Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Позор! — объявил Лагардер. — Позор, что мы пили с такими людьми!
— О, это слишком сурово! — вздохнул Галунье, и глаза его увлажнились.
Плюмаж-младший мысленно ругался, повторяя все известные ему проклятия, которые родились на земле двух плодороднейших в этом смысле провинций — Гаскони и Прованса.
— По коням и в галоп! — скомандовал Лагардер волонтерам. — Мне никто не нужен, чтобы разобраться с этими мерзавцами.
Карриг и его люди, уже отведавшие рапир учителей фехтования; с удовольствием подчинились, решив, что куда приятнее дышать свежим воздухом где-нибудь подальше от этого места.
— А вы — вон отсюда, да поживей! — продолжал Лагардер. — А не то я вам преподам еще один урок фехтования, только поосновательней!
С этими словами он обнажил шпагу. Плюмаж и Галунье вынудили отступить сотоварищей, которые, видя свое численное превосходство, выказали поползновение взбунтоваться.
— Чем нам плохо, — уговаривал их Галунье, — ежели ему невтерпеж сделать за нас нашу работу?
Да, немного сыщется нормандцев, которые были бы столь же сильны в логике, как брат Галунье.
Короче, наемные убийцы согласились удалиться.
Правда, в это время шпага Лагардера со свистом рассекала воздух.
— Ризы Господни! — буркнул Плюмаж, открывавший ретираду. — Только не подумайте, шевалье, что мы испугались, мы просто уступаем вам место.
— Чтобы сделать вам приятное, — добавил Галунье. — Прощайте.
— Пошли к черту! — бросил Лагардер, повернувшись к ним спиной.
Фуражиры ускакали, наемные убийцы растаяли в темноте за оградой кабачка, и никто из них не подумал заплатить. Правда, брат Галунье на ходу запечатлел два нежных поцелуя на ланитах толстухи, когда та потребовала денег за выпитое.
Расплатился за все Лагардер.
— Красавица, — велел он, — закрой все ставни и задвинь засовы. В вашем доме все должны спать, как убитые, что бы ни произошло этой ночью во рву. Эти дела вас не касаются.
Толстуха в точности исполнила его совет.
Ночь была темная, безлунная и беззвездная. Коптящая лампадка, что горела в нише у ног статуи Пресвятой Девы при въезде на мост, рассеивала мрак на расстояние не более десяти шагов. А уж во рву ее свет вообще не был виден, так как его закрывало полотнище моста.
Лагардер остался один. Топот конских копыт заглох вдали. Луронская долина тонула в непроницаемой тьме, и лишь кое-где красноватый огонек свидетельствовал: здесь стоит хижина пахаря, там жилище пастуха. Изредка порыв ветерка доносил жалобное позвякивание коровьих ботал да журчание горной речушки Аро, что сливается у подножья Ашаза с Кларабидой.
— Негодяи! Ввосьмером против одного! — бормотал Маленький Парижанин, шагая по дороге, по которой спускаются в ров телеги. — Это же убийство! Ну, разбойники! Одно это может отбить охоту носить шпагу.
Тут он споткнулся о копешку сена, которую не забрали фуражиры Каррига.
— Черт возьми, — пробормотал Лагардер, отряхивая плащ, — а об этом-то я не подумал! Паж может предупредить Невера, что тут собралась шайка головорезов, и он не придет, наша встреча не состоится. Дьявол и преисподняя! Но если так будет, завтра же я прикончу этих восьмерых мерзавцев.
Он спустился под мост. Его глаза уже привыкли к темноте.
Фуражиры очистили довольно большое пространство напротив низкого окна, как раз там, где сейчас стоял Лагардер. Он огляделся и подумал, что тут самое подходящее место поиграть шпагой. Но думал он не только об этом. Ему не давала покоя мысль, как пробраться в этот неприступный замок. Черт бы побрал героев, не желающих обратить во благо свои беспредельные силы! Стены, запоры, охрана — да красавчик Лагардер плевал на них! он никогда бы не согласился на приключение, отсутствуй в нем хотя бы одно из вышепоименованных препятствий.
«Проведем разведку на местности, — мысленно сказал он себе. — Герцог будет в ярости, когда набросится на нас, так что нам придется держаться. Что за ночь! Ей-богу, придется фехтовать наугад. Тут черта с два увидишь кончик шпаги».
Лагардер стоял у подножья стены. Громада замка возносилась над его головой, и на фоне неба рисовалась черная арка моста. Взбираться на эту стену с помощью кинжала — целой ночи не хватит. Ощупывая камни, Лагардер дошел рукой до окна.
— Отменно! — воскликнул он. — Да, а что же я скажу этой гордой красавице? О, я представляю себе гневный блеск ее черных очей, надменно сдвинутые брови…
И он с удовлетворением потер руки.
— Превосходно! Превосходно! Я скажу ей… Надо придумать что-нибудь совершенно необыкновенное. Значит, скажу ей… Черт побери! Ладно, не будем насиловать дар красноречия. А это что? — вдруг насторожился он. — Нет, право же, этот Невер страшно мил!
Лагардер прислушался. До него долетел какой-то шум.
И это был гул шагов. По краю рва шли дворяне, поскольку слышался серебряный звон шпор.
«Неужто мэтр Плюмаж оказался прав, — подумал Лагардер, и герцог пришел не один?»
Звук шагов прекратился. Лампадка, горящая у въезда на мост, осветила двух человек, закутанных в широкие плащи. Можно было догадаться, что они всматриваются в темный ров.
— Я никого не вижу, — тихо произнес один.
— Там внизу, у окна, — сказал второй.
И он негромко позвал:
— Плюмаж! Лагардер не шелохнулся.
— Фаэнца! — вновь окликнул второй собеседник. — Это я, господин де Пероль.
«Кажется, мне знакомо имя этого прохвоста», — подумал Лагардер.
Пероль позвал в третий раз.
— Галунье! Штаупиц!
— А вдруг он не из наших? — пробормотал его спутник.
— Исключено, — отозвался Пероль. — Я распорядился оставить здесь караульного. Да это же Сальданья, я узнал его… Сальданья!
— Я, — откликнулся Лагардер, на всякий случай с испанским акцентом.
— Ну, вот видите! — обрадовался Пероль. — Я был совершенно уверен. Давайте спустимся. Сюда… Вот лестница.
Лагардер подумал:
«Попробуем сыграть в этой комедии».
Оба спускались вниз. Спутник Пероля был высок и довольно дороден. Лагардеру показалось, что в его речи слышится затаенная итальянская мелодичность.
— Говорите тише, — промолвил он, осторожно спускаясь по узкой отвесной лестнице.
— Бесполезно, монсеньор, — отозвался Пероль.
«Ах, вот как, значит, он — монсеньор», — отметил Лагардер.
— Да, бесполезно, — продолжил Пероль, — этим прохвостам известно, кто им платит.
«А мне вот неизвестно, — подумал Лагардер, — но очень бы хотелось знать».
— Мне пришлось им сказать, — объяснил Пероль. — Они ни в какую не желали поверить, что это маркиз де Келюс.
«А вот это уже ценные сведения, — отметил мысленно Лагардер. — Явно я имею дело с двумя совершенными негодяями».
— В церкви был? — спросил монсеньор.
— Я пришел слишком поздно, — сокрушенным тоном сообщил Пероль.
Монсеньор гневно топнул ногой.
— Растяпа! — бросил он.
— Я сделал все, что мог, монсеньор. Я нашел церковную книгу, в которой дон Бернар сделал запись о бракосочетании мадемуазель де Келюс с герцогом де Невером и о рождении их дочери.
— И что же?
— Страницы с этими записями оказались вырваны.
Лагардер весь обратился в слух.
— Значит, нас опередили, — раздраженно заключил монсеньор. — Но кто? Аврора? Да, вероятнее всего, Аврора. Она надеется сегодня ночью увидеться с Невером и передать ему вместе с ребенком бумаги, подтверждающие его происхождение. Марта не могла мне об этом сказать, потому что не знала, но я сам догадался.
— Да какое это имеет значение, — заметил Пероль. — Мы нашли выход. Невер умрет и…
— Невер умрет, — прервал его монсеньор, — и наследство получит ребенок.
Оба они замолчали. Лагардер затаил дыхание.
— В таком случае ребенок… — полушепотом начал Пероль.
— Ребенок исчезнет, — не дал ему договорить тот, кого титуловали монсеньором. — Я предпочел бы избежать подобной крайности, но и она меня не остановит. Что собой представляет этот Сальданья?
— Законченный негодяй.
