Идя сквозь огонь (СИ) - Зарвин Владимир (книги онлайн полные версии txt) 📗
— Это княжич повелел надеть на меня пояс верности? — едва не задохнулась от возмущения Эва. — Да как он смеет?!..
— Владыки мира многое смеют! — еще шире улыбнулась знахарка, с поклонами отступая к двери. — Вы не тужите, панна!
Многие девицы грезят очутиться на вашем месте, так стоит ли роптать на судьбу?
Выскользнув в коридор, она проворно затворила за собой дверь. Гулко лязгнул засов, отделив княжну от внешнего мира.
— Господи, помоги мне бежать отсюда! — прошептала Эва, с трудом придя в себя от пережитого. — Ужели я вырвалась из рук мятежников лишь для того, чтобы оказаться в руках негодяев?!
Ответом ей была хмурая тишина твердыни Радзивилов.
— С возвращением тебя, брат! — благоговейно произнес Газда, видя, что Бутурлин открыл глаза. — Ты и помыслить не можешь, как я рад вновь тебя видеть!
Туманным взором Дмитрий обвел глинистые своды пещерки, затем остановил взгляд на склонившихся над ним лицах. Одно из лиц принадлежало его побратиму-казаку, другое тоже казалось знакомым, хотя боярин не мог припомнить, где встречался с его обладателем.
— Надо же, три дня тебя носило между жизнью и смертью! — продолжал изливать свою радость Газда. — Я уже не чаял с тобой свидеться, думал сыскать священника, дабы он помолился за упокой твоей души…
За то, что жив, будь благодарен, ему! — Петр кивнул в сторону долговязого бородача, растирающего в ступке сушеные коренья. — Его усилия возвратили тебя миру!
— Не скажу, что сие было, легко, — вступил в разговор бородач, — однако я не свершил ничего такого, на что бы не был способен иной лекарь…
— Это он от скромности так молвит, — усмехнулся Газда, — а сам три ночи подряд. глаз не сомкнул, меняя тебе повязки да вливая в уста целительный отвар. Я утратил веру в твое спасение, а он все боролся с хворью, не давал ей тебя унести…
— По-иному боярина нельзя было вырвать из лап смерти, — пояснил причину своего упорства спаситель Дмитрия, — когда сия отрава попадает в кровь, нужно сразу же принять противоядие, а иначе ее действие не остановишь…
Благодарите Господа за то, что послал меня вам навстречу. Промедли мы еще немного, мои отвары были бы бессильны что-либо изменить!
Нежданно для себя самого Дмитрий вспомнил, откуда знает обитателя глинистого схрона. Полгода назад они встречались на постоялом дворе в ту роковую ночь, когда от рук Волкича погибли Тур и Чуприна. Тогда худой лысеющий муж, крепко налегавший на костыль, был хозяином странноприимного заведения.
После кровавых событий той ночи он бесследно исчез, устроив поджог собственного жилища. Дмитрий до сих пор не мог забыть буйства пламени, взметнувшегося над строениями постоялого двора.
Но как он здесь очутился? Неужто полгода жил в чащобе, питаясь дарами леса и коротая дни в холодном, необустроенном схроне? Ответа на эти вопросы у московита не было.
— Благодарю тебя за спасение, добрый человек! — с трудом вымолвил Бутурлин.
— Тогда поблагодари еще раз, — усмехнулся хозяин пристанища, — ибо я спасал тебя уже дважды!
— Когда же сие сталось впервые? — вопросил его Дмитрий.
— Полгода назад на постоялом дворе, — ответил знахарь, бросив в казанок с водой истолченные коренья. — К чему притворяться, что мы не знакомы? Я вот сразу же узнал тебя, боярин. Да и ты меня, судя по глазам, тоже…
— Да, я помню тебя, — честно признался, московит, — ты был хозяином постоялого двора. Но от какой напасти ты меня спас?
— Так же, как и на сей раз, от яда. Ты, верно, догадался, что я тогда пособничал фон Веллю? Так вот, он дал мне наказ тебя отравить. А я отказал ему в сем, сказав, что яд потеряет силу, смешавшись с сонным зельем, кое вы все уже успели принять…
— Сонное зелье? — переспросил знахаря Газда. — Так это ты наслал сон на нас и на ляхов Воеводы?
— Ну, а кто же еще! — развел руками хозяин схрона. — Кому бы еще такая работенка была под силу? Тевтонец возжелал, чтобы пойманный вами тать обрел волю, вот я и опоил всех вас снотворным, дабы вы ему не мешали…
— Значит, это ты развязал Волка? — грозно сдвинул брови к переносице казак. — Из-за тебя погиб Тур?
— Волка избавил от пут ваш прятель с рыжей прядью, — холодно усмехнулся знахарь, — за то и получил благодарность.
А к смерти второго из ваших друзей я непричастен. Сам не ведаю, отчего он пробудился той ночью. Видно, не взяло его сонное снадобье…
С яростным ревом Газда рванул из ножен клинок. Отпрыгнув с невероятной для хромца ловкостью к стене пещеры, бородач выхватил из-под плаща тесак. Он был готов защищаться.
В мгновение Дмитрий понял, что сейчас свершится непоправимое. Невероятным усилием оторвавшись от ложа, он встал между противниками, не давая им сойтись в поединке.
— Стойте! — выкрикнул он, разделяя руками готовых к схватке знахаря и казака. — Ваша смерть никому не принесет добра!
— Он погубил Тура! — задыхаясь от гнева, прохрипел Газда.
— Зато другого приятеля спас! — хмуро усмехнулся бородач. — Коротка же у тебя память, коли ты так скоро забыл сие! Помнишь, как сам рек, что готов отдать все, чем владеешь, за спасение друга?
— Ничего я не забыл! — огрызнулся Газда. — За то, что ты исцелил Дмитрия, я и впрямь поделюсь с тобой последним добром!
Но и смерть Тура прощать не намерен! Ты умрешь, лиходей!
— Ну и зачем мне твое добро, если я умру? — презрительно фыркнул хозяин схрона. — Ты, верно, с головой не дружишь, степняк!
— Пусть так! — яростно тряхнул чубом Газда. — У тебя вовсе не будет головы!
— Остановитесь оба! — Дмитрий, едва державшийся на ногах, страшился вновь потерять сознание. — Кому и что вы докажете, убив друг друга?
— Остуди свой пыл! — обернулся он к Газде. — Гнев — плохой советчик, Петр! Сей человек мог и впрямь нас отравить, однако же отказался исполнить наказ фон Велля!
Я не меньше тебя скорблю по Туру, но боль не должна заглушать в нас рассудок. Тур сам выбрал свою судьбу. Он мог избежать схватки с Волкичем, однако по доброй воле вступил в бой! Кому, как не тебе, знать это!
— Ты принял его сторону? — горестно усмехнулся казак, кивнув в сторону бородача. — Немудрено! Он ведь спас тебе жизнь!
— Да, ты прав, я благодарен ему за спасение. Но речь нынче идет об ином. Мы не вправе обвинять человека в грехе, коего он не совершал!
— Хочешь молвить, что в гибели Тура нет его вины? — хмуро вопросил его казак.
— Если и есть, то она невелика, — Бутурлин изо всех сил пытался втолковать Газде мысль, смысл коей казался ему очевидным, — едва ли сей бедняк действовал по доброй воле. Все содеянное им говорит о том, что он, как мог, противился воле тевтонца…
— Воистину так! — подал голос знахарь. — Меньше всего на свете я хотел служить столь хищной твари, как фон Велль. Он, словно паук, опутал меня страхом за жизнь сына, и я вынужден был брать на душу смертные грехи, дабы мой мальчик остался жив.
Однако спасти его мне не удалось. В ночь, когда погиб ваш побратим, я потерял Олафа. Накануне он обронил в конюшне ладанку, доставшуюся ему от покойной матери.
Не посчитавшись с моим запретом, Олаф отправился ночью на ее поиски, но вместо ладанки нашел смерть…
— Я знаю, — кивнул хозяину схрона Дмитрий, — Волкич пронзил его копьем…
— Да, копьем, — болезненно поморщился тот. — Так что, если в смерти вашего друга и есть моя вина, я заплатил за нее своей утратой…
Чтобы отомстить Тевтонцу за смерть сына, убитого его слугой, я поджег постоялый двор. Сие заведение служило целям Ордена, и его потеря могла больно ударить по Командору.
Но я не жалею о том, что дважды спасал тебя, боярин. Хоть и с опозданием, ты избавил меня от зверя, долгие годы терзавшего мое сердце…
Вы вправе меня ненавидеть, — добавил после недолгого молчания хозяин пещеры, — однако перед тем как взяться за оружие, найдите силы выслушать…
В схроне воцарилась гнетущая тишина. Слышно было лишь, как потрескивают в огне сучья под закипающим котелком знахаря. Бутурлин бессильно опустился на травяное ложе.
