Маска - Мартин Сабина (книги онлайн полные версии txt) 📗

Эберхард улегся в тени дуба и стал ждать. Вскоре монах насобирал целую гору хвороста. Подготовив все для костра, он, запыхавшись, остановился.

— Отлично. — С улыбкой на лице фон Закинген встал.

Обнажив свой меч, рыцарь отрубил потрясенному монаху голову, забрал у него из сумки документы, а потом уложил тело на дрова и развел костер, следя за тем, чтобы пламя не перекинулось на лес. Обугленные останки он не трогал. Может быть, поджаренный монах придется лесным зверям больше по вкусу, чем простой крестьянин? Фон Закинген покачал головой. Едва ли. Звери были мудрыми созданиями, они распознали бы лживую сущность этого церковника быстрее, чем люди. Глупцов так легко было обмануть парой набожных изречений и монашеской сутаной.

Фон Закинген завернул труп девочки в попону, уложил свою ношу на седло и повел беспокойно прядущую ушами лошадь в поводу, заметая длинной веткой следы.

***

Мелисанда не сопротивлялась. Она знала, что ей не вырваться из этой железной хватки. Да она и не возражала. От облегчения, которое она испытала, ей хотелось броситься палачу на шею. Но Раймунд Магнус, похоже, был не очень-то рад ее видеть.

Грубо схватив девочку за руку, он потащил ее за собой.

— Скорее в дом! И набрось капюшон. Мы оба можем погибнуть только из-за того, что ты оказалась такой непослушной дурехой!

Втащив ее на крыльцо, палач снял с пояса ключ. Беззвучно открылся замок, и дверь распахнулась.

Втолкнув Мелисанду внутрь, Раймунд захлопнул за собой дверь, прошел в комнату и открыл ставни.

Девочка с любопытством огляделась. Темные доски пола, почерневший от копоти потолок и старые балки, которые, казалось, поддерживали эту крышу с самого начала времен, впитывая солнечный свет. В центре комнаты возвышалась толстая несущая балка, настолько широкая, что Мелисанда могла бы спрятаться за ней. Справа, судя по всему, был вход в спальню, занавешенный тканью, а рядом с ним висел странный меч — он не сужался к острию, а закруглялся.

— Это меч для казни? — прошептала девочка.

— Именно он. И мне очень хочется опробовать его на тебе. — Раймунд сжал ее руки. — Мелисанда Вильгельмис, если ты еще раз не сделаешь так, как я тебе говорю, я сам брошу тебя в Неккар и позабочусь о том, чтобы ты никогда не всплыла на поверхность. Груз будет достаточно тяжелым, поверь мне. Я серьезно. Ты ничего не знаешь о жизни!

Выражение его лица испугало Мелисанду. Серо-голубые глаза блестели, как сталь меча, губы растянулись в тонкую линию. Он так крепко сжал ее руку, что у Мелисанды мелькнула мысль о том, что ее кости вот-вот сломаются.

— Я больше никогда не ослушаюсь вас, — пробормотала она.

Но Раймунд ее не отпускал.

— Поклянись. Клянись душой своего покойного отца, Конрада Вильгельмиса. Клянись душой своей покойной матери, Беаты Вильгельмис.

Эти слова обрушивались на нее, как девятихвостая плеть на спину приговоренного. Девочке хотелось сбежать, умчаться прочь от этого ужасного человека, от этих страшных глаз, способных наводить порчу. Вон из этого дома смерти.

Но Раймунд все не отпускал ее.

— Клянись душой своей покойной сестры, Гертруды Вильгельмис. Клянись душой своего покойного брата, Рудгера Вильгельмиса. Клянись! Немедленно!

Наконец его голос отзвенел, в доме повисла пугающая тишина.

Магнус разжал хватку, и Мелисанда отшатнулась. Она еще никогда не слышала, чтобы кто-то говорил столь холодно и жестоко, как Раймунд-палач. Но ей больше некуда было податься. Никто больше не защитит дочь из вырезанной семьи, которой уготована смерть. Никто не защитит девочку, за которой охотится безжалостный граф. Потрясенная до глубины души, Мелисанда подняла правую руку.

— Я, Мелисанда Вильгельмис… — Она запнулась.

— Дальше, — прорычал Раймунд, протянув к ней руку, словно собирался ударить.

— Клянусь душой своего покойного отца, Конрада Вильгельмиса… — Мелисанду охватила тоска, голос дрогнул.

Но Раймунд не спускал с нее взгляда.

— Клянусь душой моей покойной матери, Беаты Вильгельмис. Клянусь душой моей покойной сестры, Гертруды Вильгельмис. Клянусь душой моего покойного брата, Рудгера Вильгельмиса. Клянусь душой моего покойного брата, умершего без имени. Клянусь, что больше никогда не ослушаюсь вас, Раймунд Магнус. И вновь клянусь, что убью Оттмара де Брюса, уничтожившего мою семью. — Девочка всхлипнула. — И да поможет мне Господь.

Лицо Раймунда смягчилось.

— Хорошо, Мелисанда. Хорошо. Ты должна попрощаться с ними. Ты должна помнить, что увидишь их только в загробной жизни. Если ты не поймешь этого, тебе не обрести покоя. — Он нежно погладил девочку по голове и вытер слезы на ее щеках. — Иди сюда, посмотрим на меч.

Они подошли к балке, и Раймунд показал ей серебристое лезвие, переливавшееся, точно в нем текла вода.

— Видишь? Видишь, как блестит? Этот меч передавали в моей семье из поколения в поколение. Его создал кузнец-норманн. Этот северянин работал над мечом несколько месяцев. Он утверждал, что сам Один помогал ему. Ты знаешь, кто такой Один?

Мелисанда покачала головой и медленно провела кончиком пальца по лезвию. Клинок был удивительно гладким. Отблески света на мече действовали на нее успокаивающе.

— Осторожно. Можно лишиться пальца. Нерта очень опасна.

— Нерта?

— Так зовут этот меч.

— Так звали твою жену?

Лицо Раймунда дрогнуло.

— Нет. Хотя ей подошло бы это имя. Богиня Нерта заботилась о мире и справедливости среди людей. Это языческая легенда. — Он смущенно улыбнулся. — Ты же знаешь легенды северян? Любишь предания и саги?

— Да. Больше всего мне нравятся сказания о рыцарях. — Девочка встала на цыпочки и дотронулась до рукояти меча.

От прикосновения у нее мурашки побежали по спине.

И вдруг перед ее внутренним взором вспыхнула яркая и отчетливая картина: де Брюс стоит перед ней на коленях, его глаза завязаны, а она заносит Нерту у него над головой.

Нерта подарит ей покой, когда голова этого чудовища скатится ей под ноги, точно гнилое яблоко.

Мелисанда закрыла глаза. Образ все больше захватывал ее мысли. Меч поднимался и опускался, голова катилась и катилась, толпа ликовала, а она становилась свободной.

Словно издалека до нее донесся голос Раймунда:

— Что с тобой, малышка?

Она очнулась от грез.

— Чтобы отрубить голову этим мечом, нужны годы тренировок, — сказал Раймунд. — Нужно упражняться каждый день. Нужны сила, скорость и решимость. Некоторые приговоренные в последний момент дергаются. Тогда нужно перенаправить лезвие. Тебе хочется собственноручно отрубить Оттмару де Брюсу голову, да?

Мелисанда кивнула.

— Забудь об этом. Тебе его не победить. А мечом для казни может пользоваться только мужчина. К тому же осквернивший себя работой палача. Так говорит закон.

***

Де Брюс вращал моргенштерн [15] над головой. Он нанес удар, и доска, заменявшая щит, рассыпалась в щепки.

— Очень хорошо, господин! — Оружейник подошел поближе. — Но в бою не следует так долго вращать моргенштерн. Это очень утомительно и дает противнику время, чтобы отреагировать. Удар должен быть молниеносным.

Де Брюс мрачно кивнул. Ему принесли новую доску, и рыцарь принял атакующую стойку. Оружейник отошел в сторону и, выждав, вскинул руку. Моргенштерн дернулся вверх, де Брюс резко повернулся и с разворота ударил по доске. Мальчик-оруженосец, подбежав, собрал щепки.

— Великолепно, — похвалил оружейник. — Именно так. Хотите поупражняться в защите от атак моргенштерном?

— Да, — кивнул запыхавшийся де Брюс.

Пока он тренировался, не было времени подумать о его провале, о мелкой дряни, ускользнувшей у него из рук.

Де Брюс как раз надел щит, когда от ворот послышался голос стражника:

— Господин! Фон Закинген вернулся. Он что-то привез.

Де Брюс немедленно отбросил щит, сорвал шлем с головы и побежал к своему капитану стражи.