Дочери мертвой империи - О&#39 (мир бесплатных книг txt, fb2) 📗

Рядом с нами у батиного стола солдаты кружили, как свиньи у кормушки. Они пытались обратить на себя внимание крупного, толстого офицера, который сидел на батином стуле и раздавал им приказы. Голова его была почти совсем лысая, а шея – такая жирная, что подбородок был словно расплывающиеся круги на воде. Хотя лицо его было мягкое, но глаза острые.

Увидев нас, солдаты притихли. Даже во время экзаменов не было так тихо. Мужчины смотрели на нас, кто-то хмурился, а кто-то – ухмылялся.

Я взглянула на Анну. Все-таки это люди с ее стороны.

– Простите нас за вторжение, – тактично извинилась она, вновь заговорив как городская. – Капитан Орлов, если не ошибаюсь?

Лицо офицера расплылось в широкой улыбке. Анна подошла к его столу, солдаты расступались, освобождая ей дорогу. Что-то в ее осанке и голосе заставляло их слушать. Я оставалась в тени и натянула на лицо платок, чтобы спрятаться от лишних взглядов.

– Да, что такое? – спросил Орлов. – Рядовой, прекратите. – Он махнул рукой на солдата моего возраста: тот печатал на большой серебряной машинке.

– Меня зовут Анна Александровна Вырубова. – Анна присела в таком глубоком поклоне, что я не удержалась от смешка.

Она бросила на меня строгий взгляд. – Это моя двоюродная сестра Евгения Ивановна, она живет в этом поселке.

От меня ждали ответа, поэтому я просто сказала: «Здравствуйте». Кланяться я не собиралась. Щеки горели, здесь было не просто жарко, а как в печке. В здании школы оказалось гораздо хуже, чем снаружи, несмотря на открытые окна. Наверное, только белые могли торчать в четырех стенах в такой беспощадно знойный день.

– Вы не из Медного, Анна? – спросил Орлов.

– Нет. Я из Екатеринбурга, но уехала сюда, к дальним родственникам, после того как большевики захватили город. Они забрали у моей семьи все, что у нас было, – ее голос задрожал.

Солдаты наклонились ближе. Даже взгляд Орлова смягчился.

Анна устраивала спектакль. Наверное, привыкла, что мужчины в рот ей заглядывают. Мама всегда говорила, что дамы живут лучше всех на свете. Работу за них делают слуги, войны ведут мужчины, а женщины управляют домом. Судя по тому, с каким уважением говорил Орлов и как реагировала Анна, она привыкла к такому обращению.

– Чешский офицер, которого поселили с нами, лейтенант Вальчар, предложил мне поговорить с вами, капитан, – продолжила Анна. – Он очень высоко отзывался о вас. Мы подумали, что вы сможете мне помочь.

– Подойдите, расскажите, что вас тревожит. Уступите место! – Он щелкнул пальцами, и солдат тут же вскочил со стула.

Анна села лицом к Орлову, а я постаралась держаться поближе к ее спине и окружавшим нас солдатам.

– Понимаете, я застряла здесь, капитан, – сказала Анна. – Я отчаянно желаю вновь встретиться с семьей, но у меня нет надежного способа с ними связаться. Мысль о том, что я останусь здесь, когда ваш батальон уедет… – она преувеличенно вздрогнула, – пугает меня.

– И правильно, дорогая, – кивнул Орлов. – Я вижу, что вам здесь не место. Вы привыкли к лучшим условиям, а приходится жить в крестьянском доме и носить крестьянскую одежду.

Мое лицо загорелось. Я потянула за воротник, отчаянно желая, чтобы мужчины отошли от меня подальше.

– Вы сказали, ваша фамилия Вырубова, – уточнил Орлов. – Случайно не родственница Вырубовых из Петрограда?

– Да, действительно так, – сказала Анна. – Хотя я никогда не встречалась с ними, они мои кузены. Наш общий двоюродный брат Александр Малюков, с ним я хочу связаться. Он близко к Екатеринбургу, служит у генерала Леонова.

Анна не упомянула Юровского или смерть семьи. Она скармливала им лишь малые зерна правды. Манипулировала капитаном. Мне было все равно, но я задумалась. Она льстила маме, чтобы ей разрешили остаться. Со мной она так же поступала?

– В таком случае, – предложил Орлов, – я могу передать ему письмо, когда мы покинем поселок. Дадим вам бумагу, напишете сейчас.

Как только они покинут поселок, сюда ворвется Юровский.

– Это очень щедрое предложение, – благодарно кивнула Анна. – Только, понимаете, я беспокоюсь, что за мной некому присмотреть. Боюсь, что, когда вы уедете, сюда вернутся большевики. И… я так скучаю по семье, – ее голос снова трогательно задрожал, а на ее коленки упала слеза.

Хотя я знала, что это спектакль, мои внутренности скрутило от жалости. Она ведь и правда скучала по семье. Эти слова не были ложью.

Орлов тоже не остался безразличен к девичьим слезам. Он подал Анне платок. Она промокнула лицо с такой же осторожностью, с которой моют яйцо.

– Ну-ну, Анна Александровна. Я отправлю вашу телеграмму, если она будет короткой. Рядовой, заканчивайте это коммюнике. Вы, принесите нам чаю. Остальные, хватит глазеть, возвращайтесь к работе.

Снова зазвучали щелчки машинки, которая, видимо, была телеграфом. Солдаты забегали по делам.

Анна сердечно поблагодарила капитана. Она справилась. Уговорила белых отправить ее сообщение, как уговорила меня пустить ее в телегу и не выгонять из дома. Наверное, если бы ей встретился Ленин, она бы и его уговорила сдаться.

– Теперь скажите мне, дорогая, – обратился к ней Орлов, – как именно вы здесь оказались?

Анна наплела ему историю, которую я до этого не слышала. В этом рассказе ее родители были живы. Злые большевики выгнали их из дома, и Анна смогла сбежать от них, затерявшись на людной площади. На почтовой карете она поехала на север, а остальной путь до моего дома прошла пешком.

Целая цепочка вранья. Орлов проглотил каждое слово. Он сочувственно похмыкивал, будто ее рассказ был по-настоящему ужасен. Будто оказаться далеко от семьи и спать с крестьянами для барышни хуже смерти.

– Вы пережили ужасные дни, – сказал Орлов. – Мне жаль, что за вас некому было постоять. Мы должны защищать самых уязвимых и ценных людей нашей страны, особенно женщин и детей.

Я насмешливо фыркнула. Орлов посмотрел на меня, недовольно сощурившись. Анна обернулась так быстро, что у нее, кажется, хрустнула шея.

– Но не старушек, да? – спросила я.

Солдат за телеграфом ахнул. Орлов продолжал сверлить меня взглядом. А губы Анны превратились в едва заметную линию, полную негодования.

– Евгения, – тихо и с предупреждением произнесла Анна. – Подожди на улице.

Я выскочила из школы. Жаль, что за мной закрыли дверь, так что я не смогла ею как следует хлопнуть.

По крайней мере, на улице было чем дышать. Я вытерла пот со лба. Надо было промолчать, но я не смогла сдержаться. Они все обманщики. Анна с ее постоянной ложью. Орлов, которого заботила судьба Анны только потому, что она была богатенькой девчонкой из города. Он, не моргая глазом, воровал у бедных крестьян. Для Петровых и пальцем не пошевелил.

Я прислонилась спиной к прохладной школьной стене. Анна все еще оставалась внутри, а значит, смогла уладить ситуацию. У нее это хорошо получалось.

По церковному двору продолжали сновать белые. Иногда я ловила на себе любопытные взгляды, но, к счастью, никто не пытался со мной заговорить. Если тот идиот с муравьями в штанах не вернется, я буду в полном порядке.

Шло время. Дурацкий солдат не появился, Анна – тоже. Сколько времени нужно, чтобы отправить телеграмму? Я ничего не знала об этих машинах. Волшебство какое-то. Сложно поверить, что человек в трех городах отсюда может получить письмо всего за несколько секунд.

Я задумчиво выводила мыском узоры на земле. Как много вещей я никогда не видела' Костя рассказывал об электрических лампах, поездах и автомобилях, которые встречались ему в Екатеринбурге. Там были даже движущиеся картинки. Когда-нибудь я обязательно съезжу туда и все увижу сама. Мир гораздо больше, чем дорога между Медным и Исетью.

От размышлений меня отвлекла зашедшая во двор большая группа белых солдат. Теперь все мое внимание было сосредоточено на них. Человек во главе рявкал, отдавая приказы, и солдаты разбегались один за другим.

Сидоров. Мой желудок тревожно сжался. Лейтенант, к счастью, пошел в церковь, не в школу. Отвернись! Не смотри сюда! Может, ему плевать на меня, но рисковать лишний раз не хотелось.