Идя сквозь огонь (СИ) - Зарвин Владимир (книги онлайн полные версии txt) 📗
— Жить?! — не поверил услышенному казак. — С тобой?!
— Вначале со мной, как с женой, жил лишь Махрюта, — всхлипнула она, — затем ко мне повадились Щуп, Сап да Хорек-Прыгунок. Я мыслила, атаман им сего не дозволит. А он, застав их на горячем, сам молвил: «Что мое, то ваше, братья!»
Казак ждал, что девочка сейчас расплачется, но, похоже, у бедняжки, претерпевшей немыслимые муки, давно закончились слезы…
— Видишь, кому ты дал волю! — с упреком обратился к Дмитрию побратим. — Уж лучше бы ты, брат, преступил свою клятву!
— Да сие от тебя и не требовалось, — добавил Харальд, — я никаких клятв не давал. Так что твой грех был бы на мне…
— А я не хочу, чтобы мой грех пал на других! — выдохнул Бутурлин, стараясь не смотреть в глаза истерзанному двуногим зверьем ребенку. — Тем паче, что я клялся именем Божьим!..
— Кому ты клялся?! — вышел из себя Газда. — Лиходею, на коем пробы негде ставить! Как по мне, лучше гореть в аду, чем отпустить на свободу такого зверя!!!
— Что я могу сказать? — поднял на друзей глаза, полные боли, Бутурлин. — Да, вы правы, во всем! Но мог… отступить от клятвы, я не протестую.
Кому бы ты никлялся, в первую очередь ты даешь слово себе. А обманув другого, невольно губишь свою совесть. Ныне ты нарушишь клятву, что дал людоеду, а завтра не сдержишь обещания, данного честному человеку…
Мой Наставник, о коем я сказывал, рек, что из малого зла вырастает большое. Хочешь избежать большого зла — не
допускай в мир малое. Так я и поступил…
— Молвишь, ты пресек малое зло? — криво усмехнулся Газда. — Нет, брат, ты выпустил в мир большое! Теперь одному Богу ведомо, сколько еще жизней погубит сей Махрюта!!!
— Оставь боярина, Петр, — попытался унять гнев казака Харальд, — ему нынче самому несладко… Будем надеяться, что душегуб угодит в топь и закончит жизнь, как Болотный Гуго!
— Хорошо бы! — криво усмехнулся казак. — Но, боюсь ад воскресит сего изверга, и он вернется в мир упырем, дабы пить кровь!
— Пусть, приходит! — пожал плечами бывший пират. — Уж чего-чего, а осиновых кольев нам не занимать! Взбодрись, боярин, у нас еще уйма незавершенных дел!..
С рассветом компаньоны покинули негостеприимный остров и по скрытой водой гати выбрались из болотного плена. Дабы земля, где упокоились людоеды, не стала рассадником заразы, боярин и его друзья снесли трупы в избы и, обложив соломой, предали огню.
Обернувшись на твердом берегу, они узрели над топью зарево пожара. Мерзости, творимые извергами, тонули в пламени, очищавшем их былое пристанище от скверны людоедства…
Выйдя на восточную дорогу, путники поспешили к корчме Гоготуньи, где оставили на ночлег лошадей. К немалому удивлению Харальда и Газды, они не пропали со двора и встретили хозяев радостным ржанием.
— Глядите, братья, целы жеребчики! — облегченно вздохнул казак. — Видно, Господу угодны были наши ночные деяния. Вот он и позаботился о лошадках!..
— Слушайте, братья, — продолжил мысль Газда, — может, нам сжечь и сей вертеп?
— В том нет нужды, — отозвался датчанин. — Что проку в сожжении? Глядишь, обоснуется здесь какой-нибудь добрый корчмарь и будет мирно торговать пивом…
Дальнейший путь компаньоны проделали в молчании, поскольку все мыслимые темы были исчерпаны ими еще на острове. Хуже всего чувствовал себя Бутурлин.
Упрек Газды засел в его сердце зазубренной стрелой, вынуть кою московиту никак не удавалось. Видя его угнетенное состояние, Харальд решил поддержать друга.
— О чем задумался, боярин? — поравнявшись с Дмитрием, вопросил его мореход.
— Да вот дивлюсь тому, как людоеды приучили своих коней находить тропу на болоте, — ответил, не поднимая глаз, Бутурлин, — Сие похоже на диво!
— Что ж, голь на выдумки хитра! — согласился с ним датчанин. — Но об этом ли ты мыслишь? Сдается мне, тебя иное гложет…
— Угадал, — подтвердил его мысль Бутурлин. — Газда был прав! Лучше бы я нарушил клятву!
Погубил бы свою душу, однако бы спас других! А сколько еще жизней отнимет сей тать, гуляя на воле?
Я не смею смотреть в глаза спасенной нами девчушке, поскольку своими руками отпустил убийцу ее брата!..
— Положим, ты дал клятву татю, дабы сберечь ей жизнь, — рассудительно молвил датчанин, — Ингрид — умный ребенок. Она
поймет сие и по достоинству оценит твой поступок…
— Едва ли я смогу оценить его сам! — горько усмехнулся боярин. — Прав был Отец Алексий — не умею я отличать малое зло от большого!..
Что ж, раз я отпустил изверга, мне его и ловить. Пока не покараю татя, не будет мне покоя! Знать бы только, где он укрылся!
— Надеюсь, вскоре мы это узнаем! — хитро прищурился бывший пират. — Не таков Махрюта, чтобы долго прятаться в берлоге. Не усидит без дела, проявит свой норов!..
— Тогда вновь прольется кровь! — печально вздохнул Дмитрий. — Тать может о себе напомнить лишь убийством!
— Всего не предусмотришь! — развел руками Харальд. — Но, как говаривал пиратский вождь Клаус Штертебеккер: «делай, что сможешь, и будь что будет!»
О Газде не переживай. Ты ведь знаешь его нрав. Побушует и успокоится. Что бы ни сталось, он тебя любит, яко брата. Твоя боль — его боль, по-иному и быть не может…
— Посему мне и горько вдвойне! — кивнул спутнику Бутурлин. — Однако Штертебеккер прав! Нам непременно нужно изловить татя. Быть может, видя наше рвение, Господь не даст нам оплошать!
— Как знать, — задумчиво покачал головой датчанин, — может, и не даст… Иначе зачем ему нас терпеть на созданной им земле?..
Во время их разговора спасенная девчушка мирно спала за спиной у бывшего морехода. Дабы ей было мягче ехать, Харальд с отеческой заботой подмостил на конском крупе ватный зипун.
А чтобы уберечь ее от падения, привязал к талии широким ремнем.
— Что думаешь делать дальше? — обратился с вопросом к датчанину Бутурлин. — Наверняка у бедняжки есть родня…
— Родне мы ее точно не вернем! — откликнулся ехавший поодаль Газда. — Сии слюнтяи уже отдали ее на съедение упырям.
Придется — отдадут вновь! Я сию породу людей хорошо знаю!
— Что ж, тогда возьмем ее на Москву! — подал мысль боярин. — В моем тереме хватит места для всех!
— Я ее сам выращу! — нежданно для всех промолвил Харальд. — Так сталось, что смерть отняла у меня сыновей. Будем считать, что теперь у меня появилась дочь…
— Сумеешь ли? — с сомнением в глазах обернулся к нему
Дмитрий. — Воспитание детей — целая наука!
— Дурному учить не стану, — пожал плечами бывший пират, — натаскаю в фехтовании, кулачном бою, а когда вырастет — женюсь!
И, видя недоумение в глазах друзей, датчанин тихо рассмеялся:
— Да шучу я! — произнес он, насладившись произведенным на них впечатлением. — Али вы спутали меня с Махрютой?
Воспитаю как родную, а когда и впрямь подрастет, найду ей достойного жениха. Если только она сама его не отыщет!..
— И я мыслю, что с нами ей будет лучше, чем с родней, — кивнул друзьям Бутурлин, — но все же стоит спросить, чего желает она.
— Как не спросить? Конечно же, спросим! — согласился с ним датчанин. — Только к чему это?
Он кивнул на девчушку, доверчиво прильнувшую к его спине, — и так ясно, что мы не дадим ее в обиду! А вернувшись домой, она сразу же станет изгоем…
Я тоже знаю нрав добрых поселян. Сперва отдали бедняжку людоедам, а когда она воротится живьем, станут истязать ее да кликать срамницей!..
— Встретился бы мне ее родитель! — грозно сверкнул глазами Газда. — Я бы ему показал, где раки зимуют!
— И что бы ему сделал? — осведомился Харальд. — Снес бы голову?
— Голову бы не снес, а рожу бы разбил! — проворчал, потирая кулаки, казак. — Хотя такого и убить — не велик грех!
— Ладно, вы толкуйте меж собой, — бросил друзьям, немного отстав, мореход, — а девчонке нужно отоспаться. Похоже, она первый раз в жизни уснула без страха!..
— И то верно! — вздохнул, качая головой, Газда. — Нам и впрямь нужно объясниться. Не обессудь, брат, что наговорил тебе всего сгоряча!..
