Граф Монте-Кристо ( с иллюстр. ) - Дюма Александр (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Максимилиан удержал руку графа в своих.
– Слава богу, – сказал он, – такая рука должна быть у человека, который, в сознании своей правоты, спокойно ставит на карту свою жизнь.
– В самом деле, – сказал Эмманюель, – вон там прогуливаются какие-то молодые люди и, по-видимому, кого-то ждут.
Монте-Кристо отвел Морреля на несколько шагов в сторону.
– Максимилиан, – спросил он, – свободно ли ваше сердце?
Моррель изумленно взглянул на Монте-Кристо.
– Я не жду от вас признания, дорогой друг, я просто спрашиваю; ответьте мне, да или нет; это все, о чем я вас прошу.
– Я люблю, граф.
– Сильно любите?
– Больше жизни.
– Еще одной надеждой меньше, – сказал Монте-Кристо со вздохом. – Бедная Гайде.
– Право, граф, – воскликнул Моррель, – если бы я вас меньше знал, я мог бы подумать, что вы малодушны.
– Почему? Потому что я вздыхаю, расставаясь с дорогим мне существом? Вы солдат, Моррель, вы должны бы лучше знать, что такое мужество. Разве я жалею о жизни? Не все ли мне равно – жить или умереть, – мне, который провел двадцать лет между жизнью и смертью. Впрочем, не беспокойтесь, Моррель: эту слабость, если это слабость, видите только вы один. Я знаю, что мир – это гостиная, из которой надо уметь уйти учтиво и прилично, раскланявшись со всеми и заплатив свои карточные долги.
– Ну, слава богу, – сказал Моррель, – вот это хорошо сказано. Кстати, вы привезли пистолеты?
– Я? Зачем? Я надеюсь, что эти господа привезли свои.
– Пойду узнаю, – сказал Моррель.
– Хорошо, но только никаких переговоров.
– Будьте спокойны.
Моррель направился к Бошану и Шато-Рено. Те, увидев, что Моррель идет к ним, сделали ему навстречу несколько шагов.
Молодые люди раскланялись друг с другом, если и не приветливо, то со всей учтивостью.
– Простите, господа, – сказал Моррель, – но я не вижу господина де Морсера.
– Сегодня утром, – ответил Шато-Рено, – он послал предупредить нас, что встретится с нами на месте дуэли.
– Вот как, – заметил Моррель.
Бошан посмотрел на часы.
– Пять минут девятого; это еще не поздно, господин Моррель, – сказал он.
– Я вовсе не это имел в виду, – возразил Максимилиан.
– Да вот, кстати, и карета, – прервал Шато-Рено.
По одной из аллей, сходившихся у перекрестка, где они стояли, мчался экипаж.
– Господа, – сказал Моррель, – я надеюсь, вы позаботились привезти с собой пистолеты? Граф Монте-Кристо заявил мне, что отказывается от своего права воспользоваться своими.
– Мы предвидели это, – отвечал Бошан, – и я привез пистолеты, которые я купил с неделю тому назад, предполагая, что они мне понадобятся. Они совсем новые и еще ни разу не были в употреблении. Не желаете ли их осмотреть?
– Раз вы говорите, – с поклоном ответил Моррель, – что господин де Морсер с этими пистолетами не знаком, то мне, разумеется, достаточно вашего слова.
– Господа, – сказал Шато-Рено, – это совсем не Морсер приехал. Смотрите-ка!
В самом деле к ним приближались Франц и Дебрэ.
– Каким образом вы здесь, господа? – сказал Шато-Рено, пожимая обоим руки.
– Мы здесь потому, – сказал Дебрэ, – что Альбер сегодня утром попросил нас приехать на место дуэли.
Бошан и Шато-Рено удивленно переглянулись.
– Господа, – сказал Моррель, – я, кажется, понимаю, в чем дело.
– Так скажите.
– Вчера днем я получил от господина де Морсера письмо, в котором он просил меня быть вечером в Опере.
– И я, – сказал Дебрэ.
– И я, – сказал Франц.
– И мы, – сказали Шато-Рено и Бошан.
– Он хотел, чтобы вы присутствовали при вызове, – сказал Моррель. – Теперь он хочет, чтобы вы присутствовали при дуэли.
– Да, – сказали молодые люди, – это так и есть, господин Моррель, по-видимому, вы угадали.
– Но тем не менее Альбер не едет, – пробормотал Шато-Рено, – он уже опоздал на десять минут.
– А вот и он, – сказал Бошан, – верхом; смотрите, мчится во весь опор, и с ним слуга.
– Какая неосторожность, – сказал Шато-Рено, – верхом перед дуэлью на пистолетах! А сколько я его наставлял!
– И, кроме того, посмотрите, – сказал Бошан, – воротник с галстуком, открытый сюртук, белый жилет; почему он заодно не нарисовал себе кружок на животе – и проще, и скорее!
Тем временем Альбер был уже в десяти шагах от них; он остановил лошадь, спрыгнул на землю и бросил поводья слуге.
Он был бледен, веки его покраснели и припухли. Видно было, что он всю ночь не спал.
На его лице было серьезное и печальное выражение, совершенно ему несвойственное.
– Благодарю вас, господа, – сказал он, – что вы откликнулись на мое приглашение; поверьте, что я крайне признателен вам за это дружеское внимание.
Моррель стоял поодаль; как только Морсер появился, он отошел в сторону.
– И вам также, господин Моррель, – сказал Альбер. – Подойдите поближе, прошу вас, вы здесь не лишний.
– Сударь, – сказал Максимилиан, – вам, быть может, неизвестно, что я секундант графа Монте-Кристо?
– Я так и предполагал. Тем лучше! Чем больше здесь достойных людей, тем мне приятнее.
– Господин Моррель, – сказал Шато-Рено, – вы можете объявить графу Монте-Кристо, что господин де Морсер прибыл и что мы в его распоряжении.
Моррель повернулся, чтобы исполнить это поручение.
Бошан в это время доставал из экипажа ящик с пистолетами.
– Подождите, господа, – сказал Альбер, – мне надо сказать два слова графу Монте-Кристо.
– Наедине? – спросил Моррель.
– Нет, при всех.
Секунданты Альбера изумленно переглянулись; Франц и Дебрэ обменялись вполголоса несколькими словами, а Моррель, обрадованный этой неожиданной задержкой, подошел к графу, который вместе с Эмманюелем расхаживал по аллее.
– Что ему от меня нужно? – спросил Монте-Кристо.
– Право, не знаю, но он хочет говорить с вами.
– Лучше пусть он не искушает бога каким-нибудь новым оскорблением! – сказал Монте-Кристо.
– Я не думаю, чтобы у него было такое намерение, – возразил Моррель.
Граф в сопровождении Максимилиана и Эмманюеля направился к Альберу. Его спокойное и ясное лицо было полной противоположностью взволнованному лицу Альбера, который шел ему навстречу, сопровождаемый своими друзьями.
В трех шагах друг от друга Альбер и граф остановились.
– Господа, – сказал Альбер, – подойдите ближе, я хочу, чтобы не пропало ни одно слово из того, что я буду иметь честь сказать графу Монте-Кристо; ибо все, что я буду иметь честь ему сказать, должно быть повторено вами всякому, кто этого пожелает, как бы вам ни казались странными мои слова.
– Я вас слушаю, сударь, – сказал Монте-Кристо.
– Граф, – начал Альбер, и его голос, вначале дрожавший, становился более уверенным, по мере того как он говорил, – я обвинял вас в том, что вы разгласили поведение господина де Морсера в Эпире, потому что, как бы ни был виновен граф де Морсер, я все же не считал вас вправе наказывать его. Но теперь я знаю, что вы имеете на это право. Не предательство, в котором Фернан Мондего повинен перед Али-пашой, оправдывает вас в моих глазах, а предательство, в котором рыбак Фернан повинен перед вами, и те неслыханные несчастья, которые явились следствием этого предательства. И потому я говорю вам и заявляю во всеуслышание: да, сударь, вы имели право мстить моему отцу, и я, его сын, благодарю вас за то, что вы не сделали большего!
Если бы молния ударила в свидетелей этой неожиданной сцены, она ошеломила бы их меньше, чем заявление Альбера.
Монте-Кристо медленно поднял к нему глаза, в которых светилось выражение беспредельной признательности. Он не мог надивиться, как пылкий Альбер, показавший себя таким храбрецом среди римских разбойников, пошел на это неожиданное унижение. И он узнал влияние Мерседес и понял, почему ее благородное сердце не воспротивилось его жертве.
– Теперь, сударь, – сказал Альбер, – если вы считаете достаточным те извинения, которые я вам принес, прошу вас – вашу руку. После непогрешимости, редчайшего достоинства, которым обладаете вы, величайшим достоинством я считаю умение признать свою неправоту. Но это признание – мое личное дело. Я поступал правильно по божьей воле. Только ангел мог спасти одного из нас от смерти, и этот ангел спустился на землю не для того, чтобы мы стали друзьями – к несчастью, это невозможно, – но для того, чтобы мы остались людьми, уважающими друг друга.
