Белый Волк - Мазин Александр Владимирович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Как бы там ни было, но Сваре был реально крут, и подобрать достойную замену такому геройскому мужу оказалось нелегко. Рунгерд, дочь Ормульфа, до сих пор продолжала «выбирать», чему лично я был только рад.
И мне стало понятно, почему Свартхёвди, охотно рассказывающий о своем деде Хальфдане, не очень-то распространяется о собственном отце. Тот был, безусловно, великим воином и подвиг совершил достойный саги, однако маленькому Свартхёвди великий папа (как выяснилось позже, но и до того можно было догадаться) при жизни внушал такой страх, что, не будь он потомком целой линейки бесстрашных воинов, вполне мог вырасти запуганным невротиком.
Глава одиннадцатая,
После обеда заняться мне было совершенно нечем. Матерые викинги в это время предавались сну или тихим играм (фигурки, камешки, кости), а не матерые — хозяйственным работам. Я относился к первой группе, но ни спать, ни играть мне не хотелось, поэтому я отправился на рынок. У меня даже была цель — пополнить запас боевых и охотничьих стрел. Деньги есть, а стрелы — такой товар, который всегда пригодится. Продукт-то расходный.
Вообще, пошляться по блошиному рынку, когда ты при деньгах, — дело приятное. Даже если ничего не покупать. Всегда любил это дело. Особенно если на рынке было оружие. Здесь же оружия — навалом. Правда, в основном — дрянное. Ножи, топоры, мечи, больше смахивающие на тесаки. Грубые тяжелые шлемы. Броня, которую, на мой взгляд, надо было сразу отправлять на переплавку. Единственное, что мне приглянулось: меховые, очень качественные рукавицы о трех пальцах с металлической сеточкой с тыльной стороны. И размерчик был мой, что можно было истолковать как знак Судьбы, потому что у обычного викинга лапища — как полторы моих.
— Последние остались, — сообщил мне паренек, торговавший воинской снастью. — Мелкие получились, потому и не берут. Возьми, за полцены отдам.
Тут до меня дошло, почему в Роскилле образовался дефицит хорошего оружия. Спрос слишком высок. Союзная рать Рагнара-конунга разобрала всё стоящее. Это только в сагах здешних поют, что викингу следует за всё платить железом, а не серебром. На деле добыть во время набега хороший меч или кольчужку намного труднее, чем пару марок серебром. Тем более что вся самая ценная снаряга здесь — экспортная. Только у норегов куют приличные клинки. Да и то потому, что у них руда хорошая.
Помнится, смотрел я один фильмец, где скандинавский кузнец чуть ли не за вечер превращает большой норманский меч в изящную арабскую сабельку. Долго смеялся. В реале у него получился бы кривой, кое-как отшлифованный тесак, с которым не в сечу идти, а поленца на щепу распускать. Настоящая арабская сабля — это не кривая железяка. Это такой клинок, с которым можно даже против двуручника выйти. Если умеючи. Но лично я всегда отдавал предпочтение шпаге и мечу. Колющая техника лаконичнее рубящей. Хотя здешние мечами почти исключительно рубят. Оно и понятно: сила в избытке. Хряп — и пополам.
Я примерил обновку и сунул за пояс. Затем огляделся, высматривая продавцов стрел… и поймал взгляд коренастого здоровяка в недешевом прикиде, с «бородатой» секирой, заткнутой за богатый пояс. Обветренная просоленная морда профессионального моремана. Борода и грива, клоками торчащие в разные стороны, сроду не чесанные. Под меховой куртенью кудлатого серебром блеснул панцирь.
Во как! Обычно здешний люд таскает хорошее железо снаружи — чтоб все видели, как крут его хозяин. Хотя не исключено, что на куртку броня просто не налезла.
Встретив мой взгляд, волосатик сразу отвернулся.
Ну и ладно. Значит, незнакомы. А вот и нужный мне товар.
— Ты глянь, воин, какие стрелы! — Торговец с ходу угадал покупателя. — Оперены настоящими орлиными перьями! Погляди, как остры наконечники! Как они отшлифованы! Ни одна кольчуга не удержит такую стрелу! А как она легка! Попробуй, господин!
Я взял летучее орудие убийства. Какая приятная неожиданность — действительно неплохая стрелка. Так сказать, бронебойная. Узкий крепкий наконечник, идеально ровное древко, по-моему ясеневое, тщательно посаженные на деготь и аккуратно примотанные маховые перья. Местная работа, потому — нормальный продукт, а не нераспроданные остатки. Однако цену следует сбить…
— Орлиные, говоришь?
— Не сомневайся, господин! Эти стрелы будут бить твоих врагов как орел когтит цаплю.
Я усмехнулся.
— Думаешь, я не отличу перо орла от гусиного? — осведомился я, пристально глядя на продавца.
Честно сказать, перья я могу и попутать. А вот реакцию человека — вряд ли.
Мгновенное смущение, чуть скошенный взгляд…
— Уверяю тебя, господин! Ты ошибаешься! — воскликнул торговец, но я остановил его взмахом руки.
— Гусиные тоже сойдут. Стрелы твои и впрямь недурны.
— Если господин желает, он может опробовать… — Кивок на длинный, в мой рост, тисовый лук в кожаном чехле.
— Обойдусь. Если ты сразу назовешь мне настоящую цену, я возьму три десятка. Десять таких, еще десять — вот этих, широких (не знаю, как по-датски, а словене называют их срезами), и десять вот этих — на крупную дичь…
— Отличные стрелы, мой господин! С такими хоть на волка, хоть на оленя…
— Три десятка! — перебил я. — Учти: я не люблю торговаться. Только не ошибись в цене, иначе я пойду к другим оружейникам.
Борьба чувств явственно отразилась на физиономии продавца. Я следил за ним очень внимательно, потому что, как сказано выше, неплохо разбирался в людях. А вот в ценах — не очень…
Я так сосредоточился на торговце, что упустил момент, когда кудлатый здоровяк с броней под курткой оказался у меня за спиной.
Дальше все происходило очень быстро.
Раз! — И кудлатый выдернул из ножен мой собственный кинжал. Два! — И он пырнул меня под ребра. Аккурат в печень.
Точный, хорошо поставленный удар — короткий, мощный, с вложением корпуса. Такой даже ребро не остановит, попади оно под клинок. Но, как сказано выше, киллер бил туда, где ребер не росло. Зато имелся богатый, изукрашенный серебряными фигурками пояс.
Большое спасибо моей персональной удаче! Острие угодило в серебряного дракончика, разрубило его, надрезало толстую кожу пояса и увязло в кольчужном плетении засунутых за пояс рукавиц.
В такие моменты башка у меня отключается. Руки-ноги и всё прочее работают сами. Второй тычок не прошел — увяз уже не в рукавице, а в моем захвате. И сразу доворот и толчок вверх, используя инерцию разворота и рывок попытавшегося освободить руку киллера.
Вверх, потому что в корпус — бессмысленно. Броня.
Впрочем, убивать его я не собирался. Злодей должен был отшатнуться, уходя от клинка (нормальная реакция, когда тебе в глаза суют острое железо), потерять баланс, и тогда (наработанная связка) я бы его с легкостью подсек и уложил мордой в снег, завернув руку с кинжалом к затылку.
Либо у кудлатого было что-то с безусловными рефлексами, либо он был совсем отмороженный. Вместо того чтобы отшатнуться, этот безумец, наоборот, рванулся ко мне…
И получил, что положено. Десять сантиметров железа в горло.
Блин!
Клинок увяз, и, когда киллер осел, мокрая от крови рукоять выскользнула из моих пальцев.
Я выругался. Вот уж не было печали! И что теперь делать?
Убийства (я не имею в виду хольмганг, убийство, так сказать, узаконенное) в Роскилле случались. Ничего удивительного при таком скоплении кровожадных ублюдков. Но они случались бы намного чаще, если бы Закон не карал преступников быстро и беспощадно. Как правило, даже не интересуясь, кто зачинщик. Убил — отвечай! Конкретно! Хорошо, если удастся откупиться. А если нет?
Пока я переваривал случившееся, меня свинтили. Подскочили четверо, из Рагнаровых людей (откуда только взялись?), зажали в коробочку, сняли с пояса меч. Не скажу, что действовали они грубо, но и не церемонились. Вокруг мгновенно образовалась толпа. Я — в центре. У ног — труп. Вокруг трупа — красное пятно набухшего кровью снега. А в трупе — мой кинжал. Так сказать, взят с поличным. Ага, знакомая рожа. Ульфхам Треска. Постучал пальцем по лбу: в уме ли ты, хускарл? При всём честном народе человека зарезать. Но тут же крикнул кому-то, перекрывая гомон зевак:
