужели ты не получала моих писем?
– Нет! – вскричала Джорджина. Ее поведение внезапно изменилось. Она сердито посмотрела на него. – Ну и свинья же ты, Роджер! За четыре года я не получила от тебя ни одной строчки!
– Ты ни капельки не изменилась, Джорджина, – усмехнулся Роджер. – Твои перемены настроения так же очаровательны, как и прежде. У меня были причины не писать тебе, так как в первые годы я мог сообщить очень мало того, что говорило бы в мою пользу. Когда бы мы могли встретиться, чтобы я получил возможность попросить прощения? Я готов ползать на коленях, чтобы вернуть твое расположение.
Ее ресницы вновь дрогнули в притворной скромности.
– Я замужем, сэр, и обязана хранить верность своему супругу.
Роджер знал, что Джорджина всего лишь дурачится, но ее притворство казалось ему чарующим.
– Значит, – промолвил он, подыгрывая ей, – мне придется темной ночью явиться к твоему окну с веревочной лестницей?
Внезапно Джорджина расхохоталась. Ее темные глаза насмешливо блеснули.
– Кажется, ты здорово поумнел с нашей последней встречи – во всяком случае, остроумия тебе не занимать. Мне необычайно любопытно узнать, во что превратили тебя эти четыре года. Ради старой дружбы я отменяю все мероприятия на этот вечер и приглашаю тебя на ужин.
– Где и когда мы встретимся? – радостно воскликнул Роджер.
Приложив палец к алым губкам, Джорджина снова наклонилась к нему и шепнула:
– Будь на углу Чарльз-стрит и Сент-Джеймс-сквер в девять. Там будет ждать карета, которая доставит тебя ко мне.
Прежде чем он успел ответить, Джорджина потянула шнур, прикрепленный к мизинцу ее кучера. Потом она махнула Роджеру муфтой и одарила его ослепительной улыбкой. Кучер щелкнул кнутом, и, когда Роджер галантно шаркнул ногой, пара серых коней быстро умчала Джорджину.
Следующие несколько часов мысли Роджера были настолько полны тайным свиданием, которое назначила ему его первая любовь, что в них не осталось места для беспокойства по поводу того, что скажет ему завтра мистер Питт.
Вернувшись в Эймсбери-Хаус, где он остановился, Роджер переоделся в лучший костюм из своего нового гардероба, сделал прическу у цирюльника Друпи и воспользовался дорогими духами своего хозяина. Без четверти девять, изящно помахивая тростью и напоминая самого элегантного французского маркиза, который когда-либо украшал своей персоной галереи Версаля, он занял позицию на углу Сент-Джеймс-сквер. Через несколько минут туда подкатила закрытая карета без гербов на панелях, и Роджер сел в нее.
Карета быстро домчала его до Гайд-парк-Корнер, пересекла долину перед Найтсбриджем и миновала деревню Кенсингтон. Свернув направо, она поднялась на крутой холм, потом въехала на территорию маленькой виллы и остановилась у входа.
Как только Роджер спрыгнул на землю и закрыл за собой дверцу, карета развернулась на гравии и двинулась в обратном направлении. Когда он подошел к двери, ему открыла аккуратная девичья фигурка, в которой Роджер узнал горничную Джорджины из Хайклифа.
– Рад вас снова видеть, Дженни, – сказал он. – Как поживаете?
Горничная присела в реверансе:
– Неплохо, если вспомнить наш распорядок дня. Я тоже рада вас видеть, мистер Брук. Будьте любезны следовать за ной – миледи ожидает вас.
Девушка проводила Роджера через холл в комнату, удивившую его своими размерами, учитывая небольшую величину самого дома. Она была необычайно высокой; ее дальняя стена была полностью скрыта тяжелыми красными занавесами, опускавшимися с потолка до пола. Напротив находился камин, в котором весело потрескивали дрова. Возле камина стоял накрытый на двоих стол, уставленный серебром и хрусталем. Рядом на большом диване с множеством подушек сидела Джорджина, одетая в темно-красное платье с низким вырезом, выразительно подчеркивавшее красоту ее смуглой кожи и черных волос.
Когда Роджер вошел, она царственным жестом протянула руку, на которой сверкал огромный бриллиант, и он, склонившись, поцеловал ее.
