Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Борн Георг Фюльборн (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Старик откинулся на подушки и закрыл глаза. С последними словами силы покинули его.
Марсель не решился прервать молчание. Он был взволнован и потрясен. А что если ему и в самом деле удастся осуществить то, что не удалось старому греку? Он станет богат, как легендарный Крез. Богат и независим. Они с Адриенной смогут обрести полноту счастья, когда все их желания станут доступны, а сами они недосягаемы не только для герцога Бофора, но и для любого смертного, как бы высоко он ни стоял.
Есть ли у него верный и преданный друг, на которого можно всецело положиться? Разумеется, это мушкетер Виктор Делаборд. Вдвоем они смогут приступить к осуществлению такого сложного дела, как возвращение Тичино в его старое русло…
Да, надо уже сейчас начать подготовку к побегу. Старый грек прав. Кут де Яр намеренно запугивает своих пленников. Не так страшен черт, как его малюют.
И Марсель стал исподволь готовиться — запасать еду, обследовать окрестности, когда ватага разбойников отправлялась на промысел. Сторож, приставленный к нему с Короносом, не препятствовал его отлучкам — так приказал сам Кут де Яр.
В один из своих походов он наткнулся на истлевшие останки человека. Судя по обрывкам одежды, он принадлежал к королевской гвардии. Радом с грудой костей лежали шпага в ножнах, кинжал и пара пистолетов. Пистолеты пришли в совершенную негодность, и Марсель без сожаления оставил их на месте. Зато шпага и кинжал! О, это было для него истинное сокровище. Он надежно припрятал находку вблизи хижины.
Оставалось выяснить, далеко ли Рона от лагеря разбойников. Марсель понимал, что другой путь для бегства для него заказан. Можно до бесконечности блуждать в лесах и на горах и сгинуть, между тем как Рона выведет его прямиком к цели.
Он поделился своими мыслями с почтенным старцем, и тот одобрил его.
— Есть прекрасный ориентир, кроме дневного светила, — напутствовал он Марселя. — Выбрать направление на север тебе помогут наросты мха на стволах деревьев. По ним ты легко определишь стороны света. Однако торопись. Дни становятся короче, дыхание осени все ощутимей. — Затем старик сполз с постели, приподнял край ковра за поставцом и вытащил оттуда сверток. Развернув его, он достал пергаментный свиток и два десятка золотых монет. — Вот все мое богатство. Все, что мне удалось утаить от жадных глаз и цепких рук. Спрячь это туда же, где ты держишь оружие и еду. И не медли. Ты должен бежать отсюда прежде, чем я испущу дух. А мне уже недолго осталось.
В самом деле, с каждым днем старец слабел на глазах у Марселя. Он уже почти ничего не ел и большей частью дремал, привалившись к стене.
Марсель слонялся вокруг хижин, ожидая благоприятного дня. Он не решался беспокоить почтенного Абу Короноса, чувствуя, что тому в тягость любой разговор, что он уже одной ногой ступил в вечность.
И вот однажды, когда лагерь разбойников в очередной раз опустел, старик неожиданно повернулся к нему и ясным голосом промолвил:
— Пора, мой юный друг. Мне было видение: пришел твой день, сын мой. Подойди ко мне, я благословлю тебя, и мое благословение поможет тебе выбраться отсюда на безопасную дорогу.
Марсель подошел к изголовью его постели и опустился на колени. Абу Коронос трижды перекрестил его иссохшей рукой.
— Ступай же, мой мальчик. И да пребудет над тобой благость Всевышнего!
XIII. ДОРОГА К СОКРОВИЩАМ
Без малого месяц странствовал Марсель, прежде чем добрался до Парижа. Изможденный, обросший, худой, он был неузнаваем. И когда он постучался в дверь домика на острове Жавель, ни Адриенна, ни тетушка Жюли не решились впустить бродягу.
— Адриенна, разве ты не узнаешь меня? — голосом, дрожащим от волнения, проговорил Марсель. — Это я… Твой Марсель, снова восставший из мертвых.
Адриенна испустила дикий крик. В нем была радость, к которой примешивались страдание и боль. Распахнув дверь, она одним прыжком бросилась на шею Марселю и повисла на нем, плача и смеясь.
Тетушка Жюли хлопотала вокруг них, то намереваясь немедленно кормить Марселя, то собираясь тотчас же отмывать и отскребать грязь, наросшую на нем во время странствия. У нее все валилось из рук.
Наконец страсти понемногу улеглись, тетушка Жюли наполнила горячей водой бадью, служившую для купания, и с общего согласия было решено, что Марсель прежде всего приведет себя в пристойный вид и станет похож на прежнего Марселя.
После того как закончилась праздничная трапеза, Марсель смог приступить наконец к связному рассказу о своих приключениях. Он решил не упоминать пока о пергаментном свитке, доставшемся ему от старого левантинца, хотя поведал о нем самом и об его участи. Прежде всего, Марсель собирался обсудить это весьма щекотливое дело с Виктором Делабордом, другом, советчиком и участником будущего предприятия. Женщин, хоть и самых близких и любимых, не следовало в него вмешивать и до поры даже упоминать о нем. Ему снова предстояла разлука, быть может долгая, он предвидел и отчаянное сопротивление, и слезы… Нет, он не станет посвящать в свой план Адриенну, как ни тяжело таить столь важное дело от любимого существа. К тому же это станет известно тетушке Жюли, а уж та не преминет сообщить о нем соседкам, каким бы строгим ни было предупреждение о необходимости держать язык за зубами.
Как бы между прочим, он осведомился:
— А что, Виктор в Париже? Он не давал о себе знать?
— Да, он уже не раз справлялся о тебе, — радостно сообщила ему Адриенна. — Он был здесь со своей Розой. Они решили в скором времени пожениться.
Ей очень хотелось добавить, что и им с Марселем следовало бы взять с них пример, но она благоразумно промолчала. Ее Марсель должен решить это сам. Ему принадлежит первое слово. Ей же остается ждать и надеяться.
— Я бы хотел поскорей увидеться с ним…
— Да, но тебе опасно показываться в Париже, — возразила Адриенна, решившая ни за что на свете не отпускать от себя столь счастливо обретенного любимого. — Я найду способ дать ему знать, что ты здесь. Но скорее всего они с Розой и сами явятся сюда безо всякого зова.
Так оно и вышло. Уже на третий день после появления Марселя на острове Жавель, к ним пожаловала влюбленная парочка.
Нечего и описывать всеобщую радость, царившую в этот день в маленьком домике. К ней, правда, примешивалось и опасение, что на остров может снова нагрянуть виконт Марильяк. До сих пор этому соглядатаю не удалось, по счастью, напасть на след мушкетера, с которым он жаждал свести счеты, опираясь на солдат батальона, шефом которого был герцог Бофор.
К исходу дня, когда женщины занялись наконец детальным обсуждением своих проблем, Марсель увлек Виктора в садик и там поведал ему о пергаментном свитке и заключенной в нем тайне.
У мушкетера разгорелись глаза.
— Мы должны немедленно отправиться туда! — воскликнул он, забыв об осторожности. — Хотя клад и покоится на дне реки, но ты не должен забывать, что приказчик этого турка…
— Грека, — поправил его Марсель.
— Ну, грека, — какая, собственно, разница? — тоже осведомлен о сокровищах. Недаром же он сбежал с риском для жизни. И хоть пергамент в твоих руках, но он, видимо, достаточно хорошо изучил его и предпримет поиски сокровищ на свой страх и риск.
— Может, ты и прав, — заметил Марсель. — Но сейчас наступает сезон дождей и нет смысла отправляться туда. Нам придется обождать до весны.
— Как знаешь, — согласился Виктор. — Однако же помни о том, что я тебя предупреждал. Повторяю, этот сбежавший приказчик, судя по твоему рассказу, бывший доверенным лицом этого турка…
— Грека, — снова поправил его Марсель.
— Ну, грека… Словом, он представляет собой серьезного конкурента. Не забудь, что он отправился на заветное место куда раньше нас с тобой…
— Если все?таки уцелел во время побега, — поправил его Марсель. — Не исключено, что его растерзали волки или заманили в болото привидения, охраняющие те места.
— Э, чепуха, — отмахнулся мушкетер. — Уж если человек владеет такой тайной, то он не упустит своего шанса ни за что на свете. Скажу тебе одно: давай начнем потихоньку готовиться к этому предприятию.
