Фаворит короля - Sabatini Rafael (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗

В это чудесное сентябрьское утро мы застаем короля в окружении сих пестрых рябчиков в павильоне на поле для ристалищ Уайтхолла. Здесь должны состояться скачки и рыцарские поединки характера скорее театрального, дабы продемонстрировать искусство верховой езды и атлетические красоты без ущерба для жизни и здоровья, потому что его величество не любил развлечений, чересчур уж похожих на настоящий бой.

Сверкающий, как сам Феб [6], выехал вперед великолепный Джеймс Хэй, облаченный в расшитый золотом камзол и короткий плащ из бобрового меха, в бобровой шапке с белым плюмажем, которая ловко сидела на его золотых кудрях. Этого выдающегося рыцаря сопровождал собственный эскорт, членов которого, в свою очередь, сопровождали их пажи в небесно-голубых ливреях с вышитыми гербами сэра Джеймса Хэя на груди. Щитоносцем сэр Джеймс выбрал самого красивого из своих сквайров [7], юношу двадцати лет, чье лицо и прекрасное сложение привлекло внимание всех собравшихся. Посетительницы женской галереи не могли оторвать от него взоров, а он следовал впереди остальных на ретивом белом коне, поскольку в его обязанности входило представление королю украшенного гербом хозяйского щита.

Король вытаращил круглые водянистые глаза, а толстые губы, прикрытые редкой светлой бородкой, растянулись в одобрительной улыбке. Его величество любил хороших коней и ценил искусство верховой езды, в котором ему преуспеть не удалось, хотя чуть ли не половину дней своих он провел в седле. И сейчас он с восхищением наблюдал, как приближается к нему этот прирожденный наездник.

– Настоящий кентавр! И до чего же смел, – пробормотал он с характерной интонацией, свойственной всем шотландцам.

Вот заключительный курбет у самых ступеней королевской галереи, поводья натянуты до такой степени, что конь присел на задние ноги… и все прошло бы прекрасно, если б наездник не освободил одну ногу из стремени, намереваясь соскочить и замереть перед королем в полупоклоне. В результате молодой человек потерял равновесие и, поскольку в руках у него был тяжелый щит, рухнул на землю.

Сидевший рядом с королем Филипп Герберт разразился громким неприличным хохотом:

– Ваш кентавр развалился на куски, сир!

Но король не слышал его, и слава Богу. Взор его величества был прикован к молодому человеку, который, попытавшись встать, в странно неловкой позе рухнул вновь.

– Помилуй Боже! – пробормотал король. – Бедный парень!

И он приподнялся с обитого пурпуром кресла и ступил вперед. Король был чуть выше среднего роста, тонкие рахитичные ноги, рыхлое неуклюжее тело. Он был зачат алкоголиком, начал ходить только в семь лет, и с тех пор ноги его так и не обрели необходимой силы.

Заметив усилия короля, сквайры и пажи спешились и кинулись на помощь пострадавшему. Операцией по спасению руководил сэр Джеймс Хэй. Ошеломленные, примолкшие зрители также вскочили. В женской галерее внимание всех привлекла графиня Эссекс, светловолосая и очень хорошенькая девушка пятнадцати лет. Она ухватилась изящной, затянутой в перчатку ручкой за деревянные перила, громко закричала и потребовала, чтобы ей немедленно сообщили, что случилось с молодым человеком. Но никто пока ничего толком сказать не мог. Ее мать, графиня Саффолк, пышногрудая дама с ироничным ртом и оспинками на 'лице, успокоила дочь и улыбнулась горячности, с которой та отреагировала на беду совершенно незнакомого юноши.

Затем и сам король оказался в центре всеобщего внимания. Тяжело опираясь на плечо Герберта, он сполз по ступенькам и склонился над молодым человеком. Тот беспомощно лежал на спине, правая нога его, как сообщили его величеству, сломанная, была подвернута под каким-то неестественным углом. Паж уже кинулся звать слуг с носилками.

Один из сквайров положил голову молодого человека на колено, и тот с благоговением смотрел на склонившегося над ним короля. Даже искаженное болью лицо молодого человека оставалось необыкновенно красивым. Ему было на вид не более двадцати, он еще не носил бороды и его чувственный и в то же время твердый рот украшали лишь золотисто-каштановые усики.

– Бедный мальчик! Бедный мальчик! – бормотал король растроганно.

Этот человек, который спокойно переносил известия о самой кровавой жестокости (лишь бы это происходило не у него на глазах), весь проникался участием, если оказывался свидетелем не очень серьезных несчастных случаев.

Молодой человек откинул с влажного лба спутанные рыжевато-золотые волосы и вознамерился было что-то сказать, но промолчал, потому что не знал, что требует в таких случаях этикет.

Но король об этикете и не думал. Он уставился на стройного, гибкого молодого человека, и мысль о том, что эта совершенная красота может быть загублена навсегда, поразила его настолько, что по изборожденной преждевременными морщинами и пылающей нездоровым румянцем щеке скатилась непрошенная слеза.

– Кто он такой? Как его зовут? – хрипло спросил король.

Сэр Джеймс, который к этому времени уже спешился, выдвинулся вперед:

– Карр, ваше величество, Роберт Карр из Фернихерста.

– Карр из Фернихерста?! – Король, казалось, был поражен. – Боже упаси, сын Тома Карра!

И он наклонился, чтобы получше разглядеть красавца – оказывается, тот несколько лет назад служил ему в Эдинбурге пажом, однако был отставлен за неуспехи в латыни, что в глазах короля граничило с непочтительностью.

Побелевшее от боли лицо молодого Карра озарила улыбка благодарности.

– Боже, спаси ваше величество, – произнес он с шотландским акцентом, лишь немногим более явным, чем акцент короля.

– Ты сейчас не меньше нуждаешься в спасении, мой мальчик, – пробурчал король. Он вновь выпрямился и начал быстро отдавать приказы, произнося слова при этом еще более невнятно, чем обычно.

Мистера Карра следовало перенести в дом мистера Райдера, поскольку он находился неподалеку, на Кинг-стрит. Поэтому надо было выслать кого-нибудь вперед, чтобы заранее подготовить для пострадавшего комнату. Один из приближенных поспешил выполнить указание, а другой опрометью бросился за личным врачом его величества: выправить ногу молодого человека следовало рукам самым искусным, чтобы это прекрасное тело не было непоправимо искалечено.

Филипп Герберт, он же граф Монтгомери, занимавший среди фаворитов главенствующее место, с презрением смотрел на этого красивого юношу. С какой это стати «крестный», как он фамильярно называл своего суверена, так беспокоится по поводу безродного шотландца?

Бедолага Герберт не обладал проницательным умом, потому и не понял, что при дворе появился еще один из тех, кого Гай Фокс назвал «попрошайками».

Глава II

ВОСХОДЯЩЕЕ СВЕТИЛО

Очень скоро стало ясно, что падение, в результате которого мистер Роберт Карр сломал ногу, стало первым шагом к его невероятному возвышению.

Король остался досмотреть представление – он чувствовал себя обязанным проявить благодарность к джентльмену, его подготовившему. Однако, как только турнир был завершен, он отправился в дом мистера Райдера на Кинг-стрит, чтобы самому удостовериться, насколько серьезно пострадал мистер Карр. Он явился в сопровождении группы джентльменов, среди которых был и Герберт, приунывший при виде того, кого считал очередным и слишком уж откровенным королевским капризом.

У мистера Райдера они застали личного врача его величества. Врач успокоил короля, который выказывал столь бурное волнение, как если бы пострадавший был его старым и дорогим другом.

Мистер Карр чувствовал себя достаточно комфортно – боль в ноге отступила, он лежал в уютной, красиво обставленной комнате. Решетчатые окна были открыты навстречу сентябрьскому солнышку и ветерку, долетавшему из роскошного сада мистера Райдера. Когда отворилась дверь, Роберт повернул свою увенчанную золотистой гривой голову.