Карнавальная ночь - Феваль Поль Анри (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Обстановка кабачка весьма располагала к эффектным явлениям. Папаша Ланселот, человек со вкусом, не преминул придать своему заведению особый колорит в соответствии с названием. За исключением алжирских занавесок и настенных часов, украшенных изображением чувствительной сцены из «Матильды» в исполнении мадам Котен, все здесь напоминало о средних веках. Замызганный стол покоился на четырех толстых гнутых ножках; со щербатых балок потолка картинно свисала паутина, на которую и тратиться не пришлось; еловые двери были выкрашены под дуб; стены, сложенные из грязи и плевков, непритязательный художник раскрасил под строительный камень, выглядевший столь черным, столь потрескавшимся и неотесанным, что, попав сюда, можно было и впрямь подумать, что вы оказались на улице Фуар, неподалеку от Пикардийского коллежа в благословенные времена коротких плащей Монтегю!
Костюмы присутствовавших удачно сочетались с обстановкой, но, похоже, для полноты картины не хватало именно того костюма, в который была облачена фигура, стоявшая в дверях.
Собранию явилась королева, та самая достославная королева, что заставляла трепетать переполненный зал Порт-Сен-Мартена от партера до галерки; королева, бледная под черной маской, в прорезях для глаз которой тлел огонь; таинственная и влюбленная королева, пресекавшая, согласно бульварным преданиям, ударом ножа шепоток о ее тайных низменных развлечениях.
И все же, бедные королевы! Чем же вы так досадили литераторам, что они всякий раз готовы вывалять вас в крови и грязи?!
Вы были прекрасны, вы были могущественны. Одного взмаха ваших нежных рук было достаточно, чтобы облагодетельствовать толпящихся у трона. Чем же вы так насолили этим драмоделам? Голова одной из вас, прекраснейшей из прекрасных, покатилась в корзинку палача с застывшей улыбкой на губах. За что? В этом мире нимб – тяжкая ноша, а от вашего чела исходят чересчур яркие лучи, о бедные прекрасные королевы!
Наша королева, жестокосердная королева утопленников и убийц, Маргарита Бургундская, предстала в черном прямоугольнике дверного проема во всем своем ослепительном величии – изысканный наряд былых времен, жемчуга, корсаж, шитый золотом, царская диадема, усыпанная камешками. Она стояла неподвижно, строгая маска скрывала лицо, так что видны были лишь мраморная линия лба и подбородок.
Однако маска не помешала присутствующим узнать неожиданную гостью с первого взгляда.
– Маргарита Бургундская! – послышались голоса, звучавшие отнюдь не приветственно.
Другие добавили:
– Маргарита Садула!
Королева сняла маску, открыв лицо удивительной красоты. Она была бледна, но на ее губах играла улыбка.
– Да, судари, – сказала она сурово, – Маргарита Бургундская, Маргарита Садула. – Затем, переменив тон, добавила с наигранной веселостью: – Добрый вечер, служащие Дебана! Вы решили перекусить перед сном. Я полагала, что найду здесь моего Буридана, Леона Мальвуа…
– Милая, – перебил Комейроль, вставая, – мы Мальвуа не сторожа. Возможно, в другой раз мы будем рады твоему неожиданному приходу, но сегодня…
– Но сегодня я вам мешаю, – в свою очередь, перебила Маргарита.
Она сделала шаг вперед, грациозно ступая и заставляя невольно любоваться собой. Она шла, улыбаясь, с высоко поднятой головой. Молодые люди не могли оторвать от нее восхищенных взглядов. Месье Бофис искоса поглядывал на нее с видом знатока.
– Господин Комейроль, – продолжала Маргарита, – у вас нет никакого права мне «тыкать». Разве мы друзья? Сомневаюсь. Будьте любезны, освободите мне место за столом, мне нужно с вами поговорить.
Оказавшись рядом с Летаннером, она протянула ему руку.
– Черт возьми, Маргарита, что ты болтаешь? – спросил тот.
Миляга Жафрэ уже был у двери, собираясь улизнуть.
– Я пришла по делу, – ответила красавица. – Никто не должен уходить!
Она села. От гнева у Комейроля задрожали губы.
– Скажите-ка, мы, оказывается, невежи! – проговорил он сквозь зубы. – Но с дамочками твоего пошиба выражений не выбирают…
– Присядьте, – сказала Маргарита.
Комейроль не послушался, но обвел присутствовавших взглядом, словно говорившим: «Хорошо бы выкинуть ее в окошко!»
– Я вошла через окно, но выйду через дверь, – сказала Маргарита, с удивительной точностью угадав желание Комейроля. Затем добавила добродушным тоном, свидетельствовавшим о ее абсолютной уверенности в себе: – Подумайте только, мне пришлось разбить стекло и проделать еще кучу всяких глупостей, чтобы узнать наверняка, о чем вы тут беседуете.
– Вы слышали?.. – начал старший клерк, и его неприязненный взгляд стал не на шутку угрожающим.
– Все, – перебила Маргарита. – Вы хорошо говорили, господин Комейроль. Представьте меня господину Бофису, посланцу дома Лекока.
– Пошла ко всем чертям! – прорычал старший клерк, прибегавший к ругательствам только в минуты безумного веселья или безумного гнева. – Мы не сказали ничего, что могло бы скомпрометировать нас, а тебе, голубушка, пора на танцульки!
Но тут вмешался господин Бофис. Сделав примирительный жест рукой, он сказал:
– Не стоит горячиться. Мадемуазель так хороша собой… само совершенство, клянусь честью!
– Вы ее не знаете… – начал Комейроль.
– Именно поэтому, ваше величество, я хотел бы с ней познакомиться. В спокойной обстановке. Много ли толку разбивать стекла… изнутри? – добавил он, приветливо улыбаясь Маргарите. – Но если разбить снаружи, то можно попасть куда хочется. Давайте объяснимся.
Старший клерк, сердито пожав плечами, уже собрался занять свое место, но в этот момент Жафрэ коротко вскрикнул и указал согнутым пальцем на дверь, через которую явилась Маргарита.
Взорам присутствующих предстало второе явление, совершенно отличное от первого. Распухшее лицо землистого цвета в обрамлении густой взъерошенной шевелюры, столь помятое и несчастное, словно принадлежало бедолаге, сбежавшему из лечебницы.
– Дурак! – первым нашелся Летаннер и расхохотался. – Кто следующий? Похоже, наше собрание становится публичным.
– Больше никто не придет, – прохрипел Жулу, словно с трудом выговаривая слова. – Я запер ставни.
– А ты-то зачем притащился? – воскликнул король Комейроль, схватив Жулу за шиворот.
Старшему клерку не следовало бы так поступать. Неподвижный взгляд Жулу не озарился гневом. Двигаясь будто во сне, он коснулся огромной ручищей груди Комейроля, и тот отлетел к стене.
– Я пришел, потому что она здесь, – бормотал себе под нос Жулу, не обращая внимания на присутствующих. – Куда она, туда и я. Я имею право следовать за ней. Она принадлежит мне, я купил ее задорого!
– Освободите место виконту! – сказала Маргарита. Последнее слово она нарочно выделила, и месье Бофис погладил рукой подбородок, с одобрительным интересом разглядывая вновь прибывшего.
Жулу опустился на стул Комейроля, уперся локтями в стол, положил голову на руки и умолк.
– Делить будем на десятерых, – медленно произнесла Маргарита в наступившем враждебном молчании. – Десятый перед вами. Теперь мы все в сборе, и не пора ли поговорить по существу? Не огорчайтесь появлению двух непрошеных гостей. Они вам пригодятся, и вы их ждали. Они всего лишь предупредили ваш зов, стоит ли придираться? Вы не согласны, господин Комейроль? Вы рассчитывали, что каштаны из огня будут для вас таскать другие? Не отчаивайтесь, в организации каждому найдется место в зависимости от его способностей. Ваша речь чрезвычайно заинтересовала меня. Поразмыслив, я решила, что вы правы… Однако прилично ли будет старшему управлять семьей, не будучи женатым? Вам недоставало женщины. Я вам ее предоставила.
Голова Жулу тяжело ударилась о стол, произведя немалый шум.
На речь Маргариты никто не отозвался, собрание хранило упорное молчание.
– Я предоставила вам женщину, – холодно и уверенно продолжила Маргарита. – Сейчас каждый за себя, но потом – не правда ли? – все будет наоборот, один за всех. Вы нашли на улице бумажник с весьма ценным содержимым. Вместо того чтобы передать его в руки комиссара полиции, вы его присвоили. Грешок вульгарный, не заслуживающий сурового наказания, и уж во всяком случае я не собираюсь злоупотребить знанием о вашей проделке, дабы обрести законные права в организации. Мои права также не основываются на тех смутных сведениях, известных мне, о махинациях таинственной организации, широко раскинувшей свои сети и заманившей в них представителей всех слоев нашего общества. Права мне предоставил совсем другой случай. Я живу в доме номер тридцать девять по бульвару Монпарнас, из окна моей кухни видно это заведение. Вот что мне удалось наблюдать сегодня вечером и ночью. Я прошу вас, господин Комейроль, слушать внимательно. Клерки Дебана ужинали здесь. Они покинули кабачок в тот самый момент, когда некий молодой человек, чье имя мне неведомо, получил удар кинжалом на углу улицы Кампань и бульвара…
