Сокровище рыцарей Храма - Гладкий Виталий Дмитриевич (книги полностью .txt) 📗
– Нет, вы ошибаетесь. Я не агитатор. Но если честно, то пришел к вам тоже не без задней мысли. И все же, поверьте мне, угощаю вас конфетами с пребольшим удовольствием.
– Спросить чего хошь? – снова подала голос словоохотливая бабулька.
– Именно так. Может, вы вспомните… Когда-то в вашем доме, в девятнадцатой квартире, жил некий Оскар Трейгер. Вы помните такого?
– Трейгер… – бабулька задумалась.
Остальные старушки тоже зашуршали извилинами, наморщили лбы, но больше из вежливости, как понял Глеб по их безразличным глазам. «Как же их достала эта «демократическая» жизнь, – подумал Глеб. – Теперь никто ради другого человека даже пальцем не шевельнет, тем более – бесплатно. Раньше любого приютили бы, а нынче и на порог не пустят, даже больного или раненого оставят умирать на коврике у двери».
– Нет, не припоминаем, – за всех ответила бабулька спустя какое-то время.
Все, факир был пьян и номер не удался… Глеб огорченно вздохнул и встал.
– Что ж, извините за беспокойство, – сказал он старушкам с легким поклоном. – Всех вам благ, не болейте.
– Я знала Оскара…
Негромкий голос «учительницы» словно ножом полоснул по нервам Глеба. Он даже дернулся от неожиданности и перевел на нее взгляд. Она по-прежнему была спокойна и невозмутима, а ее глаза смотрели сквозь стекла очков не по-старушечьи остро и проницательно.
– Вы… знали Оскара Трейгера? – переспросил Глеб.
– Да. Я живу на третьем этаже, в двадцать второй квартире…
То есть как раз над девятнадцатой, в которой жил Оскар, сразу же вычислил Глеб. И сказал:
– Нам бы поговорить…
Он увидел, что у старушек сразу загорелись глаза, и они насторожили уши. Ох уж эти женщины… Их хлебом не корми, а расскажи какую-нибудь интересную новость. Потом они насытят ее выдуманными подробностями, и начнет по миру гулять уже не новость, а сплетня.
– Пойдемте ко мне, – понимающе кивнув, сказала старушка, и Глеб поднялся вместе с нею на третий этаж.
Нужно сказать, по лестнице он шел с опаской, потому как ему казалось, что она вот-вот развалится и он рухнет вместе с крошащимся бетоном в подвал. Наверное, разыгравшееся воображение Глеба подогревала обвалившаяся штукатурка на лестничных маршах.
Двухкомнатная квартира «учительницы» была удивительно уютной и блистала чистотой. В кухне, куда старушка пригласила Глеба, на подоконнике сидел здоровенный рыжий кот. Он неодобрительно посмотрел на Глеба своими изумрудными глазищами, мягко спрыгнул на пол и удалился с видом аристократа, которому не пристало находиться в одной компании с простолюдином.
– Не хотите чаю? – предложила старушка.
– Нет-нет, спасибо… Меня зовут Глеб, – представился Тихомиров-младший.
– Ольга Никаноровна, – ответила «учительница».
Глеб уже хотел выдать дежурную фразу «Очень приятно», да вовремя сдержался. Она прозвучала бы нелепо. Поэтому он лишь вежливо изобразил легкий поклон.
– Что вы хотите узнать? – спросила Ольга Никаноровна.
– Как вам сказать… – Глеб замялся. – В общем, меня интересует биография вашего бывшего соседа.
– Зачем это вам?
– Я… в некотором роде историк, пишу книги о революции, о войне, – недолго думая, соврал Глеб. – Копаясь в архивных материалах, я нечаянно наткнулся на имя Оскара Трейгера, а потом узнал, что он долгое время жил в нашем городе. К сожалению, его родственников мне не удалось разыскать…
– Чем же Оскар вас так заинтересовал? – допытывалась Ольга Никаноровна.
– Долго рассказывать… – ушел от прямого ответа Глеб. – Короче говоря, его фамилия всплыла в связи с некоторыми событиями на фронте… в сорок втором году… – он врал напропалую, надеясь на русское «авось».
И попался. «Учительница» коротко улыбнулась и сказала:
– Этого не может быть.
– То есть как?..
– В сорок втором году Оскар был далеко от фронта. Он не принимал участия в боевых действиях.
«Блин!» – выругался Глеб. И что теперь? Похоже, у него чересчур быстро закончился запас лапши, которую он намеревался навешать на уши старушке. Но был и положительный момент в начавшемся разговоре: Ольга Никаноровна, несомненно, ХОРОШО знала Оскара Трейгера, если ей были известны такие подробности. Например, его сосед и приятель, почти друг, Ципурка понятия не имел, чем Оскар занимался во время войны.
– И все-таки я уверен, что это был именно он, – не дрогнув лицом, невозмутимо ответил Глеб. – В документах не указано, что Оскар Трейгер был на передовой и ходил в атаки, но его имя упоминалось несколько раз.
– Откуда у вас такая уверенность? Может, это его однофамилец.
– Перед тем как прийти сюда, я беседовал еще с одним вашим бывшим соседом, Ципуркой…
– С Вацлавом Станиславовичем? – оживилась Ольга Никаноровна.
– Да, с ним.
– Он еще жив? Не знала…
– Пока жив. Чувствует себя неплохо, но, по-моему, немного хандрит.
– И он подтвердил, что Оскар был на фронте?
– В какой-то мере… – неопределенно ответил Глеб.
Если хочешь вытащить из клиента какую-нибудь ценную информацию, нужно напускать побольше тумана.
– Ну, не знаю… – Ольга Никаноровна с сомнением пожевала сухими губами. – Мне Оскар говорил совсем другое…
– Если это не большой секрет, то что именно?
– Ладно, вам скажу… – «учительница» испытующе заглянула в глаза Глебу. – Теперь это уже не может быть тайной. Он давно в могиле, а я… – она скупо улыбнулась. – Моим уделом стало одиночество…
Глеб напрягся. Уж больно загадочной была старушка.
– Так вот, молодой человек, в начале пятидесятых Оскар находился за границей, – продолжила после небольшой паузы Ольга Никаноровна. – У него была другая война…
Неужели Оскар Трейгер служил в НКВД? Глеб взволнованно спросил:
– Он был разведчиком?
– Оскар так не говорил. Он сказал лишь, что в 1940 году жил в Гааге. А затем переехал в Швейцарию, в Берн, где и пробыл вплоть до июня 1945 года.
– Понятно, – машинально сказал Глеб, хотя на самом деле понятного было мало; как попала в руки Оскара Трейгера пластина и что за местность на ней обозначена? – Он ничего вам не рассказывал о жизни за границей?
– Совсем немного. Большей частью описывал обычаи в тех странах, где он бывал, говорил о западной архитектуре, о музеях и коллекциях…
– Оскар был коллекционером? – перебил Глеб «учительницу».
Ему показалось, что мелькнул кончик ниточки, за которую можно ухватиться и размотать клубок тайны. Но его надежда оказалась пустышкой.
– Нет, он не занимался коллекционированием. Оскар немного рисовал… – Ольга Никаноровна поднялась. – Пойдемте…
Они прошли в гостиную, и «учительница» указала Глебу на большое живописное полотно; это был натюрморт – полевые цветы в красивой вазе.
– Это работа Оскара. Его подарок.
Неплохо, подумал Глеб, рассматривая картину. Похоже, Оскар Трейгер до того, как стал сотрудником внешней разведки, учился на художника. Так точно и уверенно положить на полотно красочные мазки дилетант не мог.
– А почему нет подписи? – поинтересовался Глеб.
– Оскар подписал картину, – ответила Ольга Никаноровна. – Но только с обратной стороны.
– Можно посмотреть?
– Смотрите… – как ни странно, но «учительницу» почему-то совсем не удивляла назойливость Тихомирова-младшего.
Глеб снял картину, повернул к себе тыльной стороной… и едва не уронил ее на пол. Свою подпись Оскар Трейгер вплел в графическое изображение креста «патонс пате»! Подпись была выполнена крупным, размашистым почерком, толстым грифелем, поэтому крест просматривался достаточно отчетливо.
– Убедились, что картину написал именно Оскар, а не кто-либо другой? – в голосе Ольги Никаноровны звучала нескрываемая ирония.
Неужто она решила, что Глеб – сотрудник ФСБ или какой-нибудь другой подобной «конторы»? Забавно… Тихомиров-младший широко улыбнулся и ответил:
– Я вижу, вы очень проницательны…
– Когда поживете с мое, тогда поймете, что человек не такая уж большая тайна, как о нем пишут в книгах. Редко кто может спрятать свои истинные чувства под маской невозмутимости. Вот Оскар мог.
