Охотники на мамонтов - Ауэл Джин Мари Антинен (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Внутреннее помещение оказалось довольно светлым, дымовое отверстие было немного больше обычного и хорошо пропускало свет, однако это стало понятным, только когда глаза вошедших привыкли к этому освещению после яркого солнечного света. Сначала Эйла подумала, что Диги разговаривает с девочкой-подростком. Но, приглядевшись, поняла, что Кули несколько старше, — вероятно, она была ровесницей ее высокой и крепкой подруги. Такое ошибочное впечатление создавалось из-за значительной разницы между этими двумя женщинами. Маленькая и очень стройная, Кули казалась таким хрупким созданием рядом с Диги, что ее немудрено было принять за ребенка, однако ее плавные и гибкие движения свидетельствовали об уверенности и опытности женской зрелости.
Снаружи это жилище выглядело большим, но внутреннее помещение оказалось меньше, чем Эйла себе представляла. Высота сводчатого потолка была ниже, чем обычно, и половину удобного для жилья пространства загромождали четыре мамонтовых черепа, установленные лобной частью вниз и частично вкопанные в землю. В отверстия от бивней были вставлены жерди, которые поддерживали этот слегка покосившийся и осевший свод. Оглянувшись вокруг, Эйла внезапно поняла, что этот дом далеко не новый. Деревянные опоры и соломенные перекрытия посерели от времени. Необычность этого жилья подчеркивалась отсутствием хозяйственной утвари и кухонных очагов. Эйла заметила лишь один маленький очажный круг. Пол был чисто выметен, и на земле виднелись темные зольные пятна, оставшиеся от прежних больших очагов.
Между опорными столбами были натянуты веревки, и на них были закреплены кожаные завесы, которые давали возможность формирования отдельных помещений. На этих веревках и крючках опор Эйла также увидела множество на редкость необычных вещей и украшений. Красочные наряды, странные, причудливо украшенные головные уборы, бусы из бивня мамонта и морских ракушек, подвески из кости и янтаря и некоторые другие вещи, назначение которых казалось совершенно непонятным.
В помещении было не слишком многолюдно. Небольшая группа сидела возле костерка, потягивая чай, еще двое, расположившись в полосе света, проникавшего через дымоход, шили какую-то одежду. Слева от входа пол был покрыт циновками, на которых также сидели или стояли на коленях несколько человек возле больших мамонтовых костей, разрисованных красными линиями и зигзагами. Эйла узнала ножные и тазовые кости, лопатку, две нижние челюсти и череп. Все обитатели дома тепло приветствовали вошедших молодых женщин, но Эйла поняла, что они прервали какое-то занятие. Люди вопросительно поглядывали на них, словно хотели выяснить, зачем они пришли.
— Вы можете спокойно репетировать дальше, — сказала Диги. — Я собиралась просто познакомить вас с Эйлой, но нам не хочется мешать вам. Мы с удовольствием подождем, пока вы закончите репетицию.
Музыканты взялись за свои инструменты, а Диги и Эйла присели рядом с ними на циновки. Женщина, стоявшая на коленях перед массивной бедренной костью, начала выбивать четкий и размеренный ритм молоточком, вырезанным из оленьего рога, однако извлекаемые ею звуки заметно отличались друг от друга. Возможно, высота и качество звуков изменялись в зависимости от того, в каком месте этого костяного инструмента был нанесен удар, и в результате получалась звучная мелодия. Внимательно следя за женщиной, Эйла пыталась понять, почему же изменяется тембр звучания.
Эта бедренная кость, длина которой была около тридцати дюймов, лежала не на земле, а на двух невысоких подставках. Эпифиз верхнего конца кости был отрезан, и естественный внутренний канал расширен посредством частичного удаления пористого заполнения. На верхнюю горизонтальную поверхность инструмента был нанесен равномерный ряд бордовых зигзагообразных линий — подобным узором Мамутои украшали почти все свои изделия, начиная с обуви и кончая стенами домов, — однако в данном случае назначение этого узора не исчерпывалось декоративной или символической функцией. Понаблюдав за игрой женщины, Эйла убедилась, что высота звука определяется тем, между какими линиями нанесен удар.
Эйла уже привыкла к звучанию черепных барабанов и лопатки мамонта, там тоже были определенные звуковысотные изменения. Однако ей не приходилось слышать, чтобы бедренная кость порождала целую гамму звуков. Эти люди, судя по всему, полагали, что у нее есть некий магический дар, но Эйла считала, что ее способности не идут ни в какое сравнение с магией этой музыки. Вскоре к игре подключился мужчина. Подобно Торнеку, он начал постукивать роговым молоточком по лопатке мамонта. Звучание этого инструмента было иным как по тембру, так и по высоте, однако эти более резкие глуховатые звуки дополняли и украшали мелодию, которую играла женщина на бедренной кости.
Большая лопаточная кость имела форму, близкую к треугольнику, высота которого приблизительно равнялась двадцати пяти, а основание — двадцати дюймам. Этот инструмент стоял на земле в вертикальном положении, и мужчина поддерживал его за верхнюю узкую часть, напоминавшую шейку. Поверхность лопатки также была украшена параллельными зигзагообразными линиями, нанесенными ярко-красной краской. Ширина этих линий и промежутков между ними была не больше ширины мизинца, и все они имели совершенно прямые и ровные контуры. Поскольку чаще всего удары наносились ближе к середине широкой нижней части, то линии там были полустерты и поверхность блестела, как отполированная.
Вскоре все музыканты этого своеобразного оркестра заиграли на своих мамонтовых костях, и Эйла невольно затаила дыхание. Поначалу она просто слушала музыку, потрясенная многоголосьем этого костяного хора, однако постепенно ей удалось подметить особенности каждого инструмента.
Пожилой мужчина играл на нижней челюсти очень крупного мамонта, но вместо оленьего рога он использовал молоточек, вырезанный из верхнего конца мамонтового бивня, общая длина которого вместе с головкой была примерно двенадцать дюймов. Как и другие инструменты, эта нижняя челюсть была раскрашена, однако узор был нанесен лишь на правую, или верхнюю, половину. И только нижняя половина покоилась на земле, чтобы звуки, извлекаемые из верхней части, были более ясными и звонкими. Играя на этом инструменте, музыкант иногда постукивал по зигзагообразным полосам, которые проходили как по внешнему краю, так и по челюстным углублениям, а иногда с усилием проводил молоточком по рифленой зубной поверхности, извлекая скрежещущие звуки.
На нижней челюсти более молодого животного играла женщина. Длина этого инструмента составляла порядка двадцати дюймов, а диаметр полукружия — около пятнадцати дюймов, и его правая половина также была покрыта зигзагообразными полосами. Благодаря глубокому отверстию — около двух дюймов в ширину и пяти дюймов в длину, — оставшемуся после спиливания зуба, этот инструмент издавал более высокие и звонкие звуки, имевшие красивый тембр.
Женщина, игравшая на лопаточной кости, также держала ее вертикально, поставив широкий конец на землю. Удары рогового молоточка приходились в основном на центральную часть кости, где был заметен легкий естественный прогиб. Извлекаемые из этой центральной полосы звуки отличались звучностью и четко различались по высоте, а красные зигзагообразные полосы в этот момент почти стерлись.
Черепной барабан, на котором играл молодой человек, издавал хорошо знакомые Эйле сильные и звонкие звуки в низком регистре. Такой же красивый барабанный бой обычно получался у Диги и Мамута. Рабочая поверхность этого инструмента — верхняя часть черепа — была также разрисована, однако в данном случае использовался не зигзагообразный орнамент, а совершенно другой узор, состоящий из разветвленных линий, отдельных штрихов и точек.
Взяв четкий заключительный аккорд, музыканты закончили игру и перешли к обсуждению только что сыгранной мелодии. Диги присоединилась к ним, а Эйла просто слушала и, не вмешиваясь в разговор, пыталась самостоятельно понять смысл незнакомых терминов.
— Нашей игре пока не хватает согласованности и благозвучности, — сказала женщина, игравшая на инструменте из бедренной кости. — Я думаю, что перед танцем Кули мы можем ввести еще и духовую дудочку.
