Белый ворон Одина - Лоу Роберт (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Что и говорить, странный малец этот Кракабен, Воронья Кость. Потом, когда все уже закончилось, товарищи мои старались не глядеть в глаза друг другу. И дело не только в том, что они натворили — в конце концов, за плечами у них большой опыт кровавых набегов, — но еще и в той гнусной роли, которую сыграл Кракабен. Думаю, именно в этом и было все дело. Воспоминание о том, что сотворил с ними мальчишка-тралл, заставляло взрослых мужчин стыдливо отводить глаза. А я так вам скажу: если это и не было настоящим сейдом, как известно, недостойным мужчин, то уж, во всяком случае, подозрительно на него смахивало.
Еще одно доказательство магических способностей мальчишки мы получили позже, когда, мучительно продираясь сквозь ледяную кашу, двигались к устью реки. Гизур, как всегда, стоял на носу и, приставив к глазам ладонь, высматривал невидимую в тумане землю. И тут раздался голос Кракабена.
— Туда, — воскликнул он, уверенно указывая направление.
Вокруг послышались смешки, полетели шуточки в сторону Гизура («вот, мол, до чего дожил, ребенок ему дорогу указывает»). Но смех быстро смолк, когда Пай, наш впередсмотрящий, закричал, что видит по курсу дым.
— Нет, — возразил мальчишка, — не дым… Это птицы.
Так оно и оказалось. Скоро мы все рассмотрели вдали огромное мельтешащее скопление птиц.
— Крачки, — определил малец еще до того, как востроглазый Гизур сумел рассмотреть, действительно ли это крачки… или, может, какие-нибудь олуши?
— Откуда ты узнал? — заинтересовался Хаук Торопыга.
— Услышал, — просто ответил мальчишка. — Слышно, как они сзывают друг друга на пир, а после кричат от удовольствия. Кстати, если желаете порыбачить, там полно селедки.
И он оказался прав. Приблизившись, мы увидели, что крачки мечутся над водой, постоянно ныряя за добычей. А дальше все было просто: мы плыли, ориентируясь на птиц, и скоро достигли устья Невы. По ней мы добрались до озера Ладога, а там уж повернули на юг и двинулись по Волхову.
К тому времени никто больше не шутил. Все опасливо поглядывали в сторону мальчишки, который слышал птиц, понимал их язык и, вдобавок ко всему прочему, носил имя Воронья Кость. Не удивительно, что на память пришел Сигват. Я сказал об этом Финну и Квасиру, и те со мной согласились.
— А может, он сын Сигвата, — предположил Финн, и мы удрученно замолчали.
Как тут не замолчишь, когда всем нам припомнился Сигват и его разговоры о птицах и пчелах. Вспомнили мы и тот день, когда наш побратим лежал с перерезанным горлом на пыльной улице серкландской деревушки, а над ним реяли тучи назойливых мух.
Так прошел наш первый день на пути к Альдейгьюборгу. Плыть ночью по незнакомой реке мы не решились, поэтому, едва стемнело, причалили к берегу. Разожгли костер, приготовили поесть, после чего соорудили навес над палубой и стали готовиться ко сну.
Мы, как всегда, сидели втроем — я, Финн и Квасир. Разговор вертелся вокруг маленького тралла, который попал нам в руки. Квасир заявил, что в этом деле следует положиться на Торгунну. Якобы его жена мастерица выведывать секреты, и нам-де надо повнимательнее прислушиваться, о чем она толкует с мальчишкой. Как бы то ни было, но все мы сошлись на том, что Олав очень необычный ребенок. Финн — наполовину в шутку, наполовину всерьез — похвалил меня за то, что я сдержал слово и оставил мальчишку в живых. Как он сказал, «с таким мальцом плутовать опасно».
Что касается меня, то во всей этой истории я не видел поводов для веселья. Как ни крути, а мы положили кучу народа на острове — жен, младенцев (даже собак) Клеркона и его подручных. Вот и получается, что этот девятилетний ребенок с нашей помощью отомстил всем своим обидчикам. И пусть сам он никого не убивал, но руки-то у него по локоть в крови.
Вскорости к нам подошла встревоженная Торгунна и не на шутку разворчалась. Ее, видите ли, беспокоило, что бедный ребенок бродит в одиночестве по незнакомому берегу. Как бы чего не случилось… В результате нам пришлось подниматься и идти на поиски мальчишки.
Олав вернулся сам. Примерно час спустя он бесшумно появился из ночной тьмы. Настолько бесшумно, что бедняга Торкель от неожиданности едва не налетел на факел.
— Где ты был? — в сердцах насела на него Торгунна.
Мальчишка обернулся к ней, и оба его разноцветных глаза сверкнули алым в пламени костра.
— Слушал, как разговаривают совы, — ответил он. — Они говорили об охоте.
— И как, удачной была охота? — посмеиваясь, спросил Финн.
Но мальчишка шутки не поддержал.
— Слишком холодно для удачной охоты, — ответил он, серьезный, как каменная колонна, и направился к костру.
Нам не оставалось ничего другого, как поплестись следом. Не знаю, как остальные, а я чувствовал себя потрясенным.
— Вот, — сварливо проговорила Торгунна, кидая что-то мальчишке в руки. — Возьми это и играй у огня. Так ты будешь подальше от неприятностей.
Это оказалась доска для игры в тавлеи, к ней прилагался мешочек с отполированными камешками. Я чуть со смеху не помер. «Играй у огня…» Олав, однако, вежливо взял доску и положил ее рядом.
— Сейчас слишком темно для того, чтобы играть, — сказал он. — Но мне известна история про такую же доску, и я вам ее расскажу.
Мужчины зашевелились, принялись оглаживать бороды. Это что-то новенькое: девятилетний мальчишка собирался рассказывать истории нам, взрослым бывалым мореходам. Квасир громко рассмеялся, явно забавляясь.
Воронья Кость прочистил горло и чистым, певучим голосом завел свой рассказ. Я обратил внимание, что все мужчины, словно дети, придвинулись поближе к огню и приготовились слушать.
— В одной из вестфольдских усадеб жил-был человек, — начал мальчик. — И вот взял он однажды кусок дуба, который, как известно, является деревом Тора, и вырезал из него прекрасную доску для игры в тавлеи. Доску эту он отдал своему сыну и показал, как на ней играть. Мальчик очень обрадовался такому подарку и, когда поутру отправился пасти овец на холме, взял доску с собой. А камешки, рассудил он, всегда можно подобрать по дороге.
Олав на время остановился, чтобы убедиться в заинтересованности окружающих. А те и впрямь слушали, словно зачарованные. Вот вам и девятилетний мальчишка! Воронья Кость, почище любого певца-скопа, завладел вниманием слушателей. Даже я поддался магии его рассказа, хоть и дивился про себя тому сейду, что он сплел и раскинул вокруг нашего костра. Хотел бы я знать, откуда он узнал эту историю. Не от Клеркона же! Тот уж точно не рассказывал мальчику сказки на ночь. Что касается отчима мальчика, то, насколько я понял, он умер давно — когда Олав был еще совсем юным. Возможно, мать успела поведать ему эту историю до того, как покинула сына навсегда?
А Олав между тем продолжат:
— Итак, мальчик повсюду носил доску с собой. И вот однажды он повстречал людей из соседней деревни, которые пытались разжечь костер. «Где в ваших краях можно разжиться дровами?» — спросили они у мальчика. «Вот, у меня есть доска», — отвечал мальчик. И взяли они его доску и бросили ее в костер. Когда отцовский подарок вовсю запылал, мальчик заплакал. «Не переживай так из-за своей потери», — сказали люди и дали мальчику замечательный, совсем новый сакс.
— Хороший обмен, — послышался из темноты голос Рыжего Ньяля. — Добрый сакс куда полезнее, чем доска для тавлеи. Как говаривала моя бабка, оружие и лес — вот лучшие учителя для юнца.
Окружающие зашикали на Ньяля, чтоб не мешал слушать. Олав поудобнее устроился у костра и возобновил рассказ:
— Мальчик взял нож и пошел восвояси со своими овцами. Шел он, шел и увидел человека, который пытался выкорчевать из земли огромный валун, чтобы потом вспахать свое поле. «Земля очень твердая, — пожаловался он. — Ну-ка дай мне свой сакс, я подкопаю камень». Мальчик отдал мужчине нож, но тот копал так отчаянно, что сломал лезвие. И снова заплакал, запричитал мальчишка: «Ах, что же ты сделал с моим ножом!» «Не плачь, — успокоил его мужчина. — Я дам тебе взамен хорошее копье». И он действительно подарил мальчику отличное копье, украшенное медью и серебром.
