Борьба за огонь. Рис. Н. Вышеславцева - Рони-старший Жозеф Анри (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Пора грибов была в разгаре. Однако, уламры были очень осторожны в выборе грибов, зная, что среди них есть и ядовитые. Вспомнив уроки стариков, они собирали, когда нехватало мяса, боровики, сморчки, грузди; они разыскивали грибы в тени влажных кустов, под дубами, с которых ручьем стекала вода, под покрытыми мхом смоковницами.
Теперь, когда у них был Огонь, они могли жарить грибы на вертелах из прутьев или на раскаленных камнях. Они поджаривали также каштаны, жолуди к съедобные коренья, грызли плоды букового дерева и запивали пищу сладким кленовым соком.
Огонь был для них источником радости и забот. Нужно было тратить много труда, ловкости и упорства, чтобы защищать его от сильных бурь и ливней. Когда дождь лил непрерывно по нескольку часов подряд, необходимо было искать сухое убежище для Огня. Если поблизости нельзя было найти естественного прикрытия — под скалой или в дупле дерева, приходилось создавать искусственное — навес из ветвей или пещеру в земле. Это отнимало много времени.
Не меньше времени уламры тратили на обход препятствий, на поиски брода в тех реках, которые они попросту переплыли бы, если бы не необходимость сберечь Огонь.
Иногда в поисках более короткого пути уламры забредали в непроходимые топи и потом делали огромные крюки, чтобы только выбраться на сухое место. В довершение несчастья они сбились с пути; теперь они только весьма приблизительно представляли себе местонахождение племени и выбирали дорогу исключительно по солнцу и звездам.
Неожиданно они очутились на границе пустыни, где однообразие желтых песков только изредка нарушалось нагромождениями базальтовых скал. Унылая и неприветливая пустыня преграждала путь на северо-запад. В ней почти не было жизни; только кое-где из-под песка пробивалась редкая колючая трава, да несколько чахлых сосен одиноко торчали на склонах дюн.
Эту угрюмую местность обходили даже звери — редко-редко можно было увидеть здесь зайца или невзрачную антилопу, да и те при первой тревоге поспешно скрывались за дюнами.
Ливень перешел в мелкий, моросящий дождик, и сплошная пелена туч разорвалась на серые клочья, которые медленно плыли по небу.
День клонился к вечеру, сумерки наступали на землю, и сердитый ветер пронзительно свистал над голой равниной.
Трое уламров долго стояли в раздумье на пороге пустыни: их страшила эта обездоленная местность. Но, так как у них был некоторый запас мяса и Огонь весело горел в плетенках, они в конце концов решились.
Пять дней шли они по пескам и дюнам, а все еще не было видно конца пустыне. Уламры страдали от голода — запасы мяса истощились, дичи же кругом не было. Они испытывали муки жажды — дожди прошли, и песок всосал влагу.
Не раз они опасались за судьбу Огня, который нечем было поддерживать.
На шестой день трава стала более густой и не такой жесткой; сосны сменились смоковницами, платанами и тополями. Чаще стали попадаться лужи воды, земля почернела, и небо опять затянулось тучами.
Уламры провели ночь под ольхой; впервые за эти дни они могли развести костер из сухих листьев и валежника; но под проливным дождем, струйки которого беспрерывно просачивались сквозь навес из веток, костер трещал, шипел и давал больше дыма, чем тепла.
Нао сторожил в первую смену, затем настала очередь Нама. Молодой уламр заботливо ворошил угли заостренной палочкой и тщательно просушивал хворост, прежде чем подбросить его в Огонь.
Тусклые блики красноватого света озаряли несколько кустов и полоску желтой глины вокруг костра. Дальше сумерки сгущались и переходили в ночь.
Нам, грея руки над костром, напряженно прислушивался к звукам, рождаемым темнотой.
Вдруг он вздрогнул и весь превратился в слух: ему почудилось, что какое-то живое существо бродит в темноте.
Он тихонько толкнул Нао.
Сын Леопарда бесшумно вскочил на ноги и, в свою очередь, стал вслушиваться в ночные звуки. Нам не ошибся — какие-то живые существа притаились во мгле. Испарения растений поглощали их запах, но Нао не сомневался, что это люди. Он разворошил копьем костер, и высокое пламя вдруг поднялось к небу, намного расширив освещенный круг. Внезапная вспышка света озарила людей, притаившихся в кустарнике.
Нао разбудил Гава.
— Здесь люди! — прошептал он.
Все трое, стоя плечом к плечу, долго вглядывались в густую темноту. Ничто не шевелилось там, не слышно было ни одного звука, — только стук падающего дождя. Но опасность существовала, она была близко.
Кто скрывался в темноте: целое племя или несколько воинов? Как следовало поступить: бежать или сражаться?
— Стерегите Огонь! — сказал Нао юношам.
Он шагнул в сторону от костра и тотчас же словно растворился в темноте.
Обогнув кустарник, Нао пополз к тому месту заросли, где при вспышке пламени показались люди. Нао полз зигзагами, часто припадая головой к земле и замирая.
Почва размякла от дождей, и он полз совершенно бесшумно — слышны были только дробный стук дождя да шуршание колеблемых ветром ветвей.
Обшарив весь кустарник, Нао не нашел ни одного человеческого следа. Тогда он встал на ноги, не скрываясь, пошел к темневшему поблизости кургану и взобрался на него. Далеко на востоке он заметил слабый свет костра.
Там были люди…
Нао вернулся к своим спутникам.
— Враги там, — сказал он, указывая на восток. И после недолгой паузы добавил:
— Надо развести Огонь в плетенках.
Покамест Нам и Гав выполняли его приказание, Нао соорудил вокруг костра насыпь из ветвей и земли; теперь издали виден был только отблеск Огня, но нельзя было рассмотреть, лежат ли возле него люди.
Когда Огонь разгорелся в плетенках и запасы пищи были распределены между спутниками, Нао приказал выступить в путь.
Придуманная Нао хитрость должна была помочь уламрам уйти на много тысяч локтей, прежде чем враги заметят их бегство: думая, что уламры по-прежнему находятся у костра, они осторожно окружат его и будут выжидать удобной минуты для нападения.
Перед рассветом дождь прекратился вовсе. Робкий свет зари пополз по низко нависшим над землей тучам. Уламры уже долгое время поднимались по отлогому склону холма. Добравшись до вершины, они остановились и оглядели открывшуюся перед их глазами саванну. Сначала они увидели унылые кустарники, большие участки желтой глины и в отдалении густой лес.
— Люди потеряли наш след, — сказал Нам. Но Нао возразил:
— Люди преследуют нас.
И в самом деле, вдали показались сначала отдельные воины, а затем отряд человек в тридцать. Несмотря на большое расстояние, Нао увидел, что эти люди приземисты и малорослы. Он не мог еще разглядеть, как они вооружены.
Преследователи не видели уламров, притаившихся за стволами деревьев; они шли, часто останавливаясь, чтобы проверить след. Число их росло. Теперь Нао насчитал уже больше пятидесяти врагов. Заметно было, что они подвигались вперед значительно медленней, чем уламры. О возвращении назад нечего было и думать; впереди лежала местность, покрытая редкой жесткой травой. Уламры решили итти прямо вперед со всей возможной скоростью, в расчете на то, что противник устанет и бросит преследование. Они стали быстро спускаться по откосу. Вначале дорога была легкой, и, когда преследователи достигли вершины холма, беглецы успели уже отойти на пять тысяч локтей.
Мало-помалу местность становилась неровной. За меловой равниной, покрытой как будто застывшими волнами, открылась поросшая колючками степь, вся в рытвинах и складках, где каждый шаг надо было делать с осторожностью, чтобы не провалиться в трещину почвы или не попасть в глубокую яму, наполненную водой.
Уламры вынуждены были обходить бесчисленное множество препятствий, так что они подвигались вперед крайне медленно. Наконец, показалась саванна. Беглецы бесконечно обрадовались ей. Но радость их оказалась преждевременной: неожиданно они увидели кучку людей… Были ли это их утренние преследователи? Лучше зная местность, они могли пройти более коротким путем. Или это другой отряд того же племени? Теперь, на близком расстоянии, уламры увидели, что это крохотные человечки — самый высокий из них показался бы ребенком рядом с Нао. У них были большие головы, рыжие волосы, короткие шеи и треугольные лица; кожа у них была желтая, как осенняя листва. Несмотря на малорослость и хрупкость, видно было, что это живой и подвижной народец.
