Идя сквозь огонь (СИ) - Зарвин Владимир (книги онлайн полные версии txt) 📗
Зрелище было жуткое и, одновременно, завораживающее. Пронзительно трубили горны, возбужденно храпели боевые кони, лязгали доспехи. В считанные мгновения тихая долина наполнилась скрежетом и звоном.
На челе, под собственным стягом с изображением трех охотничьих рогов, в сверкающей броне выступал сам Радзивил. Забрало на его шлеме было спущено, но Дмитрий узнал княжича по гербу на щите.
Справа от него несся, размахивая шипастой палицей, Махрюта, в шлеме с чудовищной личиной походивший на демона войны. Не отставал от татя и Демир-Ага в юшмане, с кривой саблей в руке.
В трехстах шагах от засеки одетые в железо конники взяли наперевес копья, готовясь с ходу опрокинуть защитников Милицы.
Противопоставить им что-либо последним было нечего. Их вилы и косы, даже насаженные на длинные древки, не могли спорить с пиками литовских вояк.
Кто-то потянул Щербу за рукав. Обернувшись, казачий вождь встретился взглядом с Медведем. Бившийся с ним по соседству атаман отметил умение, с коими воевал лесной старатель.
Его охотничьи стрелы метко разили татар еще во время первого набега. Да и во время приступа Медведь отправил на тот свет немало ногайцев, осмелившихся приблизиться к нему, на длину рогатины.
— У меня к тебе дело! — обратился к Щербе охотник. — Враг на подходе, посему дай мне пяток бронебойных стрел. У меня есть костяные, но какой от них прок, коли тати в железе?
— На что бронебойные стрелы тому, кто поражает недругов в щели лат? — вопросил его казак, но тотчас рассмеялся, видя, как засопел старатель. — Ладно, бери!
У меня самого их осталось немного, но для доброго стрелка не жалко! Сразишь десяток татей — нам всем легче будет!
Литовское войско стремительно приближалось. С засеки уже были видны трепещущие под ветром красно-белые значки на пиках идущих впереди воинов.
— Что же ты не трубишь, Щерба? — обернулся к старому атаману Дмитрий. — Самое время!
— Погоди еще чуток!.. — хитро усмехнулся тот. — Протрублю, когда все войско выйдет на равнину! Худо будет, если хотя бы часть иродов избежит затопления!
Пока он говорил, расстояние между литовцами и засекой сократилось до ста шагов. Глянув в глаза московита, Щерба не встретил в них страха. Во взоре боярина читалась лишь тревога за людей, вверивших ему свою жизнь.
— Теперь пора! — с каким-то особым чувством произнес казак, поднося к губам рог. — Да пребудет с нами Господь!
Глава 111
— Ну, и что они себе думают?! — с возмущением воскликнул Самборский Воевода. — Враг вот-вот обрушится на Милицу, а Щерба не трубит!
— Не спеши, брат, — успокоил его рассудительный Прибыслав, явившийся на подмогу с Кременецким отрядом, — Щерба — добрый стратег! Наверняка у него припасена для татей какая-нибудь хитрость!..
— Тебе-то откуда известен его полководческий дар? — нахмурился Кшиштоф.
— Приходилось как-то воевать по разные стороны засеки! — подмигнул другу старый шляхтич. — Разбойник он тот еще, однако дело свое знает крепко!
— Не ведаю, какой он стратег, но если вода не затопит равнину, я тотчас поведу в бой своих жолнежей, — проворчал Воевода, — иначе Милице конец!..
Прервав его на полуслове, над полем битвы поплыл густой и зычный рев боевого рога.
— Ты слышал? — обернулся к сидящему в засаде Харальду Газда. — Рог трубит! Только чужой… Рог Щербы звучит по-иному!..
— Тебе так издали сдается! — покачал головой датчанин. — Не важно, как рог звучит! Главное, что он пропел!
— И то верно! — согласился казак. — Поджигай, брат, порох!
Харальд высек огнивом искру, но пороховая дорожка, ведущая к заряду в гребле, слабо вспыхнув, угасла.
Осенняя морось, обычная в сих краях, сделала свое черное дело. Отсыревший за ночь порох упорно не желал гореть.
— А, дьявол! — в сердцах разразился бранью Газда. — Чтоб ему пусто было! Дай-ка мне гранат!
— Что ты задумал? — настороженно вопросил его Харальд. — Хочешь взорвать греблю огненным горшком?
— Именно! — вскочил на ноги казак. — Давай же скорее!
— Не успеешь отбежать, — с сомнением вымолвил датчанин, — шнур больно короток. Ты погибнешь!
— Плевать! — упрямо тряхнул чубом Петр. — Погибну так погибну! Главное — татей затопить!
Выхватив из рук Харальда зажженный гранат, казак устремился к месту закладки бочонка с порохом.
— Бросай и беги! — успел крикнуть ему вслед датчанин.
Добежав до вырытой в гребле ямы, где покоился заряд, Газда метнул в нее «огненный горшок» и тотчас прыгнул в сторону, противоположную грядущему взрыву.
Больше он ничего не успел сделать. Спустя миг за спиной казака прогремел рукотворный гром. Бревна, камни, земля взметнулись к небу, подброшенные огненным смерчем.
Прежде чем они упали наземь, в пробитую взрывом брешь хлынула река. Снося остатки гребли, она устремилась на равнину, где вот-вот должно было произойти сражение.
Стоя в стороне от бушующей воды, датчанин искал глазами на противоположном берегу Газду. Но казака нигде не было видно.
Похоже, его оглушило взрывом и засыпало землей. Будь Харальд с ним по одну сторону потока, он тотчас попытался бы его найти.
Но отделенный от друга непреодолимой преградой, датчанин мог лишь надеяться, что тот уцелел и вскоре даст о себе знать.
«Только бы выжил!.. — повторял он, как заклинание. — Твоя смерть, Петр, станет для меня большой потерей!»
Ответом его мольбе послужил рев бешено несущейся воды.
Всадники были уже в двадцати шагах от засеки, когда за холмом грянул взрыв. Вторя ему, в небе тотчас зарокотал гром. Ползущая с запада туча разразилась ливнем.
— Гром по осени — редкость… — задумчиво проронил Бутурлин.
— Сие — добрая примета, — откликнулся Шерба, — и ливень нам в подмогу! Смоет всю нечисть!
Казак как в воду глядел. Сквозь пелену проливного дождя Дмитрий видел, как долину затапливает река. Обрушившись на войско Радзивила, водная стена сметала с пути всадников и лошадей, словно игрушки.
Устоявшие на ногах кони с испуганным ржанием сбрасывали верховых, силясь спастись бегством, но безжалостная стихия подхватывала их, неся за собой.
В считанные мгновения от стройно выступавших отрядов княжича осталось одно воспоминание. Одетые в железо воины беспомощно тонули, захлебываясь мутной водой, и никто не мог им помочь.
Обернувшись назад, Владислав хотел призвать уцелевших жолнежей, но свинцово-серый вал ударил его в бок, повергая вместе с конем в бурлящую бездну.
На какой-то миг Радзивил с головой ушел под воду, тотчас хлынувшую в смотровые щели шлема. Он едва успел затаить дыхание, дабы не утонуть.
Ржание коней и вопли тонущих смолкли, стало тихо, как в могиле.
«Неужели конец? — подумалось княжичу. — Конец всем чаяниям, надеждам?»
Обдумывая свою стратегию, Владислав не раз прикидывал, какие беды и трудности ждут его на пути к Короне. Но он и помыслить не мог, что утонет в грязи, штурмуя безвестную деревеньку…
Большего оскорбления для него быть не могло, и княжич застонал, предвкушая свою гибель. Он словно двигался тропой, которой до него прошло трое воителей: Карл Смелый, Вернер фон Озерншельн, Андреас Фельбен…
Всех их объединяло то, что они не погибли в битве, а бесславно утонули, брошенные союзниками и вассалами…
«Значит, я на очереди? — промелькнула в его сознании шальная догадка. — А как же княжна Эва? Ужели я отдам ее московскому выскочке?!»
Мысль эта для гордого княжича была невыносима. Эвелину он не намеревался уступать никому, тем паче изрытому оспой варвару.
«Ты ее не получишь, боярин! — поклялся он самому себе. — Не будь я Радзивил, тебе не видать Эвы, как своих ушей!»
Ярость придала княжичу силы, и он вонзил шпоры в конские бока, побуждая животное подняться на ноги.
Заржав от боли, могучий жеребец дернулся всем телом, вырывая всадника из объятий пучины. Не дожидаясь, пока вода вытечет из шлема, Владислав поднял забрало и осмотрелся.
