Искатель приключений. Книга 1 - де Монтепен Ксавье (е книги TXT) 📗
— Милое дитя, — сказал кавалер, взяв руку девушки и поднося ее к своим губам, — я надолго оставил вас одну, не правда ли?
— Когда я вас не вижу, время всегда кажется мне слишком долгим, — отвечала Жанна с восхитительным простодушием.
— У меня есть извинение…
— Вам не нужно прибегать к нему! — перебила с живостью молодая девушка.
— Все-таки позвольте мне высказать его…
— Если хотите, друг мой, скажите.
— Я заботился о нас…
— О нас? — повторила Жанна.
— Да, о нашем счастии, потому что мое счастье соединено с вашим… Я занимался нашей свадьбой.
— Надеюсь, к тому нет препятствий? — спросила молодая девушка несколько дрожащим голосом.
— Напротив, — отвечал Рауль, — все устроено, все готово…
— Какой день вы выбрали? — робко прошептала Жанна с некоторой поспешностью.
— Послезавтра.
Жанна снова улыбнулась, и улыбка ее сияла радостью и надеждой. Рауль продолжал:
— По причине вашей недавней и горестной потери, нам было бы неприлично совершать наше бракосочетание гласно, посреди любопытных зрителей… Один из друзей моих отдает в мое распоряжение капеллу в своем отеле, и там добрый капеллан скажет вам, моя возлюбленная, что вы моя жена перед Богом и перед людьми…
Жанна устремила на Рауля взор, блиставший самой доверчивой и нежной любовью. Кавалер выдержал этот взгляд, не потупив глаз.
— Ваша жена перед Богом и перед людьми! — повторила молодая девушка. — О, Рауль! Как я счастлива!
— Итак, — спросил кавалер. — Вы одобряете мои действия?
— Конечно! — отвечала Жанна. — Одобряю от всего сердца.
В эту минуту, слабый звук, похожий на металлический, при действии монетного станка, послышался два раза, и так близко, что можно было подумать, будто звук этот раздался в самой комнате. Жанна вздрогнула.
— Не бойтесь ничего, — сказал ей Рауль, — это Самуил, хозяин гостиницы Царя Соломона, который по сигналу, условленному между нами, спрашивает меня, может ли войти. Я буду отвечать ему точно так же…
Рауль подошел к стене и дотронулся пальцем пружины, покрытой обоями. Раздался звук, подобный прежнему, но более отдаленный, и через минуту потайная дверь тихо повернулась на петлях и явился Самуил.
— Вам нужно говорить со мною наедине? — спросил его Рауль.
— Нет, кавалер, — отвечал жид.
— Чего же вы хотите?
— Я желал бы иметь честь доложить вам, что по вашему приказанию, я наашел горничную для мадам де ла Транблэ.
— Прекрасно, вы не теряете времени, Самуил!
— Я теряю его как можно менее, кавалер.
— И хорошо делаете!
— Я исполняю только свой долг.
— Скажите мне, вы ручаетесь за эту горничную?
— Как за себя самого. Она немножко молода и неопытна, может быть, но девушка честная и будет служить преданно и усердно.
— Где она?
— В Комнате Магов.
— Приведите ее сюда и если она понравится моей жене, мы сейчас же ее наймем.
Самуил вышел и почти тотчас же вернулся с молодой девушкой, лет восемнадцати, которая казалась хорошенькой даже возле Жанны; красота ее еще более усиливалась робким и невинным видом.
— Нравится вам она? — тихо спросил Рауль Жанну.
— Нравится, — отвечала Жанна тоже тихо. — И если сердце ее стоит лица, я, коонечно, очень буду довольна ее услугами.
Кавалер обернулся к горничной и спросил ее:
— Как вас зовут?
— Онорина.
— Сколько вам лет?
— Девятнадцать.
— Вы уже были в услужении?
— Никогда.
— Откуда вы?
— Из моей родины, Сен-Мало.
— Кто такие ваши родители?
— Они ткачи, но так как мы небогаты, они послали меня к моему дяде Самуилу, чтобы он отыскал мне место…
— А! — сказал Рауль. — Самуил ваш дядя?
— Да, кавалер, — отвечал жид. — Антуанета, моя покойная жена, была родной сестрой отца этой девушки; только шурин мой не одной религии со мною.
— Онорина, дитя мое, — сказал тогда де ла Транблэ, — с сегодняшнего дня вы поступите в услужение к моей жене. Постарайтесь, чтоб она была довольна вами, и уверяю вас, что вы не будете жаловаться на свою участь…
— Постараюсь, — отвечала девушка.
Представив официально свою племянницу, Самуил скромно удалился. Рауль велел Онорине следовать за ним и показал ей небольшую комнатку, в которой она должна была спать и которая находилась возле спальни Жанны, потом вернулся к своей невесте и сказал:
— Я расстаюсь с вами до завтра, милое дитя; этого требуют приличия, и я повинуюсь им против воли, но Бог даст, через несколько часов я уже не буду расставаться с вами!..
Вздох Жанны показал, что и она, так же, как Рауль, с нетерпением ждала этой минуты. Молодой человек продолжал:
— Сейчас Самуил принесет вам свечи и ужин; притом, если вам понадобится что-нибудь другое, вам стоит только слегка нажать на эту пружину, и Самуил тотчас явится к вам.
Рауль перешел в спальню, открыл небольшой комод, ящики которого были наполнены золотом, положил в карман несколько пригоршней монет и вышел, запечатлев на лбу Жанны долгий поцелуй, исполненный сдерживаемой страсти.
Самуил скоро явился в столовую и уставил стол множеством блюд, которые показались Жанне великолепными. Изобилие и разнообразие их очень удивляли молодую девушку, привыкшую к незатейливым кушаньям, которые она сама готовила в Маленьком Замке. Она непременно хотела, чтобы Онорина села напротив нее и разделила с нею ужин. Горничная была очень чувствительна к такой снисходительной милости, а Самуил просиял радостью при виде неслыханной чести, которую оказывали его племяннице.
По окончании ужина, Жанна пришла в спальню. Яркий огонь сверкал в камине; восемь восковых свечей в серебряных канделябрах бросали ослепительный свет; мягкое кресло, поставленное около камина, как будто приглашало к чтению или ко сну. Жанна не хотела спать. Она осмотрелась кругом и приметила в углу комнаты небольшой книжный шкаф из розового дерева, задернутый шелковой занавесью. Она подбежала к шкафу, вынула несколько книг и тотчас принялась читать одну, потом другую, но через несколько секунд отбросила эти книги с нетерпением и даже с ужасом. Во всех говорилось о магии, колдовстве, кабалистике и о других знаниях, самых мрачных и самых таинственных. Жанна старалась как-нибудь поестественнее объяснить себе присутствие этих подозрительных книг в жилище ее жениха, но не преуспев в этом, решилась более не думать о них. Она улеглась в большом кресле и скоро задремала, сладко убаюкиваемая воспоминаниями и надеждами.
Оставив гостиницу «Царь Соломон», Рауль приказал Жаку идти за собой и пешком отправился к другому берегу Сены. Он шел медленно, погруженный в размышления, и было уже поздно, когда он дошел до той части улицы Сент-Онорэ, которая лежит между Пале-Роялем и улицей Ришелье. Он вошел сначала в ресторацию, знаменитую в то время, под вывеской «Золотой Колесницы». Тут он пообедал, приказав подать себе ракового супа, рыбы, говяжьего филе, куропатку и разных пирожных, и оросил все это двумя или тремя бутылками лучшего «Бона»и старого «Шанбертена». Достаточно насытившись, Рауль вышел из ресторации свободной и непринужденной походкой человека, совесть которого спокойна, а желудок удовлетворен. Он отправился к большому дому, находившемуся шагах в пятидесяти от ресторации, где он обедал. Ворота этого дома были ярко освещены; перед ними толпились лакеи, потрясавшие факелами, и носильщики портшезов, принесшие знатных посетителей. Лакеи и носильщики ругались между собой и ссорились, из чего происходила неслыханная суматоха.
Рауль растолкал толпу, прошел ворота, а потом двор, наполненный людьми еще более, чем улица, взбежал на лестницу, по которой могли идти двадцать человек рядом, и вошел в огромную переднюю, вокруг которой тянулись скамейки, обитые гранатовой кожей с позолоченными гвоздиками. На этих скамейках чванно сидели слуги в самых разнообразных ливреях и играли между собой в карты и кости.
Без сомнения, Рауль и Жак часто бывали в этом месте, потому что слуга тотчас уселся на скамейку, а господин продолжал дорогу по залам. Эти залы, просторные и великолепно убранные, были наполнены гостями. Толпы мужчин всех возрастов и всех возможных физиономий ходили и шумели безостановочно. Тут были образчики всех классов общества, начиная от знатного вельможи, вхожего в Версаль, до скромного стряпчего, имевшего вход только во дворец Ябеды, от откупщика-миллионера до голодного трагического поэта, от щеголя, собирающего легкую дань с придворных и городских красавиц, до провинциального дворянчика, отличающегося своей неловкой поступью и костюмом, давно вышедшим из моды.
