Люди Волка - Гир Кэтлин О`Нил (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
— Ты там, — прошептала она, шаря глазами по покрытой рыжеватыми отсветами стене. — Я слышу твой зов. Я найду тебя.
Она склонилась над огнем, что-то бормоча, и закрыла свои сверкающие, все еще чарующие темные глаза. Ничего более не осталось от ее некогда прославленной красоты без остатка съеденной неумолимым временем. Острый аромат горящих ивовых ветвей пронзил ее плоть.
Четыре дня она голодала, пела священные гимны, совершала омовения в теплых водах, выходящих из земли, и выбиралась наружу из своего жилища, только чтобы вдохнуть холодный зимний воздух. Она молилась и очищала свою плоть от скверны дурных мыслей и нечестивых деяний.
Но никаких образов не появлялось в облаке пара.
— Ну что ж… — пробормотала она. — Не вышло. Попробуем кое-что еще.
Она колебалась, страшась предстоящего обряда, — но зов преследовал ее. Она сделала глубокий вдох, а потом выдохнула, не отводя взгляда от узелка из лисьей кожи.
— Да, — шептала она, — я боюсь твоей Силы. Сила — это знание… и смерть. — Она облизала пересохшие губы.
Зов послышался вновь — настойчивый, сотрясающий душу. Цапля решилась.
Дрожащими пальцами она подняла с пола второй узелок и, отогнув дубленую лисью кожу, достала оттуда четыре горстки каких-то маленьких грибов. Каждую горсть она четыре раза пронесла через горячий дым от ивовой коры — в каждую сторону света. На восток, откуда приходит Долгая Тьма. На север, в глубину Долгой Тьмы.
Запад, где возрождается мир. На юг, обитель Долгого Света, дающего жизнь всему живому. Она запела священную песнь, обратив свою душу к Единому, дабы оградить себя от суеты и ничтожества, лежащих по другую сторону вещей.
Один за другим она очищала грибы и клала их в рот, медленно разжевывая. Горечь стояла у нее на языке. Она сглотнула слюну и отклонилась назад, упершись руками в колени.
Дым вился перед ней, как туман над соленой водой. Призрачные образы двоились и исчезали, вспыхивали и гасли, словно исполняя причудливый танец.
Карие, слезящиеся от старости глаза Цапли не мигая глядели в это дымное облако. Несколько минут она сидела неподвижно, морща лоб от напряжения.
— Кто?..
И в тумане возник образ — волны, яростно ударяющиеся об отвесные черные скалы. Пена поднималась ввысь, в небо. На утесе мелькнула скорчившаяся женская фигура: женщина собирала на скале моллюсков и складывала их в кожаный мешок. Она, казалось, не страшилась яростных волн. Сверху, в небе, парили чайки и голуби. Когда прибой ударял особенно сильно, она пряталась за выступ скалы. Ее шаги спугнули краба, и он метнулся в сторону. Женщина — совсем юная, полная очарования — ловко прыгнула вдогонку и, подогнав краба хлыстом, ухватила его своими длинными тонкими пальцами и сунула в сумку.
А на вершине черной скалы сидел и ждал мужчина. Когда женщина, наполнив сумку дарами моря, поспешила прочь от бурных волн, он приблизился к ней.
Пояс из толстой мамонтовой кожи перетягивал его могучее тело. На плечах — накидка из шкуры полярной лисы. Узкий орлиный нос, иссиня-черные сверкающие глаза… Цапля сразу оценила скрытую в нем мощь. Да, это человек, обладающий Силой, провидец. «Он видит Сон — даже сейчас».
И вдруг видение, стоявшее перед глазами Цапли, подернулось рябью, а в себе она пробудила чувства, обуревающие этого человека: боль, неутоленную жажду любви, томительное ожидание. Все это донеслось до нее будто из глубин его души. И тут раздался какой-то щелчок, видение задрожало, как сухая листва при порыве ветра. Все пропиталось чувством горечи и утраты. Цапля отклонилась на спину, сама не понимая происходящего.
Женщина на берегу остановилась, закинув голову. Морской ветер раздувал ее черные волосы. И вдруг она встрепенулась, как заяц, застигнутый лисой, глаза ее расширились от страха — мужчина шел к ней с распахнутыми объятиями и горящим от страсти лицом.
Страх исказил черты женщины. Она бросилась бежать, надеясь ускользнуть от него; ее маленькие ступни оставляли в крупном сером песке светлые вмятины.
Он догнал и схватил ее. Она кричала, колотила его своими кулачками, а он только заливался смехом. Со сноровкой опытного охотника он повалил девушку на землю, заломив ей руки.
— Не давайся, девочка! Не давайся ему! — в ужасе закричала Цапля, сжав кулаки.
Женщина пыталась отбиваться от него ногами, но он, одержимый своим Сном, ловко уклонялся от ударов и в конце концов смирил ее сопротивление. Она лежала прижатая к земле, дрожа и задыхаясь от страха. Она кричала и извивалась, а он тем временем задирал ее плащ. Борьба была короткой — жертве не сладить было с могучим охотником.
Цапля покачала головой. Когда мужчина овладел женщиной на прибрежном песке, Сила, переполнявшая видение, вышла из берегов.
Мужчина поднялся на ноги. Выражение лица его было таким странным — словно он находился во власти неких потусторонних сил и не отдавал себе отчета в происходящем. Его пальцы дрожали, когда он завязывал шнурки своих высоких мокасин. Почти случайно его взгляд пересекся со взглядом всматривавшейся в туманное облако Цапли. Он сжался и что-то прошептал. Потом он перевел взгляд на женщину, распростертую на песке, — ив глазах его вспыхнул ужас. Изумленно покачав головой, он поспешил прочь.
Внезапно он обернулся и со жгучей ненавистью посмотрел прямо в глаза Цапле. Он поднял кулак. Его красивое лицо перекосилось от крика, слезы стекали по его щекам. Он как будто страстно убеждал кого-то в чем-то, спорил или оправдывался. Потом он отвернулся и побежал прочь, перепрыгивая через высокие камни. Его вопль разнесся по равнине и словно повис в затуманенном воздухе.
Облако пара закружилось, видение исчезло во мраке.
Опять послышался зов, громкий, настойчивый. Цапля устало провела по лицу мозолистой ладонью.
— Это не он. Нет… вовсе не он. Кто же тогда? Кто? Она потянулась к мешочку с ивовой корой и бросила еще горсть на пышущие пламенем угли, дабы последовать далее по тропе встреч, дарованных Единым.
И в волнистом тумане возникло другое видение. Женщина, которую Цапля видела на берегу моря, лежала нагая, со вздутым животом, в котором толкалось дитя. Поодаль стояли другие женщины; их глаза блестели при свете горящих березовых и ивовых веток. На лбу у роженицы выступил пот; он стекал в ложбинку между ее грудей на шкуру, на которой она лежала. Женщина сжалась в конвульсиях, расставив ноги, и другие склонились над ней, готовясь прийти на помощь.
Женщина скорчилась и закричала, тяжесть сдавила ей грудь. Стали отходить воды; они хлынули, заливая темно-багровые шкуры, на которых она лежала. Одна из старух кивнула. Роды проходили трудно. Наконец появился плод — красно-синеватый, измазанный выделениями лона. Одна из женщин — редкостно красивая — склонилась и перерезала пуповину, а другие тем временем приняли ребенка и отерли его тельце травой. Сердце Цапли содрогнулось, когда она узнала красавицу: это была Обрубленная Ветвь. Сжав кулаки, Цапля обратила к Отцу Солнцу молитву: да проклянет он во веки веков ее обидчицу, да лишит ее загробной жизни, чтобы душа ее тлела в земной грязи.
Она опять взглянула на младенца. Солнечный луч, пройдя сквозь отверстие в кровле, осветил новорожденного.
Живот роженицы был все еще вздут. Она вновь забилась в конвульсиях, расставив ноги. Две другие женщины держали ее лодыжки. Из лона стал выходить второй ребенок — ногами вперед. К роженице приблизилась какая-то старуха. Она поглядела на женщину и покачала головой. Шишковатые руки коснулись лона и раздвинули его. Роженица издала протяжный вопль, и второе дитя появилось на свет. Старуха покачала головой и что-то пробормотала себе под нос. Поморщившись, она подняла и перевернула ребенка. Роженица застонала, кровь хлынула потоком.
— Это уж чересчур, — сквозь зубы прошептала Цапля. Она знала толк в таких делах. У этой женщины что-то повреждено внутри. Кровь хлынула вслед за младенцем, когда его голова проходила сквозь кости таза. Такой крупный ребенок — он пробивает себе дорогу на свет, не обращая внимания на кровь матери, попадающую в его беззубый ротик. — Дурная кровь… Дурная, — страстно шептала Цапля, страшась за эту несчастную женщину.
