Порт-Артур. Том 1 - Степанов Александр Николаевич (книги онлайн .txt) 📗
– Триста раненых, около ста убитыми.
– Короче, мы потеряли целый батальон. Нет, батенька, как хотите, но я больше этого не позволю. Я решил Фока оставить на передовых позициях, а вас как инженера использовать в крепости, и назначаю вас начальником сухопутной обороны крепости с подчинением Смирнову. Фок же будет непосредственно находиться в моем ведении.
– Слушаюсь, если ваше превосходительство находит это необходимым для пользы службы.
– Нахожу, нахожу, Роман Исидорович, и рад, что вы со мной согласны, а пока прошу ко мне на завтрак, – уже дружелюбно, проговорил Стессель.
– Я не умыт с дороги.
– Пустяки! Вера Алексеевна мигом все приведет в порядок! Кстати, она все время стоит за вас горой!
– Чрезвычайно признателен ей за неизменно дружеское отношение, – ответил Кондратенко и последовал за Стесселем из штаба. Тут он заметил поджидавшего его Звонарева.
– Какие будут приказания вашего превосходительства? – спросил прапорщик.
– Приказание будет одно, – вместо Кондратенко ответил Стессель, – идти ко мне завтракать!
Звонарев поблагодарил и пошел за начальством.
– Вы где сейчас пребываете и что делаете? – обернулся к прапорщику Стессель.
– Состоит при мне, – объяснил Кондратенко. – Принимал участие в последнем деле и чудом только уцелел.
– Вы, я вижу, настоящий чудотворец, молодой человек. Под Цзинджоу проявили чудеса храбрости, сейчас опять чудом уцелели. Построили какой-то чудесный, по словам Костенко, перевязочный пункт и, наконец, покорили сердце такой замечательной девушки, как Варя Белая, – шутил Стессель.
– Помилуй бог, нельзя же, ваше превосходительство, все объяснять чудесами, можно подумать и о проявлении ума, – проговорил Звонарев.
Вера Алексеевна встретила гостей, как всегда, очень любезно. Кондратенко поручила заботам своих денщиков, которые мгновенно привели одежду генерала в порядок и дали ему умыться.
Вскоре все уже сидели за столом. Подоспевший к завтраку Никитин не замедлил налечь на графинчик и пытался вовлечь в это дело и Звонарева, но потерпел неудачу.
Вера Алексеевна со своего места грозно поглядывала в их сторону, и Никитин конфузливо ограничился двумятремя рюмками.
– Как жаль, что ваш план. Роман Исидорович, не удался. Я убеждена, что, если бы все было как следует, вы добрались бы до с, ого Дальнего, – кокетничала генеральша, ласково поглядывая на Кондратенко.
– Сейчас не вышло – выйдет в другой раз, – ответил тот, с хитрой улыбкой поглядывая на Стесселя.
– И не мечтайте, Роман Исидорович. Не позволю, – отозвался начальник района. – Я и не знал, что вы такой упрямый!
– Недаром из хохлов, – поддержал Никитин.
– Успех сам идет нам в руки! Будь вчера подтянуты к месту боя Двадцать пятый и Двадцать седьмой полки, мы смяли бы японцев и сейчас завтракали бы не в Артуре, а в Дальнем, – возражал Кондратенко.
Спор был прерван приездом Фока.
Войдя в столовую, генерал, поздоровавшись, сел около Кондратенко.
– Что случилось в Артуре, что меня вызвали с позиции? – спросил он у Стесселя.
– Хотел потолковать с тобой и Романом Исидоровнчем о происшедшем вчера ночью.
– Говорить тут много не о чем. Оскандалился начальник Седьмой дивизии со своим наступлением, ему и ответ за то держать, а я ни при чем.
– Слушок есть, что ваше превосходительство, из особой любви к генералу Кондратенко, предоставили ему одному пожинать лавры побед, а свои полки увели подальше от греха, – съехидничал Никитин.
– Вас считают, Александр Викторович, повинным в неудаче Седьмой дивизии, – вмешалась Вера Алексеевна.
– Кто считает? Генерал Кондратенко? Так ему другого ничего не остается делать! Все остальные люди, в здравом уме и твердой памяти, этого сказать не могут.
– Не будем спорить, Александр Викторович, о том, кто виноват, – примирительно произнес Стессель, – лучше подумаем, как избежать этого в будущем.
– Сидеть и не рыпаться, – ответил Фок, – спешно укреплять Порт-Артур и перебираться сюда с передовых позиций. Дольше середины июля я там держаться не стану.
– Нельзя допускать японцев к крепости, пока ее сухопутная оборона не закончена, – с тревогой проговорил Кондратенко.
Очевидно, желая предупредить дальнейшую пикировку, Стессель поднялся из-за стола.
Работы по сооружению сухопутных батарей велись беспрерывно днем и ночью при свете прожекторов как а будни, так и в праздники. В петров день Звонарев с раннего утра уехал на западный участок фронта, расположенный от реки Лунхе и до Голубиной бухты. Особенное значение тут имела гора Высокая, с которой открывался вид на весь Артур и внутренний рейд со стоящей на нем эскадрой. Общее руководство инженерными работами в этом районе было поручено лучшему из инженеров крепости подполковнику Сергею Александровичу Рашевскому. Когда Звонарев подъехал сюда, работа уже кипела полным ходом. Несколько десятков солдат, матросов и китайцев копошились на небольшом участке вершины горы.
Звонарев обратил внимание на то, что китайцы здесь работали с особым увлечением. Они наравне с солдатами и матросами усердно трамбовали бетон, таскали мешки с землей, рыли окопы. Работали они вперемежку с русскими под командой саперных унтер-офицеров. Но в одном месте прапорщик увидел, как группа солдат и матросов внимательно слушала указания еще не старого китайца, объяснявшего, как удобнее и легче бить траншеи в скале.
– Любуетесь на нашего Цзин Яна? – подошел изнемогающий от жары Рашевский. – Это прирожденный инженер. Прекрасно разбирается в технических вопросах, внес много ценных предложений по упрощению и облегчению земляных и бетонных работ. Его отметил сам Роман Исидорович и приказал сделать десятником. Мы опасались, что русские не станут слушаться китайца, но он сумел завоевать авторитет у солдат и матросов.
– Едва ли Стессель согласится, если узнает об этом, как бы он не счел Цзин Яна шпионом, – произнес Звонарев.
– Пока никто из начальства не обратил на это внимания. К тому же Кондратенко лично назначил Цзин Яна десятником по производству скальных работ с окладом в тридцать рублей в месяц.
– Почему в других местах китайцы работают очень неохотно, лениво, а у вас они трудятся с увлечением? – обратил внимание Звонарев.
– Прежде всего я китайцев не обижаю и не, позволяю обижать их. Затем я аккуратно каждую субботу выплачиваю им заработанные деньги, а не даю расписки с правом получения денег с русского правительства по окончании войны с Японией, как это практикуют другие инженеры. И, наконец, китайцы у меня фактически стоят на довольствии наравне с солдатами и матросами.
– Как же это можно! В крепости запасы продовольствия и так весьма ограничены, – удивился прапорщик.
– Русские солдаты и матросы не любят риса, который им полагается на довольствии, и охотно делятся с китайцами. Это их национальная еда. Горсть риса – китаец сыт на полдня. Так и помогают друг другу в работе и в жизни наши русские мужички и рабочие местному населению. Надо прямо сказать – живем с ними в ладу и дружбе.
Вскоре Звонарев вернулся в штаб Кондратенко. Выслушав его доклад о ходе работ на западном участке, генерал задумчиво пощипал бородку и сказал:
– За мое пребывание на передовых позициях работы в Артуре сильно замедлились. Инженеры занялись постройкой блиндажей в городе для себя и для своих друзей. С завтрашнего дня я сам возьмусь за инженеров и заставлю их делать то, что надо, – твердо проговорил генерал, слегка постукивая кулаком по столу.
– Почему за время вашего отсутствия так усердно работали над укреплением центральной ограды, на которой все равно долго не удержишься, а передовые позиции были оставлены без внимания? – спросил Звонарев.
– Фантазия Стесселя, вернее, Фока, ибо Стессель не додумался бы до переброски рабочих, материалов и средств на укрепление центральной ограды. Фок же действует по подсказке Сахарова, у которого всегда и везде на первом плане коммерческие расчеты, – пояснил Кондратенко.
