Путь через равнину - Ауэл Джин Мари Антинен (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Эйла обняла молодую женщину. Пусть горе выплеснется наружу… Кавоа все еще переполнена печалью, и этому чувству надо дать выход. Эйла надеялась, что ритуал, который собиралась провести Ш'Армуна, поможет этому. Справившись с рыданиями, Кавоа вытерла глаза тыльной стороной ладони. Эйла оглянулась в поисках чего-нибудь, чем можно было вытереть мокрое от слез лицо. Она развязала сверток и протянула женщине мягкую кожу. Но когда Кавоа увидела, что находилось в свертке, она широко раскрыла глаза. Это была мунаи — маленькая фигурка женщины, вырезанная из кости, но у этой мунаи было лицо. Лицо Эйлы!
Она отвела взгляд, как если бы увидела нечто недозволенное, вытерла глаза и быстро ушла. Нахмурившись, Эйла опять завернула статуэтку, вырезанную Джондаларом. Она знала, что напутало Кавоа.
Пытаясь выбросить все это из головы, она взяла мешок с огненными камнями и высыпала их, чтобы посмотреть, много ли осталось серовато-желтых камней железистого пирита. Эйла собиралась дать один Ш'Армуне, но не знала, хватит ли на подарки родным Джондалара. Она решила расстаться с одним куском и выбрала довольно большой камень.
Покинув помещение, Эйла заметила Кавоа, выходящую из большого дома. Поймав ее взгляд, Эйла улыбнулась ей. Кавоа тоже улыбнулась, но немного нервно. Эйла вошла, Ш'Армуна встретила ее как-то странно. Оказывается, работа Джондалара вызвала некоторое замешательство. Эйла дождалась, когда они с Ш'Армуной остались одни.
— Я хочу кое-что дать тебе, прежде чем мы уедем. Я обнаружила это, когда жила в Долине. — Она раскрыла ладонь, показывая камень. — Думаю, это пригодится тебе для Огненного Ритуала.
Ш'Армуна вопросительно посмотрела на камень.
— Непохоже вроде бы, но внутри он таит огонь. Хочешь — покажу.
Эйла подошла к кострищу, достала веточки, стружки, обложила крутом тростником, приготовила еще дров и, нагнувшись, ударила пиритом по кремню. Вылетела большая горячая искра и попала на веточку. Эйла стала раздувать дымок, и вдруг чудесным образом появился огонь. Она добавила веточек, чтобы поддержать пламя. Ошеломленная, Ш'Армуна с изумлением глядела на нее.
— Кавоа сказала мне, что видела мунаи с твоим лицом, а сейчас ты сотворила огонь. Кто… кто ты?
Эйла улыбнулась:
— Эту фигурку вырезал Джондалар, потому что любит меня. Он сказал, что хотел уловить мою душу. Затем он подарил ее мне. Это не дони и не мунаи. Это просто выражение его чувств. А насчет огня… Я покажу, как это делается. Это не я творю огонь, а вот этот камень.
— Можно войти? — Женщины обернулись и увидели Кавоа. — Я забыла варежки и вернулась за ними.
Ш'Армуна и Эйла переглянулись.
— А почему нет? — сказала Эйла.
— Кавоа — моя помощница, — заметила Ш'Армуна.
— Тогда я покажу вам обеим, как действует огненный камень.
Когда она вновь высекла огонь и дала им возможность сделать то же самое, у них стало легче на душе, но они не переставали удивляться свойствам странного камня. Кавоа даже осмелела настолько, чтобы спросить Эйлу о мунаи:
— Эту фигурку…
— Джондалар вырезал ее для меня, после того как мы встретились. Этим он хотел показать свое чувство ко мне.
— Ты хочешь сказать, что если бы я захотела показать, как важно то, что я думаю об этом человеке, то могла бы вырезать его лицо?
— А почему бы и нет? Когда ты делаешь мунаи, ты знаешь, почему ты делаешь это. У тебя есть где-то внутри особое ощущение, не так ли?
— Да, и соответственно совершаются определенные ритуалы.
— Именно чувство, вкладываемое в это, определяет разницу.
— Таким образом, я могу вырезать или слепить чье-либо лицо, если чувство, которое я вложу в работу, будет верным.
— Я вообще считаю, что ничего плохого не случится. Ты очень хорошая художница.
— Но, возможно, будет лучше, — предостерегла Ш'Армуна, — если не вырезать фигурку целиком. Вреда не будет, если ты сделаешь только голову.
Кавоа согласно кивнула, и обе посмотрели на Эйлу, как бы ожидая одобрения. Втайне обе женщины все еще задавали себе вопрос: кто же на самом деле была Эйла?
Наутро Джондалар и Эйла точно решили ехать, но снаружи гудела такая пурга, что в нескольких шагах ничего не было видно.
— Не думаю, что нам удастся сегодня уехать, по крайней мере не в такой буран, — сказал Джондалар, отбрасывая саму мысль о задержке. — Надеюсь, что вскоре поутихнет.
Эйла пошла в поле и свистом подозвала лошадей. Она очень обрадовалась, когда из снежной пелены перед ней возникли Уинни и Удалец. Она отвела их поближе к стойбищу, в более защищенное от ветра место. Возвращаясь, она думала об обратном пути к реке Великой Матери, поскольку она одна знала дорогу.
— Эйла!
Она оглянулась и увидела у дальней стены маленького дома Кавоа.
— В чем дело, Кавоа?
— Я хочу показать тебе кое-что. — Она сняла варежку. В ее руке оказался маленький круглый предмет из мамонтовой кости. Она осторожно положила его на ладонь Эйлы. — Я закончила.
Эйла подняла ладонь и удивленно улыбнулась.
— Кавоа! Я знала, что ты способная, но не знала, что настолько. — Она внимательно рассмотрела маленькое изображение Ш'Армуны.
Это была только голова женщины. Никакого намека на тело, но, без сомнения, это была Ш'Армуна. Волосы пучком стянуты на макушке, узкое лицо слегка перекошено: одна сторона больше другой, но красота и достоинство женщины были очевидными. Маленький шедевр просто излучал это.
— Ты считаешь, что это хорошо? Ей понравится? Я хотела сделать для нее что-нибудь особенное.
— Мне бы понравилось. Это ясно выражает твои чувства к ней. У тебя редкий и чудесный Дар, Кавоа, но ты должна им умело пользоваться. В нем кроется огромная сила. Ш'Армуна мудро поступила, взяв тебя в ученицы.
К вечеру буран совсем разбушевался: стало опасно удаляться от жилища даже на несколько шагов. Ш'Армуна достала сушеные травы, чтобы добавить их к напитку, который она варила для Огненного Ритуала. Костер горел ровно. Эйла и Джондалар улеглись спать. Шаманша тоже собиралась вскоре ложиться.
Внезапно в помещение ворвался холодный воздух и облачко снега. Открылась вторая дверь, и появилась расстроенная Исадоа.
— Ш'Армуна! Быстрее! Кавоа! Пришло время. Эйла уже одевалась.
— Она выбрала неплохую ночь для этого. — Ш'Армуна сохраняла самообладание, чтобы как-то успокоить взбудораженную будущую бабушку. — Все будет хорошо, Исадоа. Она не родит, пока мы не придем в твой дом.
— Она не у меня в доме. Она настояла, чтобы перейти в большой дом. Не знаю почему, но она хочет родить там. И еще хочет, чтобы пришла Эйла. Только тогда она уверится, что с ребенком будет все в порядке.
Ш'Армуна в раздумье нахмурилась:
— Там никого нет, и было неумно с ее стороны идти туда в такую погоду.
— Знаю, но я не могла остановить ее. — Исадоа бросилась обратно.
— Подожди, — сказала Ш'Армуна. — Мы должны пойти все вместе. Можно потеряться в такую пургу.
— Волк не даст нам потеряться. — Эйла жестом позвала Волка, который, свернувшись клубком, лежал возле постели.
— Ничего, если и я пойду с вами? — спросил Джондалар. Он не так хотел присутствовать при родах, как волновался за Эйлу: ведь на улице был такой буран! Ш'Армуна посмотрела на Исадоа.
— Я не возражаю. А может мужчина присутствовать при родах? — спросила Исадоа.
— Нигде не сказано, что нельзя, — ответила Ш'Армуна. — Может быть, и хорошо, что рядом будет мужчина, поскольку у нее нет спутника.
Они все вместе смело стали пробиваться сквозь ветер и снег к большому дому. Молодая женщина, скрючившись, лежала возле холодного пустого кострища и мучилась от боли. Глаза Кавоа были полны страха, но сразу же просветлели, когда увидели мать и остальных. В считанные мгновения Эйла развела огонь, чем удивила Исадоа, а Джондалар набрал снега, чтобы натопить воды. Исадоа отыскала спальные принадлежности и сделала постель. Ш'Армуна отобрала нужные травы из заранее принесенного сюда запаса.
