Чародей - Смит Уилбур (лучшие книги онлайн txt) 📗
Наг вновь опустился на свой трон и глядел на гонца с изумлением. Гесерет рядом с ним улыбнулась. Когда она делала так, жестокие линии в уголках ее рта исчезали и она преображалась, вновь становясь невыразимо красивой. Она коснулась руки Нага пальцем, унизанным кольцами, и когда он наклонился к ней, прошептала ему на ухо:
– Хвала богам и приветствия единственному фараону Верхнего и Нижнего царств, могущественному Нагу Киафану!
Наг попытался сохранить на лице суровое и невозмутимое выражение, но слабая улыбка на мгновение скользнула по его тонким и красивым чертам. Ему потребовалось мгновение, чтобы подавить ее, и он снова поднялся. Его голос звучал тихо, почти как шепот, но был страшен, как скрежет клинка о точильный камень.
– Вы принесли вести о смерти фараона и бога. Горе вам, ибо теперь вы заражены страданием и неудачей. – Он сделал знак страже, стоявшей вокруг трона. – Уведите их и передайте жрецам бога Мардука – пусть принесут их в жертву в печи для успокоения гнева бога.
Когда гонцов связали и увели, чтобы принести в жертву, Наг снова встал и объявил:
– Бог и фараон Трок Урук мертв. Мы поручаем его душу богам. Я заявляю перед всеми, что теперь есть только один правитель обоих царств, и всех земель, и всех завоеванных стран и владений Египта. Я заявляю далее, что править буду я, фараон Наг Киафан.
– Бак-хер! – закричали все придворные и военачальники, стоявшие вокруг его трона. Они выхватили мечи и забили ими о щиты. – Бак-хер! Хвалы царю-богу Нагу Киафану!
– Сообщите об этом всем моим командирам и полководцам всех моих войск. Встретимся на военном совете сегодня в полдень.
В течение следующих одиннадцати дней с рассвета до сумерек фараон Наг заседал во главе своего совета в тронном зале дворца Саргона. Поставив у дверей стражу, чтобы защититься от чужих ушей и шпионов, они составляли планы и порядок сражения. На двенадцатый день Наг назначил смотр своих войск в Месопотамии и отправил послов к подвластным царям и правителям во все завоеванные земли между Вавилоном и границами Египта с приказом подготовить все их отряды к войне и встать под его командование для похода против Нефера Сети.
В следующее полнолуние войска собрались перед Синими Воротами города Вавилона. Они насчитывали сорок тысяч человек и, будучи хорошо оснащенными лошадьми и колесницами, луками и мечами, состояли из ветеранов и опытных солдат.
Гесерет стояла рядом с мужем, единственным истинным фараоном Египта, на городской стене, и осматривала их строй.
– Какой величественный вид, – сказала она мужу. – Я уверена, что вся летопись войн не знает такого смотра.
– Когда мы двинемся маршем на запад, на родину, наша численность возрастет за счет шумеров и хеттов, гурриев и войск завоеванных стран, через которые мы пройдем. Мы вернемся в Египет с двумя тысячами колесниц. Щенок не осмелится выйти против нас. – Он взглянул на нее. – Вы не чувствуете никакой жалости к вашему брату Неферу?
– Никакой! – Гесерет покачала головой, так что ее драгоценности заблестели и заискрились в солнечном свете. – Вы – мой фараон и муж. Кто бы ни выступил против вас – предатель и заслуживает смерти.
– Смерти он не минует, и предатель Чародей разделит с ним погребальный костер. Они сгорят вместе, – мрачно пообещал Наг.
Они издалека ощутили запах реки, запах прохладной пресной воды в воздухе пустыни. Лошади поднимали головы и ржали. Пешие воины ускорили шаг и пристально вглядывались вперед, стремясь увидеть реку, в это время года широкую и темную от обилия ила, плоть и кровь их родины.
Нефер и Минтака ехали в колеснице во главе длинной колонны, ползущей по караванной дороге из Галлалы. Мерен и Мерикара ехали справа от них во второй по счету колеснице. Несмотря на протесты Мерикары, считавшей, что он все еще слишком слаб и болен, Мерен настоял на поездке.
– Я пропустил сражение у Галлалы, но клянусь, что не пропущу другого. Пока в моем теле есть дыхание, я буду ехать рядом с моим царем и моим самым дорогим другом. – Худой и бледный, как белая цапля, он, тем не менее, гордо стоял на площадке колесницы с поводьями в руках.
Ведущие колесницы въехали на возвышенность, и внизу открылась зеленая долина Нила, с могучей рекой, блестящей, как струя расплавленной меди из печи, реки, алеющей в первых лучах солнца. Нефер повернулся и улыбнулся Мерену, едущему в колеснице рядом.
– Мы возвращаемся домой!
Минтака запела, сначала тихо, а затем громче, когда Нефер присоединил к ее пению свой голос.
Затем запели Мерен и Мерикара, а потом, мало-помалу, вся колонна. Отряд за отрядом радостным хором подхватывали песню, начиная съезжать вниз по склону.
Другое войско прибыло встретить их: вооруженные солдаты в колесницах, полководцы и командиры отрядов, ведущие их войска, а за ними отряды пеших воинов. За ними следовали старшины, жрецы и правители номов, все в мантиях, с цепями и знаками отличия, некоторые в повозках, другие в паланкинах, которые несли рабы. Были и всадники, и пешие. За ними, смеясь и танцуя, шла густая толпа народа. Некоторые из женщин несли своих младенцев и начинали плакать от радости, увидев своих мужей, возлюбленных, братьев и сыновей в рядах войска беглецов, возвращающегося домой.
Эти две процессии встретились и смешались. Старшины и полководцы пали ниц перед колесницей фараона. Нефер сошел с колесницы, поднял тех, кого узнал, и обнял самых могущественных и наиболее влиятельных из них, призывая расположение богов на всех своих людей.
Когда он вновь поднялся на колесницу и поехал вперед, шествие последовало за ним к берегу Нила. Там Нефер опять сошел с колесницы и полностью одетый погрузился в воду. В то время как все стояли вдоль берега, кричали приветствия и пели, он совершил ритуальное омовение и выпил илистой коричневой воды.
Вновь поднявшись на колесницу и облачившись в свежую льняную одежду, с синей военной короной на голове, Нефер повел огромную толпу людей вдоль берега реки к Аварису. В лиге от города вдоль дороги стояли толпы приветствующих. Они осаждали пыль, обрызгивая дорогу водой из Нила, и устилали путь фараона пальмовыми листьями и цветами.
