Колен Лантье - Оливье Жан (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Крадучись, достиг он колодца с целебной водой, расположенного против лестницы, что вела на колокольню. На последней ступеньке сидели Колен Лантье, Ламбер и Одри. Они вполголоса о чём?то беседовали.
Ранним утром мальчик и подмастерье доставили вывеску Тьебо Гизару, хозяину «Золотого ларца». Колен нёс в холщовом мешке краюху хлеба, несколько яблок и кусок сала для бунтаря. Теперь, не переставая жевать, Одри рассказывал Ламберу о своих приключениях:
– Я всего лишь бедный крестьянин, и Париж пугает меня. Мне и в голову не приходило, что попасть к Этьену Марселю будет так трудно. Жители деревень с берегов Уазы просили меня: «Одри, поговори от нашего имени с Этьеном Марселем. Только он один может нас понять». Я выполню их просьбу, хотя бы это мне стоило ещё пятнадцати ударов кинжалом.
– Значит, ты ранен? – с тревогой в голосе спросил Колен.
– Пустяки, клинок только проколол кожу плеча.
Колен не успокоился до тех пор, пока смельчак не показал свою рану.
– К вечеру я принесу тебе мазь, – сказал мальчик. – Рана по краям ещё не зарубцевалась.
Одри весело ухмыльнулся.
– Эти парижские вояки – жалкие людишки. Не приведи бог им встретиться с Долговязым. Его топор никого не помилует, англичане уже испытали это на своей шкуре.
– А кто этот Долговязый?
В глазах Одри зажёгся гордый огонёк.
– Долговязого знают все на берегах Уазы, от Клермона до Компьена. Это дровосек из Рибекурских лесов. Ни одно дерево не устоит под его топором. Он на голову выше самых рослых и руками разгибает новую подкову. Когда банды годонов поднялись вверх по Уазе, перепуганные сеньоры отдали им на разграбление деревни. Англичане опустошили всё вокруг страшнее саранчи и оставили после себя лишь пустые стойла и горящие хижины. Какое было несчастье для бедного люда! И вот, с наступлением зимы, Гийом Лалуэтт из деревни Лонгей отправился в лес за Долговязым. Они сговорились между собой и подняли всех крестьян, чтобы прогнать врага с берегов Уазы.
Англичане осадили Лонгейский замок, но их атаковали Лалуэтт и Долговязый со своими людьми, а я подоспел из лесу с моими лучниками. Долговязый творил топором такие чудеса, каких я в жизни не видывал. Англичане, хвастуны и нахалы, пали пред ним на колени и молили о пощаде. Но он не знал жалости к ним.
Врагам пришлось убраться за Уазу. С тех пор крестьяне ведут с ними успешную борьбу, а Долговязый для англичан страшнее самого Михаила Архангела. Гийом Лалуэтт, который и раньше бывал на войне, укрепил стены Лонгейского замка, и радостно было, что народ отстоял крепостные стены, с которых бежали трусливые сеньоры.
Рассказ об этих великих событиях наполнил волнением и восторгом сердце Колена. Каждое слово запечатлевалось в его мозгу.
– А Долговязый стал теперь капитаном? – спросил он.
Одри покачал рыжей головой.
– Ничего подобного. Он по?прежнему рубит дрова и пашет землю. Но, когда вдали показываются английские банды, рог оповещает одно селение за другим. Крестьяне бросают мотыгу, чтобы взять в руки лук или вилы, Долговязый кладёт на плечи топор, и все выходят вместе гнать англичан.
– А сеньоры?
– Сеньоры танцуют при дворе короля в Компьене. Но они нам совсем не нужны. Жак Простак[35] сам хочет быть себе хозяином.
Одри заговорил громче, и его слова рождали странные отголоски под церковными сводами.
Жоно вздрогнул, словно дотронулся до змеи, и перекрестился. От этих нечестивых слов сейчас разверзнется небо и сотрёт в порошок еретиков, которые смеют их произносить. И он втянул голову в плечи, словно ожидая удара молнии.
А Колен Лантье призадумался. Он был до глубины души взволнован рассказом Одри и вдруг ясно представил себе драму крестьян, прикованных к земле. Всё это было для него ещё смутным, далёким, но дела Одри, Гийома Лалуэтта и Долговязого пробудили в его мозгу отголоски ранее слышанного. Разве не рассказывали, что сеньор имеет право распродать детей своего крепостного в разные руки и раскидать семью по всем четырём концам графства? Разве не говорили, что карп, пойманный в пруду сеньора, стоил крестьянину если не жизни, то ужасных увечий? Разве не было известно, что крепостные, мужчины и женщины, должны были в мае ночи напролёт бить в замковых рвах лягушек, чтобы их кваканье не нарушало покоя сеньоров? И чего только не рассказывали!.. Деревенская жизнь была парижанам чужда, и представление о ней ограничивалось тем, что крестьяне работают на владельцев замков: сеют рожь и ячмень, рубят лес, поддерживают в исправности дороги, а сами живут в прокопчённых лачугах, где дети растут, как скотина.
Приход Одри посеял в душе Колена зерно надежды. Значит, Жак Простак хочет стать сам себе хозяином. Жак Простак снял с гвоздя свой лук и наточил вилы.
– Я постараюсь днём встретиться с Пьером Жилем, и он отведёт тебя к Этьену Марселю, – сказал Ламбер. – А пока церковь Святого Северина будет для тебя лучшим убежищем. Враги не догадаются, что ты здесь.
По телу Жоно пробежала радостная дрожь. Итак, у него хватит времени. С тысячью предосторожностей он вернулся в церковь. Нескольких минут было достаточно, чтобы отдышаться, затем он закрыл за собой дверь ризницы.
«Так?то, голубчики! Вы затеваете заговор против короля и церкви! Готье Маллере сумеет подрезать вам крылья, а кое?что перепадёт на этом деле и мне».
Парижское восстание, которое привело к власти Этьена Марселя, казалось Жоно событием временного значения. Скоро вернётся дофин со своим войском, и все эти горожане будут болтаться на Гревской площади в пеньковых воротниках. А пока Готье Маллере олицетворял для него власть короля.
Несмотря на ранний час, сторож решил немедленно отправиться в Пти?Шатле. В виноградниках у церкви громко свистели дрозды. «В гнёздах скоро вылупятся птенцы, – подумал Жоно. – Когда стемнеет, нужно будет пойти и поглядеть». Проходя по улице Писцов, он с усмешкой посмотрел на дом Франсуа Лантье.
«Старый пачкун, твой нечестивый сынок заставит тебя поплакать кровавыми слезами!»
На улице Святого Якова какой?то всадник забрызгал Жоно грязью. Сторож погрозил ему вслед кулаком. Сегодня он не пробирался вдоль стен, как обычно, а гордо шагал посреди мостовой.
Готье Маллере обливался холодной водой, когда слуга доложил, что пришёл церковный сторож Жоно и хочет сообщить ему что?то важное.
– Пусть этот хромоногий катится ко всем чертям! Вечно он мелет всякий вздор, как старая сплетница.
Слуга исчез, а капитан, облегчив душу ругательствами, снова обдал лицо и грудь холодной водой. Дверь опять тихо отворилась.
– Мессир, – сказал слуга, – сторож настаивает, чтобы вы его приняли. Он говорит, будто в башне прячется какой?то беглый преступник и произносит кощунственные речи.
Готье Маллере чуть было снова не задохся от гнева, но при последних словах насторожился. Ведь от церкви Святого Северина рукой подать до харчевни – их разделял лишь чей?то забор.
– Пусть он войдёт, да поживее!
Жоно, не переставая теребить в руках шапку из крысиных шкурок, пересказал всю сцену, свидетелем которой ему довелось стать. Он не упустил ни одной мелочи.
– Мне кажется, мессир, что наше правосудие должно всей своей силой обрушиться на этих еретиков. Я только скромный слуга бога и короля.
Но Готье Маллере уже не слушал его. Круглое, как шар, лицо вояки оживилось. Сердце его наполнилось радостью. Громовым голосом он позвал слугу, велел ему бежать на улицу Головорезов и немедленно при вести Перрена Рыжего. Он шагал взад и вперёд пс комнате, от удовольствия потирая руки и бормоча какие?то неясные слова.
– А что за люди разговаривали с этим подлым вилланом? – спросил он.
– Мужчина мне незнаком, мессир, а мальчишка – это сын Франсуа Лантье, живописца вывесок с улицы Писцов.
– Так ты говоришь – Лантье? Верно, тот озорник, что стреляет из лука, как Аполлон. Когда король вернётся в наш славный город, для трупов не хватит рвов у Пти?Шатле, а торговцы рогожей разбогатеют. Досадно, что мальчишка спутался с негодяями. Я с удовольствием взял бы к себе такого ловкого стрелка. Но что тебе ещё нужно? Чего ты стоишь как пень?
