Серебряный орел - Кейн Бен (онлайн книга без .TXT) 📗
Теперь уже покраснела Фабиола.
— Я тоже.
— Ничего, госпожа. Теперь меня мало кто замечает. Выходит, я попусту лишился руки, в которой держал меч.
Нельзя было не проникнуться сочувствием к ветерану. Пусть мощь легионов служила тому, что она всем сердцем ненавидела, — защите государства, основанного на войнах и рабстве. Да, этот человек прослужил в армии много лет, но ведь он дорого заплатил за это. Фабиола не могла ненавидеть его. Напротив, он ей понравился. Если Ромулу повезло, у него могли появиться как раз такие товарищи.
— Нет, не впустую, — твердо произнесла она. — Вот, возьми.
В ее руке сверкнуло золото. Калека широко раскрыл глаза от изумления. Она протягивала ему аурей — больше, чем легионер получал за месяц.
— Госпожа, я… — пробормотал он.
Фабиола положила монету на ладонь и сомкнула его пальцы вокруг нее. Нищий не пытался противиться. Злая судьба заставила храброго воина забыть о гордости, и это опечалило Фабиолу.
— Благодарю тебя, — чуть слышно прошептал калека, уставившись в землю.
Фабиола повернулась было, чтобы уйти, но интуиция подсказала, что ей следует еще немного задержаться.
— Как тебя зовут? — ласково спросила она.
— Секунд, госпожа, — ответил калека. — Гай Секунд.
— А мое имя ты, наверное, знаешь.
Секунд снова усмехался.
— Фабиола.
Она приветливо кивнула ему… и еще один мужчина сделался ее рабом на всю жизнь.
— Может, когда-нибудь еще встретимся.
Секунд благоговейно смотрел вслед Фабиоле, пока та поднималась по ступенькам, направляясь к входу в храм. За всю свою жизнь он не видел ни одной женщины, которая могла бы сравниться с нею красотой. К тому же денег, которые она дала ему, должно было хватить на несколько недель безбедной жизни. Сегодня боги улыбнулись ему.
— Может быть, Юпитер откликнется на мои молитвы, — вдруг сказала Фабиола, полуобернувшись.
— Надеюсь на это, госпожа, — отозвался Секунд. — Или Митра, — добавил он шепотом.
Полутемная целла была битком набита людьми, стремившимися умолить главного римского бога о благосклонности. Молящиеся вносили деньги на жертву, и бритоголовые прислужники указывали им, где встать на колени. Негромко пели жрецы. Мигающий огонь развешанных по стенам светильников создавал зловещую атмосферу. Высоко на стене висел каменный барельеф с ликом Юпитера вдвое больше человеческого лица. У бога был крючковатый нос и саркастически искривленные полные губы. Он сурово смотрел на молящихся из-под полуприкрытых тяжелых век. Ниже помещался длинный плоский алтарь, заваленный приношениями. Из перерезанных шей кур и ягнят все еще текла кровь. Рядом стояли по две и по три крошечные, грубо сделанные статуэтки Юпитера. Валялись медные монеты, серебряные денарии, кольца с печатками, ожерелья и ломти хлеба. Маленькие глиняные кувшинчики стояли рядом с принесенным кем-то стеклянным сосудом изящной работы. Богатые и бедные, плебеи и патриции — все что-то несли сюда. Каждому было о чем молить бога.
Фабиола неторопливо подошла к алтарю и, положив на свободное место несколько ауреев, преклонила колени поблизости. Поначалу ей было трудно молиться, отвлекало раздававшееся со всех сторон громкое бормотание, сливавшееся в нечленораздельный гул. Она закрыла глаза и попыталась вообразить своего возлюбленного. Вскоре ей удалось углубиться в себя, и шум уже не отвлекал ее. Брут, как наяву, стоял перед нею — стройный, с милой улыбкой на чисто выбритом загорелом лице. Фабиола не видела его уже несколько месяцев и не переставала удивляться тому, насколько сильно ей не хватает возлюбленного. Особенно в последнее время. Сосредоточившись на представшем в уме ярком видении, она попросила Юпитера дать ей знак. Сделать что-нибудь такое, что помогло бы Бруту и Цезарю подавить мятеж галлов. И защитить ее и Брута от угроз Сцеволы.
Но надежда не сбылась. Фабиола не видела и не слышала ничего, кроме гомона богомольцев, набившихся в святилище.
Как она ни старалась, на смену мыслям о Бруте пришли мысли о Ромуле. Неужели из-за того, что она встретила Секунда? Образы властно заполнили ее сознание. Последний раз она видела брата почти четыре года назад. Ромул за это время должен был превратиться в настоящего мужчину. Стать сильным, каким, наверное, был Секунд до того, как лишился руки. Ей нравилось представлять своего брата-близнеца высоким и стройным, в кольчуге и шлеме с конским хвостом. А потом образ расплылся. Разве возможно, чтобы Ромул уцелел? Красса разгромили наголову, это поражение потрясло Республику до самой сердцевины. Фабиола нахмурилась, не желая отказываться от надежды. Но если Ромул выжил после разгрома, значит, он попал в плен к парфянам и его загнали на край земли. В Маргиану, где надежде нет места. Оплакивая участь брата, Фабиола вспомнила собственное нисхождение в Гадес. Нет, ей не приходилось сражаться на арене или рисковать жизнью в каком-нибудь из легионов. Ее вынудили сделаться проституткой.
И она это выдержала. Значит, и Ромул должен выдержать все, что выпадет на его долю. В этом Фабиола была полностью уверена.
Она поднялась и протиснулась к дверям. Доцилоза и охранники ждали ее снаружи, а вот Секунда уже не было. Это почему-то расстроило Фабиолу. Место калеки-легионера на нижней ступеньке занимал теперь прокаженный, замотанный в нечистые мокнувшие тряпки. Короткий разговор с ветераном пробудил в Фабиоле новые надежды, пусть даже она не поняла этого сразу. Да, ей не удалось обнаружить никаких следов таинственного прорицателя и получить хоть какие-то знамения, которые открыли бы участь ее брата или будущее Цезаря. Но все же ее путешествие в Рим не было бесплодным. А теперь нужно вернуться в римское жилище Брута, большой удобный домус на Палатинском холме. Там она могла собраться с мыслями и изыскать способы помочь Бруту и разделаться со Сцеволой. Возможно, настало время и для того, чтобы взяться за поиски Ромула. Республика, погрязшая во внутренних неурядицах, не могла в обозримом будущем отправить армию, чтобы поквитаться с парфянами. А вот торговцы постоянно путешествовали на восток за ценными товарами, которые затем перепродавали в Риме. За хорошую цену можно уговорить кого-нибудь из них навести во время странствия необходимые справки.
Обдумывая все это, Фабиола смогла на некоторое время забыть о собственных заботах.
В последующие дни Фабиола получила полное представление о поистине страшной обстановке, сложившейся в столице. Неподалеку от дома Брута располагалось довольно много лавок, в которые она могла выходить, почти не подвергаясь опасности. Там она и собирала сведения. Сцевола никак не давал о себе знать, и Фабиола решила, что он так и остался на юге, близ Помпей. Роль провинциалки, не имеющей никакого представления о том, что же происходит в городе, удавалась ей отлично. После того как она потратила немалые деньги на покупку еды и всякие другие нужды, торговцы прониклись к ней глубокой симпатией и с готовностью поставляли самые свежие сплетни. Как Фабиола и подозревала с самого начала, улицами владели банды Клодия и Милона.
Помпей и бывший некогда самым верным его сподвижником жестокий Милон напрочь расплевались уже несколько лет тому назад. Теперь Милон заключил союз с Катоном, одним из немногочисленных политиков, решительно боровшихся против прибравшего к рукам всю власть триумвирата. Пусть Красс погиб, но Цезарь и Помпей все еще управляли Республикой, и это многим не нравилось. Катон отчаянно пытался не допустить Помпея на пост консула в будущем году и выдвинул кандидатом Милона. Клодия это привело в бешенство, и в городе теперь ежедневно происходили мелкие беспорядки. Случались и серьезные столкновения, уносившие жизни многих головорезов. Гибли и простые жители, случайно подвернувшиеся под горячую руку. Сенат бездействовал, не зная, что предпринять. Народ в большинстве своем жаждал восстановления порядка, сказал Фабиоле один торговец. И ждали этого от Помпея.
И его легионов.
