Суд волков - Мессадье Жеральд (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Он осмотрел труп.
– Он весь искромсан. Эти волки раньше на кого-нибудь нападали?
– Нет. Ни на кого из тех, кого знали или уже хоть раз обнюхали.
Гонтран пошел взглянуть на волков и покачал головой.
– Теперь, когда они попробовали человечьей крови, их придется убить.
По правде говоря, она никогда не чувствовала себя спокойно с этими хищниками в усадьбе.
Он повернулся к ней и сказал, посверкивая глазами:
– Глубоко вам сочувствую. Ужасное несчастье! Ведь вы потеряли любимого брата! Не сомневаюсь, что для вас это большое горе.
Она смотрела на него с немым вопросом. Не смеется ли он над ней?
– С вашего позволения, я заберу тело, его похоронят на кладбище в Ла-Шатре. Я извещу вас о времени погребальной службы, чтобы вы могли на ней присутствовать. Примите мои соболезнования.
Поскольку было очевидно, что Дени д'Аржанси погиб от волчьих зубов, капитан Гонтар принял решение считать это несчастным случаем. Свидетелей не имелось. Он даже не пытался скрывать свое отвращение к погибшему, который был не только презренным мошенником, но и врагом короля.
Жак появился в тот момент, когда стражники по приказу Гонтара укладывали тело на одну из лошадей. Он тут же спешился и устремился к Жанне. Она была мертвенно бледна.
Мари смывала кровь, выплескивая из ведер воду и вороша землю граблями.
– Что случилось?
Она повлекла его в спальню на втором этаже и бросилась на постель.
– Это был мой брат, – сказала она хриплым голосом. – Он угрожал убить Франсуа, если я не дам ему сто тысяч ливров. Я спустила на него волков, и они загрызли его.
Он ее обнял.
– Почему, почему, Господи, – вскричала она, – я всегда должна проливать кровь, чтобы защитить тех, кого люблю?
Дабы соблюсти приличия, она присутствовала на отпевании в Ла-Шатре.
С соседней скамьи на нее злобно смотрел торговец Докье.
11 Конец эпохи
В Ла-Дульсаде никогда больше не будет ручных волков. Жанна с громадным трудом подавила желание вернуться в Париж. Она знала, что если уедет из усадьбы сейчас, то больше не вернется. Это стало бы посмертной победой Дени. Она не позволит ему торжествовать даже на том свете. Она будет защищать Ла-Дульсад как львица. И все остальное тоже.
За ужином она держалась прямо и твердо, с подобающим случаю выражением лица. Заставила себя есть и пить.
Ее засыпали вопросами, и она представила вполне убедительную картину случившегося. Брат приехал повидаться с ней, в момент его отъезда волки сорвались с привязи и напали на него. Она подоспела слишком поздно.
Лишь один человек сумел разгадать тайну, которую Жанна скрывала с таким искусством: госпожа Контривель.
Жозеф и Франсуа играли в шахматы перед камином в гостиной.
Жак изучал счета, полученные от Итье.
Анжела задумчиво смотрела на огонь.
Гийоме и его нареченная, держась за руки, сидели рядом с ней.
Батист и Мари разбирали закупленное в Гран-Палю и готовили муку для завтрашнего хлеба. Жанна отмывала большой котел в кухне и не сразу заметила, что вдова суконщика стоит рядом.
– Это гораздо лучше чистится песком и уксусной водой, – сказала она. – Дайте-ка мне.
Жанна внимательно посмотрела на нее.
– Я вас считала за дочь, – сказала госпожа Контривель. – И от своего не отступлюсь: я вами восхищаюсь. Вам следовало быть советницей при дворе. Вы лжете бесподобно.
Она повернулась к ошеломленной Жанне.
– Он был мерзавцем, верно?
Впервые после случившейся драмы Жанна едва не рассмеялась.
– Вы спустили с привязи волков. Значит, он гнусно повел себя? Помните, я говорила вам о различии между капустой и детьми? Я вас знаю, вы не убили бы его, если бы он не был подонком. Ничего не отвечайте, мною движет не любопытство.
Тщательно отдраив котел, она протянула его Жанне:
– Вот, поставьте сушиться, я не знаю, где его место.
– Он угрожал убить моего сына.
– Значит, он пытался шантажировать вас.
– Как вы догадались?
– Я знаю таких зубастых юнцов. Племянник моего мужа явился к нему однажды с угрозами разоблачить будто бы совершенное им мошенничество. Муж нанял адвоката и добился, чтобы того осудили за злокозненные махинации. Этот ваш братец… я удивляюсь, каким образом он стал графом д'Аржанси.
Она пришла к тем же выводам, что Гонтар. В сущности, мир был более прозрачен, чем казалось.
– Вы ведь не были графиней д'Аржанси при рождении. Стало быть, его имя и титул фальшивые. Он хотел денег, да? Много денег. Не отвечайте, это очевидно. Жанна…
Жанна ждала вопроса.
– Жанна, вы оставили в усадьбе волков потому, что ожидали его визита?
Она онемела от изумления. Неужели она действительно, не отдавая себе отчета, думала именно об этом? Ведь она панически боялась волков с той ночи в Гран-Бюссаре.
– Вот что, налейте мне винца с пряностями. А потом идите спать. Вы чертовски хорошая женщина, Жанна.
Они прожили в Ла-Дульсаде до сентября.
Единственно по желанию Жанны.
Она была их Полярной звездой. Они ловили ее взгляд утром, встав с постели, и вечером, после ужина. Существовал ли еще мир вокруг них? Они проверяли его наличие по тембру ее голоса, улыбке, цвету глаз.
Все попробовали первое вино с виноградников, которые Журде завел на холмах Гран-Палю.
– Незрелое еще, – сказала Жанна. – Кислятина. Уток в нем будем тушить.
Все засмеялись.
Жозеф и Франсуа вернулись во францисканский коллеж, остальные – в Париж.
Жак приступил к продаже сукна на ярмарках.
– Хотите, я поеду с вами? – предложила госпожа Контривель. – Начнем с Шалон-сюр-Сон.
Жанна обрадовалась, что вдова суконщика решила передать свой опыт Жаку. Анжела тоже выразила желание сопровождать их. Итак, Жанна осталась в Париже одна, с кормилицей и Деодатом, а также с Гийоме – в дневные часы. Большой дом на улице Бюшри казался непривычно пустым. Но госпожа Контривель вскоре вернулась, и пока на четвертом этаже никто не жил, она предпочитала ночевать там, борясь с холодом, лишь бы не возвращаться к себе на улицу Монтань-Сент-Женевьев. Темнело уже в пять часов. Конечно, улицы стали безопаснее вследствие прошлогодних лютых морозов и рвения стражников, почти покончивших с бродягами и ворами. Но вдова суконщика боялась не столько их, сколько одиночества.
– Когда я прихожу к себе, мне кажется, будто я спускаюсь в могилу, маленькая моя Жанна, – объяснила она.
Жанна пылко сжала ей руку.
– Ваше присутствие согревает нас, – ответила она.
Госпожа Контривель и в самом деле заменила ей мать. Она стирала пеленки Деодата и все время пропадала на кухне. Она знала множество кулинарных секретов и превращала обычные блюда в праздничные: скромный пастернак, нарезанный ломтиками и обжаренный в гусином жиру с чесноком, становился изысканным блюдом; безвкусная дичь, часто отдававшая к тому же тиной, могла бы украсить королевский стол – следовало только нафаршировать ее полбой с луком и потушить в вине с перцем и гвоздикой.
Недели бежали, складываясь в месяцы.
Жанну посетил нотариус из Рамбуйе и сладким голосом сообщил, что после смерти брата она унаследовала имение в окрестностях этого города, ферму и двести арпанов земли. И титул графа д'Аржанси, который, впрочем, никому не могла передать.
Она подписала бумаги и заплатила нотариусу положенное по обычаю. И подумала об иронии судьбы. Дени хотел завладеть Ла-Дульсадом, а в результате его наследницей стала она, Жанна!
В промежутке между двумя торговыми путешествиями Жак посетил имение в Рамбуйе.
– Вполне сносное место, но там живут двое молодых людей, которые показались мне странными. Они со мной кокетничали, – сказал он, смеясь. – Потом спросили, можно ли им и дальше там жить. Решать тебе.
Она пожала плечами. Все, что касалось Дени, вызывало у нее глухую тоску. Она тоже съездит посмотреть имение, когда появится время и желание.
Жак торговал сукном в Туре, в Бурже, в Труа и, главным образом, в Лионе. Но из каждой поездки возвращался все более и более задумчивым.
