Веди, княже! - Серба Андрей Иванович (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

— Начало неплохое. Теперь главное — не упустить подстреленного руса-беглеца.

За раненым русичем в алом плаще пошли четверо: Фулнер со старшим акритом и двумя его подчиненными. Викинг за долгую бродячую жизнь научился чувствовать себя одинаково хорошо в любой обстановке: на суше и воде, лесу и болоте, горах и пустыне. Акриты проведшие значительную часть жизни в горах, научились передвигаться по ним не хуже диких коз, поэтому четверка преследователей бесшумно и незаметно двигалась за жертвой. Тем более, что для этого не требовалось особого умения или наблюдательности: текущая из ран русича кровь оставляла на земле довольно-таки заметный след. Фулнер, рассчитавший места попаданий для пущенных акритами стрел, знал свое дело: рана в плече пока затрудняла ему пользоваться при ходьбе поднятой с горного склона толстой палкой, а в критической ситуации могла помешать действовать в бою оружием.

Скорость движения русича постепенно замедлялась, остановки для отдыха оказывались чаще и продолжительней. Громкое, прерывистое дыхание раненого разносилось далеко по сторонам. Вскоре на одном из валунов Фулнер увидел брошенный русичем его алый плащ, затем старший из акритов обнаружил под кустом остроконечный русский шлем с защитной бармицей. Около полудня беглец расстался с луком и колчаном со стрелами. И вот настал миг, которого так ждал Фулнер: напившийся из родника воды раненый не смог подняться на ноги.

Спрятавшись за стволом дерева, викинг с удовлетворением наблюдал, как русич, поджимая под себя раненую ногу, пытался встать на здоровую. Как старался с этой целью ухватиться рукой за ветви росшего у родника кустарника, но раз за разом со стоном опускался на землю. Упав на раненое плечо после очередной попытки подняться, беглец громко вскрикнул и некоторое время лежал лицом вниз. Затем медленно подполз к большому камню, прислонился к нему спиной. Положив на колени обнаженный меч, русич закрыл глаза, в изнеможении замер. Фулнер несколько минут не сводил с него взгляда, после чего поманил пальцем скрывавшегося за соседним деревом старшего акрита.

— Мне пора к русу. Ты с легионерами, на всякий случай, будешь сопровождать нас сзади.

Фулнер передал византийцу щит и копье, вытащил из ножен меч, шагнул из-за дерева к роднику. Стремясь производить как можно больше шума, он двинулся прямо к русичу, делая вид, что не замечает его. При первых звуках шагов викинга раненый открыл глаза, встрепенулся, поднял с коленей меч. Увидев приближавшегося к роднику чужака и желая избежать с ним встречи, он тихонько отполз под склонившиеся низко к земле ветви растущего рядом с камнем куста орешника, притаился в их тени. Все это не ускользнуло от внимания Фулнера, однако он по-прежнему продолжал делать вид, что никого и ничего не замечает.

Приблизившись к роднику, викинг осмотрелся по сторонам, склонился к источнику. Но прежде чем коснуться губами воды, он еще раз бросил внимательный взгляд вокруг себя. Только сейчас его глаза скользнули по стоящему на коленях русичу, по его напружинившейся, готовой к возможному бою фигуре, по лезвию длинного прямого меча, направленного в сторону пришельца. Отпрянув назад, Фулнер тоже схватил меч, который перед этим положил на землю у родника, снова взглянул на раненого. Их глаза встретились, несколько мгновений они в упор смотрели друг другу в лицо. Вдруг в глазах русича что-то дрогнуло, в них вместо тревожного ожидания и отчаянной решимости мелькнули недоумение и растерянность. И Фулнер понял, что пришла пора начинать задуманную игру.

— Сотник, ты? — неуверенно спросил он, опуская меч. — Сотник Владимир из дружины воеводы Асмуса?

Русич провел дрожащей рукой по лицу, вытирая с него пот, вогнал меч лезвием в землю.

— Это я, викинг, — ответил раненый, окидывая Фулнера взглядом с ног до головы. — А ты, ежели не ошибаюсь, гирдман [27] из дружины ярла Эрика?

— Ты не ошибся, сотник, это действительно я, — обрадованно произнес викинг. — Как я счастлив, что встретил тебя. Но как очутился ты здесь? Вдали от моря? Один, раненый?

По лицу русича пробежало облачко, он скрипнул зубами, отвел глаза в сторону.

— Долго рассказывать, гирдман. Лучше скажи, как занесла сюда судьба тебя. Что делаешь здесь?

— Это печальная история, — с грустью в голосе проговорил Фулнер. — Наша шнека [28] чудом вырвалась из моря огня, которым нас залили ромеи. Половина отважных викингов погибла в бою, остальные были ранены или обожжены. Вдобавок на третий день нашего плавания грянул шторм, отнявший последние силы у тех, кто еще был в состоянии грести и управлять парусом. Наступившие вскоре жажда и голод довершили то, перед чем оказались бессильны ромеи и стихия. Словом, когда мы увидели болгарский берег и высадились на него, из всего экипажа шнеки оставались лишь полтора десятка викингов.

Трое суток мы прятались недалеко от побережья в пещере, покидая ее только для охоты и чтобы запастись водой из ближайшего ручья. Придя в себя от перенесенных невзгод и набравшись сил, мы решили поискать других, подобных нам беглецов. От болгарских рыбаков мы узнали, что у побережья находятся несколько десятков русских и варяжских судов, спасшихся от разгрома и преследования. Хотя на берегу имелось много ромеев, посланных уничтожить их, части русичей, опять таки по рассказам болгар, удалось незаметно высадиться на сушу и уйти в горы. На поиски этих русичей отправились я и еще два викинга, оставив раненых товарищей до возвращения в пещере. К сожалению, никого мы не нашли, а сегодня утром в окрестностях замка кмета Младана наткнулись на засаду ромеев. Оба моих товарища пали мертвыми под стрелами, мне посчастливилось скрыться в этом ущелье.

— Вот и весь мой рассказ, сотник, — скорбно опустил голову Фулнер. — Как видишь, на мою долю выпали только несчастья. Но, возможно, ты как раз из высадившегося на берег отряда русичей? Тогда я благодарю небо и Одина [29] за то, что они заставили нас встретиться.

Внимательно выслушавший викинга сотник Владимир отрицательно качнул головой.

— Увы, гирдман, я разочарую тебя. Ты лицезришь такого же одинокого скитальца, как и сам, а моя история столь же печальна, как твоя.

На лице Фулнера появилось разочарование.

— Жаль, сотник. Ничего, теперь нас двое, и мы обязательно найдем своих высадившихся на сушу товарищей. Немного отдохнем и приступим к поискам.

Раненый осмотрелся по сторонам, наклонился к викингу.

— Гирдман, у меня есть другое предложение. Недалеко от нашего ущелья должен быть родовой замок кмета Младана, властелина здешнего края. Я слышал, что он давний побратим воеводы Асмуса и всегда ненавидел империю. Уж он наверняка знает, где находятся те, кого мы ищем. Предлагаю вначале наведаться в замок кмета, потому что болгары — братья русичей и обязательно нам помогут.

Фулнер притворился, что раздумывает над словами сотника, затем махнул рукой.

— Пусть будет по-твоему. Скажи, как себя чувствуешь?

Русич в ответ попытался встать, по, закусив губу, снова опустился на землю.

— Гирдман, я тоже наткнулся на ромеев, ранен их стрелами в ногу и плечо. Раны не позволяют мне быстро идти, но с твоей помощью мы будем в замке уже через несколько часов. Только прошу, давай отправимся в дорогу сейчас же, покуда я не потерял еще больше крови и не ослабел окончательно.

— Хорошо, сотник. Держись за меня и поднимайся.

Фулнер помог русичу встать на здоровую ногу, подставил ему свое плечо. Обхватив раненого за туловище, сделал первый шаг в направлении ведущей к замку кмета Младана дороги. Служа сотнику опорой, помогая ему передвигаться, а порой попросту волоча его на плече, викинг оценивал в уме сложившуюся ситуацию.

В том, что сотник спешил в замок кмета с важным известием, у Фулнера не было и тени сомнений. Прав он оказался и в том, что решил оставить сотника в живых и на свободе: у предыдущих гонцов-болгар, перехваченных на дорогах в замок Младана до появления русов, было обнаружено две грамоты, однако их содержание так и осталось для Фулнера и византийцев тайной за семью печатями. Дело в том, что еще известный римский император и полководец Юлий Цезарь пользовался в переписке тайнописью, и за те десять веков, что минули со времени его кончины, она настолько широко распространилась и стала доступной, что ее легко и с успехом применяли византийские сановники и болгарские кметы, русские воеводы и варяжские ярлы, не говоря уже об императорах, королях, князьях.