Граф Монте-Кристо ( с иллюстр. ) - Дюма Александр (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Данглар был трусом, но не хотел казаться им; тон Морсера задел его за живое.
– Объяснение у меня, конечно, имеется, – возразил он.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что хотя объяснение у меня и имеется, но дать его нелегко.
– Но согласитесь, – сказал Морсер, – что я не могу удовольствоваться вашими недомолвками; во всяком случае, для меня ясно, что вы отвергаете родственный союз между нами.
– Нет, сударь, – ответил Данглар, – я только откладываю свое решение.
– Но не думаете же вы, что я подчинюсь вашей прихоти и буду смиренно ждать, пока вы мне вернете свое благоволение?
– В таком случае, граф, если вам не угодно ждать, будем считать, что наши планы не осуществились.
Граф до боли закусил губу, чтобы не дать воли своему высокомерному и вспыльчивому нраву; он понимал, что при данных обстоятельствах он один окажется в смешном положении. Он направился было к двери, но вдруг раздумал и вернулся.
Тень прошла по его лицу, выражение оскорбленной гордости сменилось признаками смутного беспокойства.
– Послушайте, дорогой Данглар, – сказал он, – мы с вами знакомы не первый год и должны немного считаться друг с другом. Я прошу вас объясниться. Должен же я по крайней мере знать, какое злополучное обстоятельство заставило вас изменить свое отношение к моему сыну.
– Это ни в какой мере не касается лично виконта, вот все, что я могу вам сказать, – отвечал Данглар, к которому вернулась его наглость, когда он увидел, что Морсер несколько смягчился.
– А кого это касается? – побледнев, спросил Морсер изменившимся голосом.
Данглар, от которого не ускользнуло его волнение, посмотрел на него более уверенным взглядом, чем обычно.
– Будьте благодарны мне за то, что я не выражаюсь яснее, – сказал он.
Нервная дрожь, вызванная, вероятно, сдерживаемым гневом, охватила Морсера.
– Я имею право, – ответил он, делая над собой усилие, – и я требую, чтобы вы объяснились. Может быть, вы имеете что-нибудь против госпожи де Морсер? Может быть, вы считаете, что я недостаточно богат? Может быть, мои взгляды не сходны с вашими?..
– Ни то, ни другое, ни третье, – сказал Данглар, – это было бы непростительно с моей стороны, потому что, когда я давал слово, я все это знал. Не допытывайтесь. Я очень сожалею, что так встревожил вас. Поверьте, лучше оставим это. Примем среднее решение: ни разрыв, ни обязательство. Зачем спешить? Моей дочери семнадцать лет, вашему сыну двадцать один. Подождем. Пусть пройдет время, может быть, то, что сегодня нам кажется неясным, завтра станет слишком ясным; бывает, что в один день опровергается самая убийственная клевета.
– Клевета? – воскликнул Морсер, смертельно бледнея. – Так меня оклеветали?
– Повторяю вам, граф, не требуйте объяснений.
– Итак, сударь, я должен молча снести отказ?
– Он особенно тягостен для меня, сударь. Да, мне он тяжелее, чем вам, потому что я надеялся иметь честь породниться с вами, а несостоявшийся брак всегда бросает большую тень на невесту, чем на жениха.
– Хорошо, сударь, прекратим этот разговор, – сказал Морсер.
И, яростно комкая перчатки, он вышел из комнаты.
Данглар отметил про себя, что Морсер ни разу не решился спросить, не из-за него ли самого Данглар берет назад свое слово.
Вечером он долго совещался с несколькими друзьями; Кавальканти, который все время находился с дамами в гостиной, последним покинул его дом.
На следующий день, едва проснувшись, Данглар спросил газеты; как только их принесли, он, отбросив остальные, схватился за «Беспристрастный голос».
Редактором этой газеты был Бошан.
Данглар поспешно сорвал бандероль, нетерпеливо развернул газету, с пренебрежением пропустил передовую и, дойдя до хроники, со злобной улыбкой прочитал заметку, начинавшуюся словами: Нам пишут из Янины.
– Отлично, – сказал он, прочитав ее, – вот маленькая статейка о полковнике Фернане, которая, по всей вероятности, избавит меня от необходимости давать какие-либо объяснения графу де Морсеру.
В это же время, а именно в девять часов утра, Альбер де Морсер, весь в черном, застегнутый на все пуговицы, бледный и взволнованный, явился в дом на Елисейских полях.
– Граф вышел с полчаса тому назад, – сказал привратник.
– А Батистена он взял с собой? – спросил Морсер.
– Нет, господин виконт.
– Позовите Батистена, я хочу с ним поговорить.
Привратник пошел за камердинером и через минуту вернулся вместе с ним.
– Друг мой, – сказал Альбер, – прошу простить мою настойчивость, но я хотел лично от вас услышать, действительно ли графа нет дома.
– Да, сударь, – отвечал Батистен.
– Даже для меня?
– Я знаю, насколько граф всегда рад вас видеть, и я никогда не посмел бы поставить вас на одну доску с другими.
– И ты прав, мне нужно его видеть по важному делу. Скоро ли он вернется?
– Думаю, что скоро: он заказал завтрак на десять часов.
– Отлично, я пройдусь по Елисейским полям и в десять часов вернусь сюда; если граф вернется раньше меня, передай, что я прошу его подождать меня.
– Будет исполнено, сударь.
Альбер оставил у ворот графа наемный кабриолет, в котором он приехал, и отправился пешком.
Когда он проходил мимо Аллеи Вдов, ему показалось, что у тира Госсе стоит экипаж графа; он подошел и узнал кучера.
– Граф в тире? – спросил его Морсер.
– Да, сударь, – ответил кучер.
В самом деле, еще подходя к тиру, Альбер слышал выстрелы.
Он вошел. В палисаднике он встретил служителя.
– Простите, господин виконт, – сказал тот, – но не угодно ли вам немного подождать?
– Почему, Филипп? – спросил Альбер; он был завсегдатаем тира, и неожиданное препятствие удивило его.
– Потому что то лицо, которое сейчас упражняется, абонирует весь тир только для себя одного и никогда не стреляет при других.
– И даже при вас, Филипп?
– Вы видите, сударь, я стою здесь.
– А кто заряжает пистолеты?
– Его слуга.
– Нубиец?
– Негр.
– Так и есть.
– Вы знаете этого господина?
– Я пришел за ним; это мой друг.
– В таком случае другое дело. Я скажу ему. – И Филипп, подстрекаемый любопытством, прошел в тир.
Через секунду на пороге появился Монте-Кристо.
– Простите, дорогой граф, что я врываюсь к вам сюда, – сказал Альбер. – Но прежде всего должен вам сказать, что ваши слуги не виноваты: это я сам так настойчив. Я был у вас; мне сказали, что вы отправились на прогулку, но к десяти часам вернетесь завтракать. Я тоже решил до десяти погулять и случайно увидал ваш экипаж.
– Из этого я с удовольствием заключаю, что вы приехали позавтракать со мной.
– Благодарю, мне сейчас не до завтрака; быть может, позже мы и позавтракаем, но только в несколько неприятной компании!
– Что такое, не понимаю?
– Дорогой граф, у меня сегодня дуэль.
– У вас? А зачем?
– Да чтобы драться, конечно!
– Я понимаю, но ради чего? Драться можно по многим поводам.
– Затронута моя честь.
– Это дело серьезное.
– Настолько серьезное, что я приехал к вам просить об одной услуге.
– О какой?
– Быть моим секундантом.
– Дело нешуточное; не будем говорить об этом здесь, поедем ко мне. Али, подай мне воды.
Граф засучил рукава и прошел в маленькую комнатку, где посетители тира обычно мыли руки.
– Войдите, виконт, – шепотом сказал Филипп, – вам будет любопытно взглянуть.
Морсер вошел. На прицельной доске вместо мишени были наклеены игральные карты. Издали Морсеру показалось, что там вся колода, кроме фигур, – от туза до десятки.
– Вы играли в пикет? – спросил Альбер.
– Нет, – отвечал граф, – я составлял колоду.
– Колоду?
– Да, видите, это тузы и двойки, но мои пули сделали из них тройки, пятерки, семерки, восьмерки, девятки и десятки.
