Дитя Всех святых. Перстень со львом - Намьяс Жан-Франсуа (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Значит, Франция тебя интересует больше, чем сеньория Вивре?
— Да, отец. И я думаю, что если бы все сеньоры относились к ней так же, то мы бы не узнали этих бед.
— Откуда ты про все это знаешь?
— От проезжих, которые останавливались в замке, от слуг, от гостей, от крестьян…
— Ты с ними говорил?
— Нет, я слушал.
Франсуа долго смотрел на своего сына. Все, что тот сказал, было правильно, но держать столь осмысленные речи в его возрасте… в этом было что-то противоестественное. Франсуа резко спросил:
— Ты умеешь ездить верхом?
— Мать предлагала научить, но мне это не интересно.
— Ну так вот, с завтрашнего дня ты начнешь учиться этому со мной! И мы будем заниматься с утра до вечера, если потребуется!
Вмешалась Ариетта:
— Вам надо еще кое-что сделать: научить читать вашу дочь. Я не хотела открывать без вас Жанову книгу.
Жан… Франсуа спросил, какие были новости от Жана. Ариетта ответила, что у него все хорошо. За время его отсутствия Жан два раза заезжал в Вивре. Его учеба все еще продолжается. Он будет магистром через семь лет…
Со следующего дня жизнь в Вивре пошла своим чередом. После ночи с Ариеттой, столь бурной, словно и не было их встречи в разрушенном доме, Франсуа направился в конюшню и, выбрав две лошади, покинул замок вместе с сыном. Когда они вышли на дорогу, он велел мальчику сесть в седло. Луи неуклюже повиновался. Франсуа пустил свою лошадь галопом, и Луи, предоставленный самому себе, сделал то же самое. Результат не заставил себя долго ждать: вскоре мальчик упал.
Франсуа остановился. Тот встал с окровавленной головой. Падение могло быть и смертельным, но Франсуа сознательно шел на этот риск. Было необходимо, чтобы его сын понял, что такое опасность. Он снова приказал ему:
— Садись в седло!
Луи безропотно повиновался и вытер тыльной стороной оцарапанной ладони кровь, заливавшую ему лицо. Франсуа вздохнул с облегчением: мужества его сыну не занимать. И только после этого он начал урок собственно верховой езды.
Вернувшись, они услышали в замке большой шум. Причиной послужил новый капитан. Бидо ле Бурк обосновался в той части замка, которая предназначалась для стражи, — на внешней стороне лабиринта, и, отнесшись к своим новым обязанностям очень серьезно, решил навести порядок в гарнизоне. Он раздавал солдатам пинки направо и налево, каждого костерил на особый лад и всем обещал, что уж теперь-то все пойдет по-другому. Франсуа улыбнулся: до чего же удачной оказалась идея привезти сюда Бидо! В своей новой роли он просто превосходен!
Но вот, наконец, после обеда Франсуа раскрыл Жанову книгу. С самого крещения Изабеллы она хранилась у Ариетты в комнате, на аналое. Это был большой и толстый том. Франсуа положил его на стол и уселся между женой и дочерью. Он нажал на застежку, раскрыл, и они все трое ахнули от восхищения.
На первой странице была только буква «А», прописная и строчная. Трудно было вообразить себе что-нибудь более красивое. Буква была составлена из крыльев бабочек, перышек, сухих лепестков, золотых и серебряных блесток и чего-то еще, уже с трудом определимого. Это было так же прекрасно, как и удивительно. Восхищенная Изабелла хотела заглянуть на следующую страницу, но Франсуа ей в этом отказал: она должна сначала научиться писать букву «А». Девочка тотчас же принялась за работу.
Пришло Рождество и было очень веселым. Ради десятой годовщины их свадьбы Франсуа попросил Ариетту надеть платье Французской Мадам. Даже Изабелла, довольно равнодушная к украшениям, пришла в восторг и немедленно потребовала себе такое же. Бидо ле Бурк, обычно обедавший вместе со стражниками, на этот раз разделил праздничную трапезу с хозяевами. Строго предупрежденный Франсуа, он не поносил в присутствии Ариетты этих свиней-англичан и не горланил свои песни. Он только пил, пока не сделался совершенно пьян, и тогда спокойно заснул.
Вскоре после Нового года Франсуа получил послание от Мардохея Симона. Узнав о приезде сира де Вивре, куссонский управляющий давал ему подробнейший отчет о состоянии дел в сеньории. Обустройство переселенцев прошло превосходно. Далее следовали длинные материальные обоснования и выкладки, которые Франсуа пропустил. И только в самом конце письма Мардохей упоминал о Юдифи. Он благодарил своего сеньора за его благородный поступок. Они с Юдифью сразу же поладили и полюбили друг друга. Они заключили брак в нантской синагоге, и Юдифь родила девочку, которую назвали Мириам.
Уроки верховой езды Франсуа не прекращал и зимой, с радостью установив, что его сын постепенно вошел во вкус. Порой они даже устраивали скачки ради удовольствия. Каждый их урок по заведенной привычке заканчивался соревнованием. Франсуа принимал меры к тому, чтобы выигрывать только честно, после того как они бурно оспаривали результат. Луи возбужденно вскрикивал и смеялся… Франсуа был счастлив. Своим воспитанием он намеревался сгладить некоторые крайности в характере ребенка. В Луи от природы было заложено политическое чутье и чувство ответственности, оставалось только добавить к ним физические качества. И, продолжая таким образом, Франсуа сделает из него превосходного рыцаря.
Каждая страница Жановой книги содержала одну букву алфавита. Когда они добрались до «Z», Франсуа спросил себя, что же такое может быть на следующей странице, и перевернул ее не без любопытства. Там оказалась одна короткая фраза: «Не надо ненавидеть волков». В первый раз не было ни крыльев бабочек, ни перышек, ни блесток. Фраза была каллиграфически выписана чернилами и украшена орнаментом, как это часто встречается в книгах, но все вместе выглядело замечательно. Заглавная буква с заставкой отличалась изысканным рисунком, а всю страницу в целом окаймлял фигурный фриз из танцующих волков.
Изабелла, по-прежнему очарованная, постаралась как можно лучше прочесть фразу, чтобы поскорее перейти к следующей странице. В течение некоторого времени все страницы походили одна на другую, поскольку содержали единственную фразу в обрамлении прекрасных рисунков. Потом иллюстрации вдруг исчезли, и из всех картинок к тексту осталась лишь затейливая буквица. Несколько разочарованная Изабелла принялась за чтение. Но разочарование быстро забылось: это оказалась короткая побасенка в подражание «Роману о лисе», изрядно ее позабавившая.
Вслед за баснями последовали сказки и новеллы, занимавшие по нескольку страниц, на которых уже не оставалось ничего, кроме текста. Оказавшись перед такой страницей в первый раз, Изабелла даже разозлилась, но история оказалась настолько увлекательной, что она быстро забыла, что картинок больше нет.
Весной они начали настоящий роман, написанный убористым почерком; он занимал собой весь остаток книги. Чтение было трудным, но Изабелла приложила все свое усердие, чтобы добраться до конца, и вот однажды, в июле, была прочитана последняя строчка. В книге оставалась всего одна страница. Когда Франсуа раскрыл ее, он сразу же узнал нервную руку своего брата, скоропись которого уже видел, когда тот делал заметки под диктовку мэтра Эрхарда. Изабелла даже наморщила лобик и высунула язык, чтобы лучше сосредоточиться, и прочла:
Не показалось ли тебе, что роман, который только что прочитан тобою, гораздо прекраснее буквы «А», встретившей тебя на первой странице? Однако он написан крохотными черными буковками, в которых вроде бы нет ничего веселого. Но зато они рассказали тебе историю, и эта история гораздо лучше самой красивой из картинок. Дитя мое, станешь ли ты со временем рыцарем или благородной дамой, люби книги, и они станут твоими друзьями. Они дадут тебе то, чего не сможет дать жизнь: розы зимой, снег летом, даже любовь, когда она уйдет из твоего сердца. Они будут преданно служить тебе. Можешь ли ты приказать уняться дождю и сиять солнцу? Закрой книгу, что говорит тебе о дожде, и открой ту, где говорится о солнце, и солнце засияет. Все это происходит по одной-единственной причине, которую ты, быть может, поймешь, когда вырастешь: слова гораздо сильнее вещей.
