Сан-Феличе. Книга первая - Дюма Александр (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗

В его отсутствие пришел Чирилло; об отъезде Сальвато он еще не знал. Молодая женщина без утайки поведала ему все: как появилась Нанно и на своем иносказательном языке, поведав греческую легенду, дала Сальвато понять, что французам предстоит сражение и что он должен драться вместе с ними. Чирилло, так же мало знавший о событиях, как и Сан Феличе, был весьма встревожен, но постарался убедить Луизу, что, если с Сальвато не случилось несчастья, он тем или иным путем сообщит друзьям новости, а если он сам, Чирилло, что-нибудь узнает, то немедленно все передаст ей.

Луиза умолчала о том, что надеется получить от Сальвато вести, по меньшей мере, так же скоро, как и доктор.

Когда Сан Феличе возвратился домой, Чирилло давно уже ушел. Кавалер был озадачен и нежданным триумфом короля, и восторгами неаполитанцев. Запутанный и темный смысл воззвания не ускользнул от его проницательного ума, а сердцем он был не так прост, чтобы не почувствовать тут какой-то обман.

Он пожалел, что не застал Чирилло, которого любил как человека и ценил как врача.

В одиннадцать часов он удалился к себе, а Луиза ушла в свою комнату или, вернее, в комнату Сальвато, как имела обыкновение уходить туда, когда там ее ждал юноша. Теперь, когда его уже здесь не было, тревога придала ее любви еще небывалую страстность. Она опустилась на колени у постели и долго плакала, снова и снова прижимаясь губами к подушке, на которой покоилась голова раненого.

Послышался легкий шорох, она обернулась: на пороге стояла Джованнина. Луиза встала, смущенная неожиданным появлением девушки, а та сказала, оправдываясь:

— Я слышала, что вы плачете, и подумала: может быть, я вам нужна? Луиза в ответ только покачала головой: она не хотела говорить, боясь, как бы в смятении не сказать чего-нибудь такого, о чем следует молчать.

На другой день Луиза была бледна, выглядела крайне растерянной; впрочем, оправданием ей служило то, что всю ночь слышался треск петард и mortaretti 95.

Кавалер кончал завтракать, когда у его ворот остановился экипаж. Джованнина отворила калитку и впустила секретаря принца. Принц обязан был присутствовать на заседаниях Совета в полдень, но перед тем желал поговорить с Сан Феличе, а потому прислал за ним экипаж и просил приехать немедленно.

На крыльце кавалеру встретился почтальон; он застал калитку отворенной и вошел; в руках у него было письмо.

— Мне? — спросил Сан Феличе.

— Нет, ваше превосходительство, вашей супруге.

— Откуда?

— Из Портичи.

— Отнесите поскорее! Вероятно, это от ее няни.

И Сан Феличе, не задерживаясь, сел в экипаж и уехал.

Луиза слышала слова, которыми обменялись ее муж и почтальон; она вышла почтальону навстречу и взяла письмо.

Оно было написано незнакомым почерком.

Луиза в растерянности распечатала его, увидела подпись и вскрикнула: письмо было от Сальвато.

Она прижала его к сердцу, бросилась в священную комнату и заперлась.

Ей казалось, что было бы кощунством прочитать первое послание ее друга иначе как в этой комнате.

— От него! — шептала она, опускаясь к кресло у изголовья кровати. — От него!

Несколько мгновений она не в силах была читать; кровь, отхлынув от сердца, прилила к голове: в висках стучало, глаза подернулись пеленой.

Сальвато писал с поля битвы:

«Благодарите Бога, возлюбленная моя! Я успел к сражению, и наша победа не обошлась без моего участия. Ваши святые, непорочные молитвы были услышаны: Бог, к которому взывал чистейший и прекраснейший из его ангелов, охранял меня и мою честь.

Никогда еще не бывало такой полной победы, любимая моя Луиза; еще на поле сражения мой дорогой генерал прижал меня к сердцу и произвел меня в командиры бригады. Армия Макка рассеялась как дым! Сейчас я уезжаю в Читтадукале, откуда постараюсь отправить Вам это письмо. В том беспорядке, который последует за нашей победой и разгромом неаполитанцев, нельзя положиться на почту. Люблю Вас всем сердцем, которое полнится любовью и гордостью. Люблю Вас! Люблю!

Читтадукале, 2 часа ночи.

Вот я уже на десять льё ближе к Вам! Мы с Этторе Карафа нашли крестьянина, который на моей лошади, оставленной мною здесь (поблагодарите за нее от меня Микеле), соглашается тотчас же отправиться в путь; он остановится, только когда лошадь падет под ним, а вместо нее возьмет другую. Он берется доставить письмо нашему другу, у которого Этторе скрывался в Портичи. Письмо к Вам будет вложено в тот же конверт, что и письмо к нему, и он Вам его перешлет.

Я говорю это, чтобы Вы не задумывались над тем, каким путем оно к Вам попало; это на несколько мгновений отдалило бы Вас от меня. Нет, я хочу, чтобы Вы испытали от чтения моего письма такую же радость, какую испытывал я, когда писал его.

Наша победа так значительна, что, как мне кажется, нам уже не придется еще раз давать сражение. Мы движемся прямо на Неаполь, и если ничто, как можно предполагать, не задержит нас, я увижу Вас самое большее через восемь-десять дней.

Оставьте открытым окно, через которое я ушел; через него я и вернусь. Я увижу Вас в той же комнате, где был так счастлив; я принесу Вам жизнь, что Вы даровали мне.

Я не упущу ни одной возможности написать Вам; однако если писем от меня не будет — не тревожьтесь: это всего лишь значит, что посланцы мои либо убиты, либо задержаны, либо оказались изменниками.

О Неаполь! Любезная моя родина! Вторая любовь моя после Вас! Итак, Неаполь, ты обретешь свободу!

Не хочу задерживать своего посланца, не хочу более ни на миг отдалять Вашу радость. Я дважды счастлив — своим счастьем и Вашим. До свидания, обожаемая моя Луиза. Люблю Вас! Люблю Вас!

Сальвато».

Луиза перечитала письмо юноши десять, быть может, двадцать раз. Она перечитывала бы его без конца, позабыв о времени.

Вдруг в дверь постучалась Джованнина.

— Кавалер возвращается, — сказала она.

Луиза вскрикнула, поцеловала письмо, спрятала его у сердца, бросила, выходя, взгляд в другую комнату, на то окно, через которое выпрыгнул Сальвато и через которое он должен вернуться.

— Да, да, — прошептала она, улыбнувшись ему. Любовь эта была так живительна, что одухотворяла все эти бесчувственные, привычные предметы.

Когда Луиза входила в гостиную, в другой двери появился ее муж.

Кавалер был явно озабочен.

— Что с вами, друг мой? — спросила Луиза, идя ему навстречу и обратив к нему свой ясный взор — Вы грустны?

— Нет, дитя мое, — ответил кавалер, — я не грущу, а беспокоюсь.

— Вы виделись в принцем? — спросила молодая женщина.

— Да, — ответил кавалер.

— И беспокойство ваше вызвано разговором с ним? Кавалер молча кивнул. Луиза глядела на мужа, стараясь проникнуть в его мысли. Кавалер сел, взял обе руки стоявшей перед ним Луизы и тоже посмотрел на нее.

— Говорите, друг мой, — сказала Луиза, чувствуя, как в ее душе рождается недоброе предчувствие. — Слушаю вас.

— Положение королевской семьи, — ответил кавалер, — как мы вчера и предполагали, весьма серьезно Нет никакой надежды воспрепятствовать вторжению французов в Неаполь, поэтому король с королевой решили переехать на Сицилию.

Сердце Луизы сжалось — она сама не понимала почему.

По выражению ее лица кавалер понял, что в ее сердце царит смятение. Губы ее дрожали, глаза были полузакрыты.

— Так вот, слушай внимательно, дитя мое, — произнес кавалер с отеческой нежностью, как порою говорил с нею. — Принц мне сказал: «Кавалер, вы единственный мой друг, единственный, с кем мне действительно приятно беседовать; всеми моими скромными познаниями я обязан вам; все, что придает мне некоторую ценность, исходит от вас; один только человек может помочь мне перенести изгнание — это вы, кавалер. Прошу вас, умоляю: если мне придется уехать, будьте вместе со мною!» По всему телу Луизы пробежала дрожь.