Триумф стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард (книги без сокращений .TXT) 📗
Гор вздохнул. Что-то подсказывало ему, что дело далеко не так просто, как преподносят его сержант и капитан, но факты вещь упрямая и с ними не поспоришь. Как бы там ни было и о чем бы ни умалчивали Хейксвилл и Моррис, сержант Шарп допустил оскорбление действием, ударил офицера, и ничто на свете не могло служить оправданием этого проступка. А значит, сержант Шарп должен предстать перед военным трибуналом и, по всей вероятности, быть расстрелян. А жаль, потому как полковник уже слышал немало хорошего о молодом сержанте.
– Я связывал с ним большие надежды, – грустно промолвил полковник.
– Много на себя взял, сэр, – проворчал Хейксвилл. – Думал, что раз подорвал мину в Серингапатаме, сэр, то ему уже и закон не писан. Возомнил себя героем. Надо бы ему крылышки-то подрезать, сэр, чтоб не заносился. Так сказано в Писании, сэр.
Гор бросил недовольный взгляд на сержанта, лицо которого в очередной раз обезобразил нервный тик.
– А что вы, сержант, делали при штурме города?
– Исполнял свои обязанности, сэр, – четко ответствовал Хейксвилл. – Исполнял свои обязанности. Тем всегда и занимаюсь, сэр, делаю что положено.
Гор удрученно покачал головой. Положение складывалось безвыходное. Если Шарп ударил офицера, он подлежит наказанию.
– Полагаю, его следует доставить сюда, – с тяжелым сердцем согласился он.
– Конечно, – пробормотал Моррис.
Полковник раздраженно нахмурился. Как все не ко времени и не к месту! Он отчаянно надеялся, что 33-й будет включен в состав армии Уэлсли, готовившейся вторгнуться на территорию Маратхской конфедерации, а вместо этого ему приказали оставаться на месте и защищать Майсур от промышляющих на дорогах и в холмах разбойничьих отрядов. И вот теперь, при том что силы полка и без того растянуты до предела, нужно выделять людей для задержания сержанта Шарпа.
– Я, пожалуй, отправлю за ним капитана Лоуфорда.
– Думаю, с таким делом мог бы справиться и сержант, – возразил Моррис.
Гор задумался. Что ж, действительно, временную потерю сержанта полк перенесет легче, чем отсутствие офицера, а поручение и впрямь не столь уж сложное.
– Сколько понадобится человек? – спросил он.
– Шестеро, сэр, – твердо заявил Хейксвилл. – Мне нужно шесть человек.
– Лучше сержанта Хейксвилла с этим никто не справится, – поддержал его капитан. Расставаться на несколько дней с услужливым сержантом ему не хотелось, но Хейксвилл уже намекнул, что дело обещает быть прибыльным. Моррис не знал, о какой сумме может идти речь, но на него давили долги, а Хейксвилл мог, когда хотел, быть весьма убедительным. – Другой кандидатуры я не вижу, – добавил он.
– Я-то этого ублюдка знаю как облупленного, – объяснил сержант. – Прошу прощения, сэр. Меня ему не провести.
Полковник кивнул. Он был только рад избавиться от Хейксвилла хотя бы на несколько дней, поскольку влияние сержанта на обстановку в батальоне никак нельзя было назвать благотворным. Его ненавидели, но и боялись, поскольку Хейксвилл открыто заявлял, что его нельзя убить. Однажды он пережил повешение, сохранив на память шрам, скрытый сейчас жестким кожаным воротником мундира, и многие солдаты всерьез верили, что злобному сержанту покровительствует некий столь же злобный ангел. Полковник прекрасно понимал, что все это чепуха, но при том не мог не признать очевидного факта: присутствие Хейксвилла действовало ему на нервы.
– Скажу писарю, чтобы составил приказ.
– Спасибо, сэр! – горячо поблагодарил его Хейксвилл. – Не сомневайтесь, сэр, не пожалеете. Обадайя Хейксвилл от службы никогда не уклонялся, сэр, не то что некоторые.
Гор отпустил сержанта, который, выйдя из домика, остался ждать капитана Морриса на крылечке. Струи дождя все так же хлестали улицу. Лицо у Хейксвилла задергалось, а в глазах вспыхнула такая злоба, что стоявший неподалеку часовой невольно отступил и отвернулся. Злоба злобой, а Обадайя чувствовал себя счастливейшим человеком. Бог наконец-то вверял ему судьбу ненавистного Ричарда Шарпа, и он собирался отплатить выскочке за все обиды и унижения последних лет, а особенно за тот страх, который пришлось испытать, когда чертов Шарп бросил его тиграм султана Типу. Тогда Хейксвилл уже распрощался с жизнью, но удача оказалась на его стороне и тигры просто не обратили на него внимания. Оказалось, незадолго до того хищники плотно перекусили, так что ангел-хранитель не забыл своего подопечного.
И вот теперь Обадайя Хейксвилл собирался привести наконец в исполнение давний план мести. Он сам выберет шестерых сопровождающих, таких же обозленных на весь белый свет парней, и они возьмут Шарпа, а потом, где-нибудь по дороге из Серингапатама, в глухом месте и подальше от посторонних глаз, отнимут у Шарпа денежки и прикончат его самого. Убит при попытке к бегству – таким будет объяснение, а если кто и не поверит, то доказать все равно ничего не сможет. Хейксвилл усмехнулся – участь Шарпа была решена.
Полковник Маккандлесс уводил Шарпа на север, туда, где сходились земли Хайдарабада, Майсура и Маратхской конфедерации.
– До поступления новых сведений, – говорил шотландец, – я имею основания полагать, что предатель находится в Ахмаднагаре.
– А что это, сэр? Город?
– Город. И рядом с ним форт. – Выносливый мерин полковника, похоже, не ведал усталости, а вот кобылка Шарпа, стараясь не отставать, лезла из кожи вон, что отнюдь не радовало седока. Уже через час после того, как они оставили Серингапатам, мышцы заныли от непривычного напряжения, через два стертое седалище полыхало пламенем, а к вечеру на внутренней стороне бедер появились кровавые полосы. – Это одно из главных пограничных укреплений Скиндии, – продолжал Маккандлесс, – но сомневаюсь, что оно продержится больше трех-четырех дней. Уэлсли планирует захватить город и двинуться дальше на север.
– Так нас ждет война, сэр?
– Конечно. – Полковник нахмурился. – Вас это беспокоит?
– Нет, сэр, – честно ответил Шарп. Да, в Серингапатаме ему жилось неплохо, может быть, даже лучше, чем где-либо еще, но за четыре года между падением Серингапатама и резней в Чазалгаоне он не слышал ни выстрела и уже начал завидовать старым товарищам по 33-му, участвовавшим, по крайней мере, в коротких перестрелках с наводнившими западный Майсур разбойниками.
– Будем драться с маратхами, – продолжал Маккандлесс. – Знаете, кто они такие?
– Слышал, сэр, те еще ублюдки.
Полковник нахмурился и неодобрительно покачал головой.
– Это конфедерация независимых государств, – сдержанно объяснил он, – занимающая доминирующее положение в западной Индии. Маратхи воинственны, коварны и лживы, за исключением, разумеется, тех, которые числятся нашими союзниками. Последние романтичны, отважны и благородны.
– Так есть и такие, что на нашей стороне, сэр?
– Их немного. Например, Пешва, их номинальный правитель, не имеющий практически никакого влияния. Большинство воевать не торопятся и держатся в стороне, но два самых могущественных вождя вознамерились продемонстрировать силу. Один из них – Скиндия, магараджа Гвалиора, второй – Бхосла, раджа Берара.
Шарп попытался привстать на стременах, чтобы ослабить боль, но получилось только хуже.
– А из-за чего, сэр, мы с ними ссоримся?
– В последнее время с их стороны участились набеги на территорию Хайдарабада и Майсура, так что пришла пора преподать им урок на долгие времена.
– И лейтенант Додд вступил в их армию, сэр?
– Насколько нам известно, он присоединился к армии Скиндии. Но сведений о нем крайне мало. – Полковник уже рассказал спутнику, что пытался выследить предателя после того, как тот увел с собой целую роту сипаев, но тут пришло страшное известие из Чазалгаона. Маккандлесс, державший путь на север, в армию Уэлсли, наткнулся в донесении на знакомое имя и, развернувшись, поспешил в Серингапатам. Одновременно он отправил нескольких агентов на розыски Додда. – Встретиться с ними мы должны завтра или, самое позднее, послезавтра.
