Последняя схватка - Зевако Мишель (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Да что она мне может сделать? — вскинул брови герцог.
— Засадит в Бастилию, черт побери! — воскликнул Пардальян.
— В Бастилию! — вскричали разом Виолетта и Жизель. Побледнев, они бросились к герцогу, словно желая защитить его.
— Ну да, в Бастилию, — решительно повторил Пардальян. — Разве вы не помните, монсеньор, что в руках мадам Фаусты подписанный приказ?.. Ей остается только пустить его в ход.
— Действительно! — пробормотал герцог. — Я совсем забыл об этом… Да, было бы глупо самому лезть в западню. Мы переберемся в наш особняк на улице Дофин или в дом на улице Барре. И тогда я уведомлю эту женщину… Ведь надо же ее как-то предупредить!
— И вскоре к вам заявится господин де Сегье со своими стрелками, чтобы взять вас под стражу, монсеньор, — вмешался Вальвер, который на этот раз принимал участие в разговоре,
— Вот именно, — подтвердил Пардальян.
— Черт! — выругался обескураженный герцог.
— Добавлю, — заметил Пардальян, — что в Париже вам не укрыться: Фауста найдет вас, где бы вы ни прятались.
— Черт! Вот черт! — повторил герцог, по-настоящему испугавшись: он слишком хорошо знал Фаусту. — Снова в Бастилию!.. О дьявол, лучше заколоться шпагой!
— Что ты, Карл! — ужаснулась герцогиня.
И, прижав руки к груди, взмолилась:
— Почему бы нам не отправиться в наши владения?.. Кто мешает нам вернуться в Орлеан?.. Мы были там так счастливы рядом с вашей добрейшей матушкой.
— Это единственное разумное решение, — поддержал Виолетту Пардальян, и она горячо поблагодарила его взглядом.
— Вынужден признать, что это так, — вздохнул герцог.
И с явным сожалением он произнес:
— На сборы уйдет несколько дней. Мы проведем их здесь, затаившись в этой конуре. И сразу в путь.
— Какое счастье! — возликовала Жизель, захлопав в ладоши, как малое дитя.
Она бросилась матери на шею и шепнула ей на ухо:
— Я же говорила, матушка, что счастье непременно к вам вернется!
— Но это случилось лишь благодаря тебе и нашему несравненному другу Пардальяну, — ответила сияющая герцогиня, прижимая к себе дочь.
— Погодите, — сказал Пардальян, — вы забываете, монсеньор, что испанец д'Альбаран знает про эту конуру, как вы изволили назвать сей прекрасный городской дом. Вас найдут и здесь. Нет, уж поверьте мне, раз вам ясно, что надо уезжать, поймите и то, что это надо сделать прямо сегодня, не теряя ни минуты. Когда вы будете в безопасности в своих владениях, вы спокойно можете посмеяться над мадам Фаустой. А я берусь предупредить ее об изменении ваших планов в должное время, то есть тогда, когда вы достаточно далеко отъедете от Парижа. Кроме того, я берусь устроить ей столько хлопот, что ей некогда будет думать о вас. Впрочем, убить вас она не решится, а навредить вам она не может без поддержки Марии Медичи и Кончини. А королева с фаворитом и не подумают вас беспокоить: с них хватит и того, что вы уехали. Так что отправляйтесь, монсеньор, отправляйтесь немедленно.
Совет был хорош. Жене и дочери не пришлось долго уговаривать герцога. Виолетта с дочерью жили в Париже под чужими именами, имея под рукой только самое необходимое, и потому сборы были недолгими.
Не прошло и часа, как Пардальян уже прощался со всем семейством, оставаясь полноправным хозяином дома, который мог хоть разобрать по камешку, если бы это понадобилось для спасения беглецов. Виолетта забрала с собой единственную служанку: в эту таинственную обитель герцогиня перебралась, чтобы устроить побег любимого Карла, и другой прислуги в доме не было. Вскоре отец, мать и дочь уже ехали верхом по дороге, ведущей в Орлеан. Они не слишком спешили и не погоняли лошадей. Семью герцога сопровождали шесть молодцов, вооруженных до зубов.
Особнячок был наглухо закрыт и казался теперь необитаемым. Пардальян, Вальвер и Ландри Кокнар устроились в нем, как у себя дома. Когда они остались одни, Пардальян распорядился:
— Ландри, сходи-ка на кухню. Герцогиня уверяла, что там запасов на два-три дня, да и в погребе кое-что найдется. Обследуй все хорошенько. На королевское пиршество мы не рассчитываем, однако надеемся на приличный обед… Не знаю, как вам, граф, а мне кажется, что у меня уже неделю маковой росинки во рту не было,
— И у меня такое же ощущение, — признался Вальвер. — Эх, сейчас бы хороший кусок мяса…
И очень серьезно добавил:
— А Ландри такой аппетитный, такой пухленький… Я просто с трудом сдерживаюсь, чтобы не поддаться соблазну, черт побери!
— Да что вы, сударь! — всполошился Ландри Кокнар. — У меня мясо, как подошва. Еще зубы обломаете ненароком!
Пардальян и Вальвер расхохотались. Глядя на них, загоготал и Ландри. А потом сказал:
— Господин шевалье, я буду иметь честь приготовить вам такой обед, какого вы в жизни не едали!
И он исчез с поразительной быстротой; то ли его подгоняло чрезмерное усердие, то ли стремление спасти от зубов хозяина свою драгоценную шкуру, под которой мясо было — «как подошва».
Пардальян подхватил Вальвера под руку и потащил куда-то, объясняя на ходу:
— Береженого Бог бережет. А вдруг эти бандиты вздумают напасть на нас? Надо обследовать дом и сообразить, что тут к чему.
Оба они отличались исключительной остротой зрения, и осмотр был произведен быстро и тщательно.
— Теперь в подвал, — скомандовал Пардальян. — Герцог говорил о каком-то лазе, выводящем на улицу Коссонри. Пойдем посмотрим.
Они быстро нашли подземный ход, скользнули вниз — и вскоре действительно попали в здание, стоявшее на улице Коссонри. Приоткрыв ворота, мужчины выглянули на улицу. На обратном пути Пардальян заметил:
— Мы были сейчас в двух шагах от улицы Свекольный ряд и от знаменитого трактира «Бегущая свинья». Там всегда людно. И никто не обратит на нас никакого внимания.
Они вернулись в особнячок, в ту самую комнату, похожую на гостиную, куда влезли недавно через окно, сжимая в руках обнаженные шпаги. На улице было еще светло, но в комнате царил полумрак: ставни были крепко заперты, окно закрыто и занавешено, а тьму рассеивал лишь слабый огонек одной-единственной свечи. Тут Вальвер сказал:
— Я просто поражен, как ловко вы заставили монсеньора герцога Ангулемского отказаться от своих претензий и разом покончили с коварными планами Фаусты. От души поздравляю.
