Каролинец - Sabatini Rafael (читать хорошую книгу TXT) 📗
— Нет, сэр, не желаю.
— Вы уедете?! — воскликнули в один голос Молтри и Лоренс.
— Я остаюсь.
— Но…
— Если бы я в самом деле руководствовался собственным тщеславием, как утверждает мистер Ратледж, я бы уступил. Но это не так. Мной руководят совсем другие мотивы. Вам, мистер Ратледж, я больше не стану ничего объяснять. Я устал от ваших требований, устал от ваших предвзятых вопросов. Одного того, что уехать просите меня вы, достаточно, чтобы я решил остаться. Я не признаю вашей власти и вашего права подвергать меня допросам и унижать завуалированным подозрениями, которыми вы весь день мне сегодня досаждали. Поэтому я прошу вас избавить себя и меня от дальнейших препирательств. Но если вы, Молтри, останетесь, я целиком и полностью откроюсь вам. В этом деле затронуты моя честь и мое сердце. И если полковник Лоренс пожелает остаться и выслушать — ему я тоже все скажу.
Мистер Ратледж поклонился подчеркнуто церемонно.
— Спокойной ночи, мистер Лэтимер. Полковник Лоренс и полковник Молтри не меньше моего беспокоятся за мир в провинции. — И он с достоинством удалился.
Когда его шаги затихли, Лэтимер, как обещал, поведал обо всем двоим оставшимся и Тому Айзарду. Он обрисовал им, каким в результате последних событий он предстанет в глазах сэра Эндрю Кэри, и что судебное разбирательство, и только оно, выведя Мендвилла на чистую воду, может оправдать его, Лэтимера, перед сэром Эндрю. Эти его соображения вызвали в слушателях глубокое сочувствие.
— Чертов Ратледж! — ругнулся Молтри. — И как отвратительна эта его манера — вежливо обливать грязью. Но он — сама честность, Гарри, и самый стойкий патриот в Южной Каролине. К тому же он очень умен.
— Умен — не спорю. Но недостаточно великодушен. А ум без сердца никогда не достигнет величия.
— Не будем сейчас об этом, Гарри. Речь идет о том, что, если ты останешься, то подвергнешь опасности не только себя, но и всю колонию.
— Я не согласен с вами, — возразил Лэтимер. — Губернатор не посмеет передать это дело в суд, когда узнает о роли своего конюшего.
— Но вдруг ты ошибаешься в своих предположениях? — удрученно спросил Лоренс.
— Если я окажусь неправ, тогда объяснение всему может быть лишь одно: Мендвилл не предупредил Фезерстона по приказу лорда Уильяма. Этому я не могу поверить. Но если это правда, лорд Уильям тем более не захочет преследовать меня в судебном порядке. Может быть, это попытка запугать меня тем самым жупелом, которым вы потрясаете — не знаю. Но я намерен установить истину и потому останусь в городе.
После этого разговора Молтри и Лоренс отправились к Ратледжу сообщить о своей неудаче и получили немилосердный разнос за отсутствие твердости. Когда они изложили адвокату причины, выдвинутые Гарри в свое оправдание, да еще добавили, что понимают их и сочувствуют Лэтимеру, Ратледж мысленно разразился бранью; вслух же подивился: ради чего он обрек себя на сотрудничество с партией эмоциональных сентименталистов?
В эту ночь Ратледж укладывался спать, уверенный, что провинция стоит на пороге гражданской войны. Впрочем, принимая в расчет то, что творилось по всей Америке, такой прогноз не требовал выдающегося дара предвидения.
Глава X. Мешок с почтой
На следующий день рано утром к Лэтимеру пришли Уильям Генри Драйтон с членом Секретного комитета Томом Корбетом.
— Гарри, пойдем с нами, — предложил Драйтон, — и не забудь захватить пистолет.
Лэтимер, естественно, потребовал объяснений, и они были ему представлены.
Неделю назад имело место довольно представительное заседание Совета безопасности — исполнительной группы, назначенной Провинциальным конгрессом и облеченной самыми широкими полномочиями. Драйтон тогда поразил собрание предложением взять под стражу лорда Уильяма Кемпбелла.
Эта радикальная мера нашла поддержку только у двоих коллег Драйтона по комитету. Остальные, во главе со спикером Палаты общин Ролинсом Лаундсом, были категорически против. они сочли предложение Драйтона недостаточно обоснованным и решили ни в коем случае не предпринимать такого провокационного шага.
В результате затянувшихся дебатов решено было все-таки внимательно следить за распоряжениями лорда Уильяма. Визит Лэтимера к губернатору практически ничего не добавил к информации, полученной Драйтоном во время поездки по провинции. Поэтому Совет безопасности санкционировал тщательную негласную проверку почты губернатора; ее поручили проводить Томасу Корбету. Корбет жил у самой бухты и, следовательно, мог очень быстро узнавать о поступлении какого-нибудь пакета из Англии.
В то утро Корбет узнал о прибытии нового британского корабля и поспешил на поиски Драйтона, чтобы тот помог ему выполнить поручение. Им пришло на ум, что неплохо было бы заручиться третьим компаньоном, и Драйтон посоветовал включить в предприятие Гарри Лэтимера.
— Вы — самая подходящая кандидатура. Во-первых, потому, что ваш дом рядом, и, во-вторых, потому, что лучше привлечь к этому делу человека, который, подобно мне, уже подлежит аресту за ночные события, нежели ни в чем еще не замешанного.
— Вы подразумеваете, что хуже не будет, ибо дважды меня не повесят? — рассмеялся Лэтимер, и все трое отправились на новую акцию.
А в это же время Уильям Кемпбелл, доведенный прошедшей ночью почти до отчаяния, выслушивал настоятельные рекомендации Мендвилла, как отомстить убийце Фезерстона.
Первые сведения о совершенном насилии губернатор получил непосредственно от распоясавшихся громил, которые вызывающе разгуливали у него под окнами, насмехались и угрожали таким же способом разделаться с остальными шпионами. Тогда же лорд Уильям повздорил со своим конюшим. Сначала он ругал его последними словами за недостаток рвения, потом голову его светлости закрались подозрения, что Мендвилл преднамеренно не торопился со спасением агента. Однако Мендвилл, держась спокойно и корректно, утверждал, что он сразу пошел на квартиру Фезерстона, но парня там не застал, тогда он отправился искать его в кофейню на аллее святого Михаила, известную как любимое заведение Фезерстона; там ему сообщили, что Фезерстон поехал к Гусиному ручью, и он поскакал туда во весь опор, чтобы не дать ему вернуться в город. Они разминулись буквально на несколько минут.
Утром губернатору доложили подробности. Он узнал, что парня схватили в доме сестры, вытащив из-за обеденного стола. Эта свежая информация возбудила новые подозрения, и лорд Уильям возобновил расспросы.
— Как случилось, что вы ни слова не сказали миссис Григг?
Мендвилл пожал плечами:
— Конечно, так было бы лучше. Но я не хотел тревожить ее без особой нужды. Я надеялся самостоятельно разыскать Фезерстона.
Лорд Уильям смотрел на него с подозрением. Подозрение овладело и присутствовавшим при этом Иннесом.
Разговор происходил все в том же уютном кабинете окнами в сад. Вместе с нагретым воздухом в них вливался тяжелый аромат магнолий. Влетела пчела, и несколько мгновений только ее жужжание нарушало тишину. Потом Мендвилл, непринужденно развалясь на губернаторской кушетке, снова заговорил:
— О чем действительно стоит поразмыслить, так это об ответных мерах, которые вам теперь следует предпринять.
— Меры? — переспросил лорд Уильям.
— Преступление не должно остаться безнаказанным.
— Нельзя наказать толпу.
— Нельзя. Но известен подстрекатель. Лэтимер…
Лорд Уильям перебил раздраженно:
— Я вчера сказал вам, какую мы займем позицию, если что-нибудь случится. Не произошло ничего такого, что изменило бы ее. Начинать сейчас судебное разбирательство означает риск вызвать беспорядки. А тогда последствия будут гораздо страшнее, чем этой ночью.
— Но если вы никак не отреагируете, то конец вашему авторитету.
— Проклятье, Мендвилл! Почему вы не отправили вчера Фезерстона! — Он стал вышагивать к окну и обратно, затем, приняв решение, остановился у письменного стола. — Иннес, напишите, пожалуйста, несколько строк спикеру Палаты общин. Спросите, не будет ли он столь любезен нанести мне визит. — Иннес принялся выполнять поручение. — Сделаю хорошую мину при плохой игре и, по крайней мере, сохраню лицо, как губернатор Булль после нападения на арсенал. Пусть Палата общин назначит комиссию по расследованию этого грубого надругательства над законом.
