Стрелы на ветру - Мацуока Такаси (библиотека электронных книг TXT) 📗
– Кудо-сама! Какая встреча! Вы тоже покупаете шелковые шарфы?
Беседа их оказалась непродолжительной, но все это время Хэйко приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не расхохотаться. Когда разозленный Кудо ушел в сторону Хамато, Хэйко подозвала рикшу. Час дракона почти перетек в час змеи. Теперь ей уже некогда идти пешком.
Каваками Эйти, князь Хино, глава ведомства внутреннего порядка при правительстве сёгуна, подождал, пока посетитель войдет в домик. Он словно окутал себя веским достоинством, приличествующим его титулам и положению.
И все это испарилось без следа, стоило лишь двери отвориться. Каваками думал, что он подготовился, но нет. К такому невозможно подготовиться. И ему следовало бы это знать. Таково ее свойство. Когда она отсутствовала, черты ее лица и весь облик делался в памяти каким-то расплывчатым, словно ни разум, ни око не в силах вместить в себя столь сокрушительную красоту.
Вот и теперь, увидев ее, Каваками задохнулся.
Пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, он упрекнул гостью:
– Ты опоздала, Хэйко.
– Прошу прощения, господин Каваками. – Хэйко поклонилась, продемонстрировав при этом прекрасный изгиб шеи. И снова она услышала резкий вдох Каваками. Девушка напустила на себя бесстрастный вид. – За мной следили. Мне показалось разумным не давать преследователю понять, что я его заметила.
– Конечно же ты не допустила, чтобы он пришел за тобою сюда?
– Нет, господин. – Хэйко улыбнулась. Это воспоминание позабавило ее. – Я позволила ему налететь на меня. После этого он уже не мог за мною идти.
– Неплохо, – признал Каваками. – Кто это был? Опять Кудо?
– Да.
Хэйко сняла чайничек с огня. Каваками позволил воде кипеть слишком долго. Если залить ею чай прямо сейчас, все оттенки аромата погибнут. Надо сперва дать ей остыть до нужной температуры.
– Кудо – их лучший мастер этого дела, – сказал Каваками. – Возможно, ты все-таки дала повод для того, чтобы у князя Гэндзи возникли какие-то вопросы.
– Это маловероятно. Я совершенно уверена, что Кудо действовал по собственному почину. Князь Гэндзи по природе не склонен к подозрительности.
– Все князья к ней склонны, – возразил Каваками. – Подозрительность и выживание нерасторжимы.
– Мне вот подумалось… – произнесла Хэйко, слегка склонив голову, на взгляд Каваками исключительно привлекательно. – Если он способен провидеть будущее, он не нуждается в предосторожностях. Он знает, что и когда произойдет. В таком случае подозрительность теряет смысл.
Каваками презрительно фыркнул.
– Чепуха! Его семейство много поколений играло на этом вымысле. Но если б Окумити и вправду способны были прозревать будущее, они стали бы сильнейшим кланом империи – они, а не Токугава, и Гэндзи сейчас был бы сёгуном, а не владетелем такого захолустного княжества, как Акаока.
– Несомненно, вы правы, господин.
– Похоже, ты все еще сомневаешься. Быть может, ты обнаружила какие-либо доказательства существования этого предполагаемого дара?
– Нет, господин. По крайней мере, не напрямую.
– Не напрямую!
Каваками скривился, словно съел что-то кислое.
– Однажды, когда Кудо и Сэйки спорили с князем Гэндзи, я услышала упоминание о «Судзумэ-нокумо».
– Судзумэ-нокумо – это название главной крепости княжества Акаока.
– Да, господин. Но они говорили не о крепости. Они вели речь о какой-то тайной книге.
Каваками очень нелегко было внимательно выслушать доклад Хэйко. Чем дольше он смотрел на девушку, тем больше ему хотелось выпить не чаю, а сакэ. Но ранний час и сопутствующие обстоятельства делали этот шаг чрезвычайно неразумным. Тем лучше. Следует все-таки сохранять надлежащее расстояние меж господином и слугой. Каваками чувствовал, что его раздражение нарастает. Но отчего? Оттого, что он не может сделать с Хэйко того, что ему бы хотелось? Конечно же, нет. Он – самурай древнего рода. Желания не могут повелевать им. Отчего же тогда? Все дело в возможности знать больше других. Да, пожалуй, так. Каваками во все проникал, все ведал; его знание основывается на сообщениях великого множества шпионов. Однако же, по мнению толпы, Гэндзи наделен способностью видеть даже больше, чем Каваками. Люди верят, что он обладает даром пророчества.
– У многих кланов имеются так называемые тайные учения, – сказал Каваками. – Обычно это наставления о стратегии – зачастую просто заимствованные из «Искусства войны» Сунь Цзы.
– В этой книге якобы записаны видения предыдущих князей Акаоки, начиная с Хироноби, жившего шестьсот лет назад.
– Подобные слухи о семействе Окумити ходят уже не одно поколение. Считается, что раз в поколение в нем непременно рождается пророк.
– Да, господин. Так говорят. – Хэйко поклонилась. – Позвольте… – Она налила в заварочный чайничек горячей воды. В воздух поднялись струйки ароматного пара.
– И ты в это веришь? – Каваками от гнева слишком рано поднес чай к губам. Он все-таки глотнул, постаравшись скрыть боль. Горячая жидкость обожгла горло.
– Я верю, что, если об этом так много говорят, значит, за слухами что-то да кроется, господин. Не обязательно пророчества.
– Если кто-то что-то говорит, это еще не становится истиной. Если б я верил во все, что мне говорят, мне следовало бы казнить половину жителей Эдо, а прочих посадить в тюрьму.
Это было наибольшее приближение к шутке, какое мог себе позволить Каваками. Хэйко вежливо засмеялась, прикрыв рот рукавом кимоно, и низко поклонилась:
– Надеюсь, ко мне это не относится?
– Конечно же, нет, – несколько смягчившись, сказал Каваками. – В адрес Майонака-но Хэйко я слышу одни лишь хвалы.
Хэйко снова хихикнула:
– К несчастью, если кто-то что-то говорит, это еще не становится истиной.
– Я постараюсь это запомнить.
Каваками широко улыбнулся. Ему приятно было, что его цитируют, тем более с таким изяществом и столь красивая женщина.
Хэйко всегда удивлялась: до чего же легко сбивать мужчин с толку! Достаточно просто немного поиграть в глупышку. Они слышат хихиканье, они видят улыбки, они вдыхают нежный запах, исходящий от шелковых рукавов, – и никогда не замечают жесткого блеска глаз под скромно трепещущими веками. Это действовало даже на Каваками, хотя уж кому-кому, а ему следовало бы быть посообразительнее. Ведь это он создал Майонака-но Хэйко. И все же он покупался на эти уловки, как и все прочие. Все, кроме Гэндзи.
– Про деда князя Гэндзи, покойного князя Киёри, тоже говорили, что он способен угадывать будущее.
Хэйко с поклоном поднесла Каваками еще чаю. Он принял чашку, но на этот раз стал пить более осторожно.
– И тем не менее он умер внезапно, три недели назад – возможно, его отравили. Почему же он не предвидел этого и не избег опасности?
– Возможно, господин, не все можно предвидеть.
– Удобная отговорка, – сказал Каваками, снова начиная горячиться. – Она помогает поддерживать легенду. Но все это – не более чем пропаганда клана Окумити. Мы, японцы, безнадежно доверчивы и чрезвычайно суеверны. А Окумити умело играют на этом. Из-за всех этих детских сказочек о пророчестве клану Окумити придают большое значение, которого он на самом деле не заслуживает.
– А действительно ли причиной смерти князя Киёри стал яд?
– Если тебя интересует, приказывал ли я его отравить, то нет.
Хэйко изящно опустилась на пол и распростерлась ниц.
– Я никогда не позволила бы себе столь дерзких предположений, господин Каваками. – Голос и манеры девушки были полны неподдельной серьезности. – Прошу прощения за то, что произвела на вас неправильное впечатление.
Человек, сидящий перед ней, был шутом, но умным и опасным шутом. А она, желая узнать, что он задумал в отношении Гэндзи, зашла слишком далеко. Следует быть осторожнее, иначе Каваками может заподозрить, что ее интерес превышает рамки долга.
– Ну, будет. Поднимись, – с чувством произнес Каваками. – Я не обиделся. Ты – мой доверенный вассал.
