Ожерелье голубки. Райский сад ассасинов - Хайне Э. В. (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
? Нет, скорее похоже на укусы… следы укусов вампира или когтей дьявола.
Мужчины перекрестились.
? Вы знаете его? – спросили стражники.
? Боже упаси нас от этого, – ответил Доменик, юный рыцарь Храма.
Когда они возвратились на постоялый двор, он сказал:
?Я узнал его сразу. Клеймо Бафомета под волосами на затылке…
? Я тоже это видел. Нет сомнений.
? Но странные рубцы на шее… что они должны означать? Их нанесли раньше, чем он умер. Они уже зарубцевались. Я раньше не видел ничего подобного.
? Боже мой, как и никто из нас. Может ли такое быть? Это невозможно.
? Stultorum plena sunt omnia. Мир полон безумия.
* * *
В дне езды от Парижа, в твердыне тамплиеров Жизор, Fratres capellani, духовные братья ордена, закончили утреннюю мессу во имя Божье. Fratres mili?tes, тамплиеры, которые главным образом были обучены ратному искусству, оседлали в стойлах коней для легкой атаки, с которой начинались ежедневные военные занятия. Fratres servientes, «братья служащие» – ремесленники, уже с восходом солнца были за работой, пользуясь сухой погодой. На крыше трапезной стучали плотники. Строители разводили известковый раствор для новых покоев кастеляна. Из кузницы доносились звонкие удары молота.
В нижних садах монастыря между лесом и рыбным прудом Орландо занимался тем, что уничтожал нору хомяка. Он стирал со лба пот, пока его юный помощник копал дальше. Вдруг тот закричал:
? Ой, смотрите, смотрите! Мы нашли его склад! Земля была разрыта, и внизу открылось полое
пространство. Орландо встал на колени, чтобы руками выгрести глинистую землю, и оттуда потекли золотые зерна.
? Только посмотри! – воскликнул Орландо. – Он собрал и сохранил во сто раз больше своего веса, без серпа, без мешка и без телеги. Никакой крестьянин не способен на такое. Эти зерна лежат здесь под землей уже почти полгода и до сих пор не проросли и не сгнили. Как же это ему удается? Если бы мы разузнали, как он это делает, то нам бы не понадобились ни амбары, ни сараи.
Они наполнили четыре мешка пшеницей.
? Но достижения хомяка – ничто по сравнению с уменьями сойки, – продолжал Орландо. – Она собирает буковые орешки. Их во сто тысяч раз больше. Сойка прячет добычу по бесчисленным дуплам, а после находит их снова почти все, равно как и маленькая болотная синичка, которая замечает тысячи тайников. Но непревзойденным мастером хранения все же остается крот. Он собирает целую уйму дождевых червей в своей кладовой под землей, рядом с норкой, где зимует. Он откусывает им голову. Это не убивает червей, но они не могут уползти обратно. Поэтому всю зиму у крота есть рядом с постелью свежее мясо. Те черви, которых он не съел, весной врываются в землю, потому что за зиму у них отрастает голова. Ни один червячок таким образом не пропадает. Fascina?tio nugacitatis. В природе все достойно восхищения.
? Мне кажется, что нас кто?то зовет, – сказал юноша.
Наверху холма, у монастырской стены стоял брат Бернхард. Он махал им руками. Орландо разобрал только: «Гемини… к Магистру…»
Пьер де Монтегю, Магистр храмовников в Париже, стоял возле одного из высоких окон своего приорства и смотрел вниз на крытую галерею двора, под сводами которой собрались рыцари Храма. Их белые плащи с красным крестом на левом плече развевались на ветру. Магистр спросил своего секретаря, который чистил перья за конторкой: – Гемини уже прибыл?
Орландо и Адриан Падуанский были близнецами. Так как братьев никто не мог различить, то их звали попросту Гемини – близнецы.
Открылась высокая дверь. В покои вошел мужчина, высокий и худой, на вид около тридцати лет. У него были щетинистые волосы, как у ежа. Широкая борода обрамляла его лицо. Он выжидательно остановился в темном проеме двери. Своеобразное сочетание крестьянской грубости и ранимой чувствительности, тип, который встречается порой среди лошадей и собак при смешении благородной и дикой кровей. Чувственные губы и ноздри служили удивительным контрастом широкому подбородку и роскошным зубам хищника. Подвижные голубые глаза глядели удивительно живо, как у молодого зверька. Вообще в нем угадывалась какая?то внутренняя связь с животными. Вероятно, это объяснялось тем, что он, как и большинство четвероногих, родился не один. С момента зачатия он созревал, подобно щенкам одного помета, рядом с другой жизнью, сходной с ним по плоти и духу. Общение со своим вторым «я» еще до рождения открыло ему доступ к мирам, которые закрыты для других. Эти два «я» могли беседовать друг с другом, не произнося ни слова, – дар, общий как для зверей одной стаи, так и для пчел одного роя.
Кто его не знал, мог легко принять за флегматика. Он двигался с мощным спокойствием медведя. У него было такое же отношение к своему телу, какое свойственно домашней кошке. Инстинктивно он знал, что может положиться на него в трудный момент, и сохранял состояние раскованного спокойствия, характерное для естественной формы бытия.
? Присядь, брат Орландо, мне нужно поговорить с тобой, – произнес магистр. – Уже прошло три лета с тех пор, как мы послали твоего брата с тайной миссией в Персию. Он должен был вернуться самое позднее до Chilligani. Но его нет.
? Путь долог и полон опасностей.
? Ему известны все. Он – один из лучших наших людей. Но он задерживается уже на восемь месяцев. Утебя есть объяснения этому?
? Как я могу знать…
? Говорят, близнецы связаны друг с другом как единое целое. Расскажи мне о твоей другой половине. Что за человек Адриан?
? Вы знаете его.
? Да кто же знает людей! Tempora mutantur et homines in illis. Времена меняются, а с ними изменяется и человек. Расскажи мне об Адриане.
? Он – как я.
?Тогда расскажи мне о себе. Нет, расскажи мне о той, что родила вас, о твоей матери.
? Мы не были рождены. Нас достали из плоти умирающей. Она не пережила родов.
? А ее супруг, твой отец?
? Она не была супругой нашего отца. Она была его возлюбленной. Мы, их сыновья, внебрачные дети, лишенные титула и наследства. Магистр прервал его жестом:
? Быть внебрачным ребенком означает иметь мать, наделенную столь удивительными свойствами характера, что ее полюбил человек благородного происхождения ради нее самой, а не из каких?либо соображений брачной политики, как это часто случается со многими знатными матерями. Наверняка она была прекрасна.
? По воспоминаниям, которые сохранил наш отец, она была стройной, с прелестным лицом. Это была арагонка с арабской кровью в жилах.
? А твой отец?
? Он погиб в битве при Лас?Навас?де?Толоса. Стрела альмохада пронзила оба его бедра. Намертво прикованный к своему коню, он истек кровью, так и не упав на землю. Он умер прямо, как дерево.
? Он ненавидел сарацин?
? Он воевал в войске христианского королевства, чтобы освободить Иберийский полуостров от мусульман, но он изучал их язык, читал их книги, любил арабскую лирику и образ жизни.
Он был как охотник, который одновременно и любит и ненавидит свою добычу.
В своей последней воле он распорядился, чтобы его сыновьям, прежде всего, преподавали арабский язык.
? Так он любил сарацин?
? «Et verba et arma vulnerant» – его девиз. «Слова поражают как оружие», и кто владеет своим оружием, владеет своим врагом. Знание языка – знание оружия.
? Вас воспитали при дворе Альфонса Восьмого.
? Нас учили всему, что должен уметь христианский рыцарь. Мы говорим по?испански и по?французски, немного по?латыни и хорошо по?арабски, языке ученых при дворе.
? По этой причине орден и послал Адриана в Персию. Но он не вернулся.
?Он вернется.
?Что дает тебе эту уверенность?
? Как вы можете сомневаться? Он тамплиер. Магистр подал знак своему секретарю. Открылась
дверь в соседние покои. Вошел Доменик.
? Ты его знаешь?
?Да, конечно. Это брат Доменик Арагонский. Я знаю его.
? Расскажи нам о том, что ты видел в Кельгейме, – велел магистр. – Ничто не добавляй и ни о чем не умалчивай.
