Гладиатрикс - Уитфилд Рассел (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Сорина натянула через голову тунику и отправилась в бани.
На учебной площадке уже кипела работа. Домашние рабы расчищали завалы мусора, оставленные участницами вечеринки. Рожи у них были кислые, потому что в самом веселье им поучаствовать не удалось. Сорина задумалась о том, что на самом деле вчерашняя пирушка была очень малой наградой гладиаторам за увечья и смерть, ожидавшие их на арене, той самой, куда этих уборщиков вряд ли кто-то погонит.
В банях было практически пусто, и амазонку это не особенно удивило. Женщины еще отсыпались после вчерашнего. Одна Эйрианвен, любившая вставать на рассвете, наслаждалась плаванием в бассейне. Сорина стащила одежду и тихо слезла в воду. Она не желала зря беспокоить подругу, рьяно мерившую его от стенки до стенки.
Смотреть за тем, как скользило в воде безупречное тело силурийки, было сущим наслаждением. Эйрианвен являлась живым воплощением древнего таинства, совершенством, возникающим от слияния противоположностей. Прекрасная и в то же время нешуточно смертоносная, она всего-то два года провела в гладиаторской школе — и поди ж ты, мечом завоевала право называться Гладиатрикс Секунда.
Сорине оставалось только молиться о том, чтобы их с Эйрианвен никогда не выставили одну против другой. Увы, она слишком хорошо знала Бальба. Если ему предложат достаточный куш, то он, не моргнув глазом, выпустит двух своих лучших воительниц на белый песок с тем, чтобы вернулась только одна.
Эйрианвен заметила ее и подплыла ближе. Улыбка, которой она одарила подругу, должна была развеять грусть амазонки.
— Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть, — по-кельтски сказала Эйрианвен.
Родные страны двух женщин разделяли многие тысячи лиг, однако их языки были на удивление схожи. Эйрианвен успела приспособиться к гетскому языку, на котором от рождения говорила Сорина, и они общались, мешая те и другие слова.
— Да, решила окунуться, — ответила Сорина. — Может, голова трещать перестанет.
— Вчера ты точно перестаралась, — сказала Эйрианвен.
— Редко когда такой вечерок выдается, — потянулась Сорина. — И драка славная получилась. Жаль только, что я ей еще раньше не насажала…
— Не приглянулась она тебе, верно?
— А что там вообще может приглянуться?
Сорина возмущенно вскинула руки, не надеясь выразить свои чувства одними словами.
— Эти греки с римлянами привыкли бахвалиться своими достижениями, но спросили бы лучше себя, а что они принесли миру на самом деле? Раковые опухоли городов и военный пожар! Кем, к примеру, был величайший из греков, Александр? Завоевателем, истребившим народы! Римляне породили своего Цезаря, да еще и обожествили его… Лисандра же — плоть от плоти этой культуры, которую я глубоко презираю.
— А по мне, она просто женщина, как ты или я, — вздохнула Эйрианвен. — Она, как ты или я, не по своей воле угодила сюда.
Сорина невесело рассмеялась.
— А ты видела, как упражняется эта спартанка? — спросила она. — Ей же это нравится! Она работает так, словно всю жизнь только этим и занималась! Даже когда ее порют, она и это воспринимает как состязание! При этом в полную силу она не выкладывается, уж я-то вижу!
Эйрианвен поразмыслила и сказала:
— Наверное, так уж устроен греческий ум. Или она тоже пытается повернуть свою судьбу к лучшему.
— Ты сама заговорила как эти греки. Ишь как завернула — устроен ум! Скоро философскими сентенциями сыпать начнешь.
Чтобы выговорить это, амазонке пришлось перейти на латынь, ибо ни в кельтском, ни в гетском таких слов просто не было.
— Что ж, — сказала Эйрианвен. — Похоже, я становлюсь немножко более цивилизованной, чем тебе по вкусу, а, Сорина?
— На самом деле вчера я наболтала немало лишнего и сожалею об этом, — честно ответила амазонка. — Я напилась.
— Мы все были пьяны, — сказала Эйрианвен. — Недаром у нас говорят, что у трезвого на уме…
Некоторое время они молча плескались в воде, наслаждаясь взаимным теплым сестринским чувством. Им ни разу не приходилось бывать друг у друга дома, но варварский мир не зря простирался от океана до океана. В действительности это было великое царство. В отличие от империи, созданной римлянами, оно держалось не на силе меча, а на родстве. Сорина догадывалась, что варварские племена выживут и будут процветать еще долго после того, как обратятся в пыль каменные города римлян. Земля не позволит вечно топтать себя жестоким завоевателям. Всего лет десять назад она уже послала им предупреждение, затопив расплавленным камнем великий город римлян — Помпеи. Правители империи не вняли этому предупреждению. Ну что ж, им же хуже.
— А чего ради ты привела эту Лисандру к нам за стол? — чуть погодя спросила Сорина.
Эйрианвен какое-то время молчала.
— Не знаю, — проговорила она затем. — Тянет меня к ней, вот и все. В чем тут дело, сама не пойму.
— Может, тебе в постель ее затащить? Глядишь, все и выяснится, — рассмеялась амазонка. — Нет, ты только вообрази!.. Она же сухая, как зубочистка! Ни кожи, ни рожи!
Она вытерла с глаз невольные слезы и тут только заметила, что Эйрианвен не смеялась.
— Эй, подруга, ты что?
— Не удивлюсь, Сорина, если окажется, что ты попала в самую точку, — ответила силурийка. — Лисандра, скорее всего, смертельно обидится, если заговорить с ней о постельных утехах. Вот только высмеивать ее мне почему-то не хочется. Как-то это нехорошо.
Сорина захихикала.
— Да ты, милая, не иначе влюбилась!
— Еще чего! — быстро, даже слишком, ответила Эйрианвен.
Она поразмыслила о чем-то и тихо проговорила:
— Но в ней все же есть нечто, Сорина. Я чувствую. Я это знаю…
У дакийки разом пропала охота веселиться. Отец Эйрианвен был друидом. Бритты считали его святым человеком. Видимо, что-то из его способностей передалось дочери по наследству. Сорина ничуть не сомневалась в том, что ее подруге досталась некая толика волшебства.
— Я вижу, что наши жизненные пути некоторым образом связаны, — странно далеким голосом продолжала силурийка. — Мой, твой и ее. Рука Морриган переплела их.
Сорина услышала имя темной богини судьбы и невольно сотворила знак, отвращающий зло. Эйрианвен же моргнула и как будто вернулась к реальности.
— Судьбе не прикажешь, Сорина, — проговорила она, выбираясь из бассейна. — Она будет творить свою всевышнюю волю. Нам остается лишь распознавать ее и подчиняться. Слушай, пойдем-ка поищем чего-нибудь пожевать!
Сорина рассеянно кивнула, продолжая размышлять о Морриган, богине темной судьбы. Дочь друида не стала бы заговаривать о подобном, если бы ее на мгновение не осенила прозорливость и не будь она так молода.
«Ох уж эти юные! — сказала себе амазонка. — Им и сама судьба нипочем. Они готовы бросать вызов даже богам. Веселая сила молодости переполняет их тела. Но весна слишком быстро превращается в осень. Юнцам только предстоит это понять».
Безукоризненное тело Эйрианвен, вытиравшейся полотенцем, служило великолепным тому подтверждением. Сорина сильным рывком выскочила из воды, и в ее мыслях воцарилась привычная угрюмая трезвость.
IX
Кажется, еще ни разу в жизни Лисандре не было до такой степени плохо!
Она проснулась в своем закоулке, лежа лицом вниз на полу. Ее щеки и волосы покрывала корка засохшей блевотины. Лисандра не могла вспомнить, когда и каким образом она сюда добралась. Сил у нее хватило только на то, чтобы с горем пополам взобраться на лежанку, где она и провалялась еще несколько часов, не в силах пошевельнуться. Ее живот будто протух сверху донизу, руки тряслись, а голова… О-о-о, голова словно послужила наковальней Гефесту, богу кузнецов.
В мыслях Лисандры царила такая же помойка, как и в желудке. Все это в целом, похоже, наглядно свидетельствовало о том, что называться спартанкой ей было более не по чину. Или спартанцы не славились строгой умеренностью, отвергавшей крепкие напитки и обильную пищу? Было ли спартанке позволено по-свински напиваться в компании варваров?..
