Порт-Артур. Том 2 - Степанов Александр Николаевич (читать книги TXT) 📗
– В России, слава богу, еще генерал-адъютантов не вешают, а если они проштрафятся, то направляют их в Государственный совет, – успокоила мужа Вера Алексеевна. – Анатоль, ты должен помнить, что этим шагом ты спасаешь от смерти десятки тысяч наших героических офицеров и солдат. Тысячи и тысячи матерей, жен, сестер и дочерей вечно будут молить за тебя господа бога.
– Разрешите прочитать письмо к японскому главнокомандующему, – вкрадчиво произнес Рейс.
«Его превосходительству барону Ноги, главнокомандующему японской армией, осаждающей Порт-Артур.
Милостивый государь!
Сообразуясь с общим положением дела на театре военных действий, я признаю дальнейшее сопротивление Порт-Артура бесцельным и, во избежание напрасных потерь, желал бы войти в переговоры относительно капитуляции. Если Ваше превосходительство на это согласны, то прошу назначить лиц, уполномоченных для переговоров об условиях и порядке сдачи, а равно указать место, где они могут встретить назначенных мною лиц.
Пользуюсь случаем выразить Вам чувство моего глубочайшего уважения.
Генерал-адъютант Стессель».
– Прекрасно, – одобрил Стессель и подписал протянутую ему бумагу.
Через четверть часа прапорщик Мальченко в сопровождении двух казаков с огромным белым флагом уже скакал по направлению к японским линиям. Когда он поравнялся со штабом Горбатовского, генерал с удивлением спросил:
– Куда направляется парламентер в столь позднее время?
– Очевидно, поехал передать от Стесселя поздравление генералу Ноги с наступившим Новым годом, – иронически ответил Степанов.
Когда Мальченко со свитой миновал русские линии и направился дальше, стрелки догадались о его намерениях.
– Поехал продавать Артур японцу, – сердито проговорил Денисов, фельдфебель охотничьей команды Енджеевского, и, вскинув винтовку, один за другим выпустил по парламентерам всю обойму. Вечерние сумерки помешали, однако, попасть ему в цель.
Услышав за собой стрельбу, Мальченко поспешил укрыться от русских пуль в японских окопах.
Белый нервно ходил по кабинету, ожидая донесения о положении на фронте. Очищение батарей литеры Б и Залитерной явилось для него полной неожиданностью. Еще утром он получил от Фока приказание обстрелять эти укрепления, так как они заняты японцами. Крепостные батареи сосредоточили на них свой огонь. Как потом оказалось, укрепления были оставлены именно вследствие этого обстрела с тыла. Белый начинал понимать, что он был обманут Фоком, и решил обо всем переговорить непосредственно со Стесселем.
Волновала его и судьба Большого Орлиного Гнезда. Там находились его солдаты-артиллеристы и офицер, о которых он не мог не беспокоиться. Да и огромное значение этого укрепления для дальнейшего хода обороны было для него очевидным. Он несколько раз звонил по телефону, справляясь о положении дел на Гнезде, но ему неизменно отвечали, что гора все еще держится.
Подали обед. Генерал рассеянно поздоровался с Варей, пришедшей с Электрического Утеса, и вполуха слушал ее болтовню о всех утесовсхих событиях. Затрещал телефон. Варя бросилась к нему и через минуту вернулась бледная, испуганная.
– Борейко убит! – с трудом проговорила она. – Передали из штаба Горбатовского. – И девушка заплакала.
– А каково положение Большого Орлиного Гнезда? – быстро спросил Белый.
– Я не… знаю, я не… дослушала…
– Эх ты, глупая девчонка, самое важное и не спросила, – рассердился генерал и сам пошел к телефону.
– Пало? Что же Фок предполагает дальше делать? Долго на третьей линии мы не продержимся. – И взволнованный Белый вернулся к столу. – После обеда я сейчас же еду к Смирнову. Вели заложить экипаж, – сердито приказал он Варе, которая продолжала плакать.
– Жаль, жаль Борейко. Прекрасный был офицер, хотя и безалаберный человек. Говорят, его разнесло на клочки, – сообщил Белый жене.
– Господи, когда же этот ужас кончится? – тяжело вздохнула Мария Фоминична.
– Теперь скоро! Не то что дни-часы Артура уже сочтены. – Генерал торопливо заканчивал обед.
Звонок в передней возвестил о прибытии гостя. К своему удивлению, Белый увидел адмирала Вирена.
– Я решил вас побеспокоить, Василий Федорович ввиду наступления чрезвычайных обстоятельств, – про говорил моряк.
– Прошу в кабинет, – пригласил Белый.
– С четверть часа тому назад я получил следующую записку: «Сейчас отправляю с парламентерами письмо генерала Стесселя к барону Ноги с предложением начать переговоры о капитуляции. Поэтому только сегодняшняя ночь остается для того, чтобы сделать с кораблями то, что вы найдете нужным. Необходимо подготовить миноносец для отправки с ним знамен и секретных бумаг в Чифу. Рейс».
– Первый раз об этом слышу. Едемте сейчас же к Смирнову. Он, верно, в курсе дела. Ведь только вчера совет решил продолжать оборону, а тут вдруг сдача, – недоумевал генерал.
Накинув на плечи шинель, Белый вместе с Виреном направился к Смирнову.
Комендант крепости только захлопал глазами, когда ему сообщили о капитуляции.
– Тут какое-то недоразумение! Едемте сейчас же к Стесселю…
Стесселя застали в обществе Фока, Рейса, Никитина и нескольких адъютантов. Он уже обрел свой обычный важный вид. Фок о чем-то вполголоса совещался с Рейсом. Никитин же с графинчиком в руке пил рюмку за рюмкой, чокаясь с адъютантами.
– Поминки справляю по русскому Артуру, – хохотал генерал. – Заодно можно будет выпить и за все наши потопленные калоши. Начинайте, ротмистр Водяга. За «Ретвизана», «Полтаву», «Победу», «Пересвет», – начал он перечислять затонувшие корабли.
– Вместо того чтобы попусту разъезжать по городу, вашим превосходительствам следовало бы озаботиться о возможно быстрейшем выполнении моих приказаний, – накинулся Стессель на прибывших. – У вас, адмирал, времени в обрез, чтобы подорвать свои корабли. А тебя, Василий Федорович, попрошу позаботиться о батареях, особенно береговых. Я больше вас не задерживаю, господа.
Превосходительным гостям оставалось только откланяться.
Как только Белый уехал, Варя заторопилась на Электрический Утес. Известие о гибели Борейко страшно взволновало Звонарева.
– Пока я не увижу его труп своими глазами, я не поверю в его смерть, – твердил прапорщик.
– К тебе пришел Блохин, – сообщила Варя.
– Где Борейко? – кинулся к солдату прапорщик.
– Погибли на Орлином Гнезде. – И Блохин подробно рассказал об обстоятельствах смерти Борейко.
– Но, может быть, поручик уцелел, так же, как и ты?
– Никак нет. Перед взрывом они стояли впереди всех. Рядом был Гайдай, я находился чуток подале. Не иначе как разорвало поручика на части и Гайдая с ним…
– По-моему, следует немедленно послать наших утесовцев на розыски Борейко.
– Туда, вашбродь, сейчас не доберешься. Наши части отошли к самой городской стене.
Звонарев все же пошел на батарею потолковать с Родионовым и другими солдатами первого взвода. Решили с рассветом поискать Борейко в районе Орлиного Гнезда. На это надо было получить разрешение от Белого. Прапорщик намеревался лично отправиться в Артиллерийский городок, чтобы там переговорить с генералом.
– Как ты, хромой, на ночь глядя поедешь туда? Хочешь, схожу я и все устрою, – отговаривала Варя своего жениха.
Но Звонарев стал молча одеваться.
– Я и не знала, что ты можешь быть таким упрямым!
– Дело идет о жизни самого близкого мне друга. Неужели тебе это непонятно? – возразил прапорщик.
– Я попрошу у Андреева пролетку, чтобы тебе не идти пешком, – уступила наконец Варя.
Через четверть часа они уже ехали по береговой дороге вокруг Золотой горы. Низкие тучи нависли над океаном, который глухо шумел. На сухопутном фронте слышались редкие ружейные выстрелы. Лучи прожекторов медленно ползали по земле.
Когда Звонарев приехал к Белому, генерал уже вернулся домой. Выслушав предложение прапорщика, он мрачно насупил брови и коротко сообщил, что к японцам направлен парламентер с предложением начать переговоры о сдаче.
