Роковое наследство - Феваль Поль Анри (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Лекок промолчал.
– Она тебе нравится? – осведомился полковник.
– Да, – буркнул Лекок.
– Ты ее ненавидишь, и она отвечает тебе тем же, иначе я непременно выдал бы ее за тебя, – произнес старик.
– Благодарю! – отвечал Лекок. – Холостяцкая жизнь мне больше по нутру. К тому же, Отец, меня отодвинули на второй план. Вы теперь оказываете явное предпочтение дражайшему Винсенту Карпантье, архитектору-неудачнику, которого вытащили из штукатурной пыли. Не он ли поведет под венец мадемуазель Франческу Корона!
Полковник искоса взглянул на Лекока. Глаза старика с мутными, будто старые стекляшки, зрачками, странно блеснули.
– Не стоит завидовать моему другу Винсенту, – прошептал он. – У господина Карпантье – тяжелая работа.
С этими словами полковник повернул ручку двери.
Дверь отворилась с предупреждающим звоночком, на звук которого из соседней комнаты выбежала совсем еще юная девушка с невероятно огромными блестящими глазами, с уже сформировавшейся гибкой и чувственной фигуркой, с насмешливо вскинутыми бровями, высоким лбом и буйной гривой черных, как смоль шелковистых кудрей; девушка стремительно бросилась к старику, а тот сделал вид, что испугался ее порывистых движений.
– Фаншетта, дорогая, – проговорил полковник, – в один прекрасный день ты меня сломаешь.
– Мадемуазель Франческа ловка и прекрасна, как тигрица из Ботанического сада, – вставил Лекок с поклоном.
– Я сделала тебе больно, дедушка? – спросило прелестное создание, именовавшееся Франческой или Фаншеттой.
– Ну что ты, девочка! – воскликнул старик. – Твои руки, глаза, голос, улыбка – все в тебе мягче бархата.
Фаншетта расцеловала деда в обе щеки, а затем повернулась к Лекоку.
– Вы заставляете его слишком много работать, – недовольно произнесла она. – Вы обедаете с нами? Не думаю, поскольку в гостиной сидит Винсент Карпантье. Я его очень люблю, у него чудо, что за дочь! Ирен, какое красивое имя!
Лекок передал красавице старика с рук на руки, а тот пробормотал, смеясь:
– Ты, милочка моя, приглашаешь, одновременно указывая на дверь; впрочем, ты права, Приятель не смог бы сегодня остаться с нами.
– Итак, мне отказали дважды, – воскликнул Лекок с наигранным весельем. – Не будет ли каких указаний, патрон?
– Никаких, всего доброго! – ласково улыбнулся полковник.
– Хотя... – спохватился он и выдернул руку из пальчиков Фаншетты. – Иди, голубушка, вели подавать обед. Сможешь ли ты и вправду заменить малютке Ирен мать, если... если... – пробормотал старик.
Фаншетта замерла, устремив на него взор своих огромных глаз.
– Иные люди, – продолжал старик скорбным тоном, – выглядят вполне здоровыми, но силы их подтачивает смертельный недуг.
Полковник бросил быстрый взгляд на верного помощника, и морщины, набежавшие было на лоб Лекока, разгладились.
– О чем ты говоришь?! Какой еще недуг?! – вскричала Фаншетта, всплеснув руками. – Неужели милая крошка останется сиротой!..
– Винсенту ни слова! – строго приказал полковник. – Можно мгновенно убить человека, открыв ему правду о его состоянии. Будь осторожна.
Когда потрясенная Фаншетта удалилась, Лекок произнес:
– Благодарю вас, патрон. Вы меня успокоили. Я и кое-кто из наших друзей опасались, что этот Винсент перебежит нам дорогу.
– Неблагодарный! – воскликнул полковник. – Ты же мой сын! Ты мой наследник. В завещании так и написано.
– Не продолжайте, а то я разрыдаюсь, – прервал старика Лекок с ироническими нотками в голосе. – Наследство получают после смерти завещателя, а мы хотим, чтобы вы всегда были с нами. Кроме того, нам очень интересно, каков в точности размер уставного капитала...
– Ты имеешь в виду наши сокровища? – в свою очередь перебил Лекока полковник, и в его тусклых глазах появился странный блеск. – Вы будете богаты, очень богаты! На себя я не трачу ни гроша. Я собираюсь обделать одно дельце... Выручка пойдет на приданое Фаншетте. Так что все – ваше, все! Ну, до свидания, Приятель!
– Еще одно слово, – остановил патрона Лекок. – Так что, Винсент обречен?
– Боюсь, что так, сын мой, – скорбно закивал старик. – Скоро, скоро настанет день и мне понадобятся люди, способные привести приговор в исполнение... Ну, до встречи!
Лекок послал старцу с порога воздушный поцелуй и удалился со словами:
– Отец, вы просто прелесть. Полковник запер дверь за засов.
Оставшись один, он выпрямился. Выражение его лица резко изменилось.
Напряженные раздумья, составляющие разительный контраст с обычной маской старческого благодушия, омрачили чело полковника.
Он направился в сторону столовой твердым, осмелюсь сказать, мужским шагом.
Однако, дойдя до порога, полковник машинально, в силу привычки, как это свойственно великим актерам, ссутулился, и руки его вновь по-стариковски затряслись.
В столовой его ожидала Фаншетта и уже неоднократно упоминавшийся здесь Винсент Карпантье.
Винсенту можно было дать лет тридцать пять. На его красивом лице лежал отпечаток долгих страданий.
Он беседовал с Фаншеттой, стоя у окна, выходившего в небольшой, но засаженный великолепными деревьями сад, уже чуть тронутый дыханием осени.
– Вы знаете, – говорила Фаншетта, – дедушка мне никогда ни в чем не отказывает. Я хочу, чтобы Ирен стала моей маленькой подругой. Когда она подрастет, мы дадим ей приданое – дедушка так богат и великодушен! – и она сможет выйти замуж за славного Ренье, который к тому времени станет красивым юношей.
Лицом и фигуркой Фаншетта была уже женщиной, но душу сохранила совсем детскую. Через несколько месяцев красавице предстояло сделаться графиней Франческой Корона и узнать жизнь со всеми ее горестями и трагедиями.
– Винсент рассказывал мне о своей жизни! – воскликнула девушка, подбегая к старику, чтобы проводить его к столу. – Теперь я все о нем знаю. Что за грустная и трогательная история! Дед, дедушка, дай же ему скорее побольше денег!
– Винсент не из тех, – ответил старик, указывая на гостя, лицо которого вспыхнуло, – кому можно что-то давать – особенно деньги. Он предпочтет их зарабатывать.
Полковник сжал почтительно протянутую руку Винсента и с чувством потряс ее.
– Разве я не прав, друг мой? – добавил старик. – Мы горды, как Артабан. Малышка моя, хоть и взрослая на вид, еще говорит порой очаровательные нелепости. Наливай же нам суп, сокровище! Присаживайтесь, Карпантье, старина! Вы были архитектором и опустились до того, что превратились в простого каменщика, но мы подставим вам лестницу, по которой вы снова подниметесь наверх. Я сегодня голоден, как волк.
Фаншетта легкой пташкой подлетела к деду, чуть коснулась губами его лба и налила старику пол-ложки супа. Принимая тарелку, полковник усмехнулся:
– Ты набухала мне полную миску, как в трактире. Это, видно, потому, что мы заговорили о каменщиках.
– Поверьте, господин Карпантье, – обратилась Фаншетта к Винсенту, передавая ему тарелку с супом, – дедушку вам сам Бог послал. Наш старичок, конечно, будет подшучивать над вами, как и надо мной, и вообще над всеми, но знайте, что, когда он берется за дело, несчастья отступают...
– Скажи уж прямо, что я – само Провидение, – перебил ее полковник, поднося ложку ко рту. – Суп вкусен, но не следует взимать за него слишком высокую плату. Винсент, голубчик, не будете ли вы возражать, если я выставлю отсюда эту девчонку, чтобы она не мешала нам говорить о делах?
Винсент Карпантье, и в самом деле работавший простым каменщиком, хотя вовсе не походил на такового ни одеждой, ни манерами, испытывал в эти минуты сильнейшее волнение.
– Сударь, – сказал он, – если вы намереваетесь помочь мне вновь обрести утраченное положение, разве не обязан я этим любезнейшей мадемуазель?
– Да что вы! Нисколько! – запротестовал старик. – Я никогда ничего не делал ей в угоду...
– Во-первых, – перебила деда Фаншетта, обвив его шею очаровательной ручкой, – мне совсем не хочется уходить. И, грозя меня выгнать, вы, дедушка, поступаете нехорошо. Во-вторых, вы лжете немилосердно, поскольку всякому известно, что я верчу вами, как хочу!
