Горящая земля - Корнуэлл Бернард (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Я перевернул страницу, на которой говорилось о событиях после Феарнхэмма.
– «И в этом году, – прочитал я вслух, – с Божьей помощью господин Этельред и Этелинг Эдуард повели людей Мерсии в Бемфлеот, где Этельред взял огромную добычу и учинил великое избиение язычников».
Я посмотрел на старого монаха.
– Этельред и Эдуард возглавляли ту армию?
– Так здесь сказано, господин.
Он говорил тревожно, его прежняя заносчивость исчезла без следа.
– Я их возглавлял, ты, ублюдок! – сказал я, схватив переписанные страницы вместе с оригиналом «Анналов».
– Нет! – запротестовал старший монах.
– Они лгут, – ответил я.
Он поднял руку и умоляюще сказал:
– Эти записи, господин, собирались и хранились в течение сорока лет. Они – история нашего народа! И это – единственная копия!
– Они лгут, – повторил я. – Я был там. Я был на холме у Феарнхэмма и во рву у Бемфлеота. А где тогда был ты?
– Я был всего лишь ребенком, господин, – ответил он.
Он издал вопль ужаса, когда я швырнул манускрипты в жаровню. Он попытался было спасти пергаменты, но я отбросил его руку.
– Я был там, – повторил я, глядя на чернеющие листы, которые скручивались и потрескивали; потом страницы охватил огонь. – Я был там.
– Сорок лет работы! – горестно простонал старый монах.
– Если хочешь знать, что тогда произошло, приходи ко мне в Беббанбург, и я расскажу тебе правду, – заявил я.
Монахи так и не пришли. Конечно же, не пришли.
Но я был у Феарнхэмма – именно это и стало началом всей истории.
2
Утро, и я снова молод, и море мерцает розовым перламутром и серебром под завитками тумана, застилающего берега. На юг от меня лежит Кент, на север – Восточная Англия, позади – Лунден, а впереди поднимается солнце, чтобы позолотить несколько маленьких облачков, протянувшихся по ясному рассветному небу.
Мы находились в устье Темеза. Мой корабль, «Сеолфервулф», был недавно построен и протекал, как все новые корабли. Мастера-фризы сделали его из дубовой древесины, непривычно светлой, отсюда и его имя – «Серебряный волк». За мной шел «Кенелм», названный Альфредом в честь какого-то убитого святого, и «Дракон-Мореплаватель» – судно, захваченное нами у датчан. «Дракон-Мореплаватель» был красив, построен так, как умеют строить только датчане. Гладкий корабль-убийца, послушный в управлении, но смертельно опасный в битве.
«Сеолфервулф» тоже был красив: с длинным килем, с широкими бимсами и высоким носом. Я сам заплатил за него золотом корабельщикам-фризам и наблюдал, как его шпангоуты растут, как он обтягивается кожей обшивки, как его гордый нос поднимается над стапелем. Нос украшала волчья голова, вырезанная из дуба и раскрашенная белым, с красным высунутым языком, красными глазами и желтыми клыками.
Епископ Эркенвальд, правивший Лунденом, выбранил меня, сказав, что я должен был назвать корабль именем какого-нибудь мягкотелого христианского святого. Он преподнес мне распятие, желая, чтобы я прибил его к мачте «Сеолфервулфа», но я сжег деревянного Бога и его деревянный крест, смешал пепел с раздавленными яблоками и накормил смесью двух своих сыновей. Я поклонялся Тору.
Тогда, в то далекое утро, когда я все еще был молод, мы гребли на восток по розовато-серебряному морю. Нос моего судна с волчьей головой украшала дубовая ветвь с густой листвой, указывавшая: мы не собираемся причинять зла своим врагам, хотя мои люди все еще облачены в кольчуги, при щитах и держат оружие рядом со своими веслами. Финан, мой главный помощник, сидел на корточках рядом со мной на рулевой площадке и, забавляясь, слушал отца Виллибальда, который слишком много болтал.
– Другие датчане приняли милость Христову, господин Утред, – сказал священник.
Он нес подобную чепуху с тех пор, как мы оставили Лунден, но я терпел, потому что мне нравился Виллибальд. Он был полным рвения, трудолюбивым и жизнерадостным человеком.
– С Господней помощью, – продолжал он, – мы озарим этих язычников светом Христа!
– Почему датчане не посылают к нам миссионеров? – спросил я.
– Бог этого не допускает, господин, – ответил Виллибальд.
Его товарищ, священник, чье имя я давно позабыл, рьяно кивнул в знак согласия.
– Может, у них есть дела поважнее? – предположил я.
– Если у датчан имеются уши, чтобы слышать, – заверил Виллибальд, – они примут послание Христа с радостью и весельем!
– Ты – дурак, отец, – ласково сказал я. – Знаешь ли ты, скольких миссионеров Альфреда уже убили?
– Мы все должны быть готовы к мученичеству, господин, – отозвался Виллибальд, хотя теперь голос его звучал тревожно.
– Священникам вспороли животы, – задумчиво проговорил я, – выдавили глаза, отрезали яйца и вырвали языки. Помнишь монаха, которого мы нашли у Иппи? – спросил я Финана.
Финан был беглецом из Ирландии, где его воспитали христианином, хотя его вера была настолько перепутана с местными мифами, что в ней с трудом можно было распознать ту веру, которую проповедовал Виллибальд.
– Как умер тот бедняга? – спросил я.
– С него живьем содрали кожу, – сказал Финан.
– Начиная с пальцев ног?
– Просто медленно ее снимая, – отозвался Финан. – И, наверное, на это ушли часы.
– Они ее не снимали, – сказал я. – Ты не можешь освежевать человека как ягненка.
– Верно, – согласился Финан. – С человека кожу приходится сдирать рывками. Для этого требуется много сил!
– Он был миссионером, – обратился я к Виллибальду.
– И к тому же благословенным мучеником, – жизнерадостно добавил Финан. – Но датчане, наверное, соскучились, потому что, в конце концов, прикончили его. Опробовали на его животе пилу, которой пилят деревья.
– А мне кажется, это был топор, – сказал я.
– Нет, то была пила, господин, – ухмыляясь, стоял на своем Финан. – С жестокими большими зубьями. Она разорвала его пополам, вот так-то.
Отец Виллибальд, который всегда страдал морской болезнью, шатаясь, направился к борту.
Мы повернули корабль на юг.
Устье Темеза – предательское место отмелей и сильных приливов, но я патрулировал эти воды уже пять лет и почти не нуждался в том, чтобы посматривать на метки на берегу, когда мы шли на веслах к берегу Скэпеджа. Там, впереди, между двумя вытащенными на берег судами, ожидали враги. Датчане. Их, должно быть, было сто или больше – все в кольчугах, шлемах, со сверкающим оружием.
– Мы могли бы перерезать всю команду, – предложил я Финану. – У нас для этого достаточно людей.
– Мы же согласились явиться с миром! – запротестовал отец Виллибальд, вытирая губы рукавом.
Итак, мы явились с миром, явились с миром…
Я приказал «Кенелму» и «Дракону-Мореплавателю» остаться у топкого берега, а «Сеолфервулфа» мы вывели на покатую илистую отмель между двумя датскими судами.
Нос «Сеолфервулфа» издал шипящий звук, когда судно замедлило ход и остановилось. Теперь оно прочно сидело на земле, но начинался прилив, поэтому некоторое время корабль будет в безопасности.
Я спрыгнул с носа, с плеском уйдя в глубокий мокрый ил, и побрел к твердой земле, где ожидали наши враги.
– Мой господин Утред, – приветствовал меня вожак датчан.
Он ухмыльнулся и широко раскинул руки. То был коренастый золотоволосый человек с квадратной челюстью. Борода его была заплетена в пять толстых кос, украшенных серебряными пряжками, предплечья блестели от золотых и серебряных браслетов; пояс, с которого свисал меч с широким лезвием, тоже украшало золото. Он выглядел удачливым воином – и был им; и что-то в его открытом лице заставляло его казаться достойным доверия… А вот доверия он достоин не был.
– Я так счастлив видеть тебя, – сказал он, все еще улыбаясь, – мой старый, дорогой друг!
– Ярл Хэстен, – отозвался я, именуя его титулом, которым он любил называться, хотя, с моей точки зрения, Хэстен был всего лишь пиратом.
Я знал его много лет. Однажды я спас ему жизнь, и зря. С того самого дня я то и дело пытался его убить, но он всегда ухитрялся ускользнуть. Пять лет назад Хэстен сбежал от меня, и с тех пор до меня доходили слухи, что он совершает набеги в глубь Франкии. Накопил там серебра, обрюхатил свою жену еще одним сыном и набрал сподвижников. А теперь привел восемь кораблей в Уэссекс.
