Евгения, или Тайны французского двора. Том 2 - Борн Георг Фюльборн (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Тогда отворилась высокая дверь, ведущая из Oeil de boeuf в спальню Людовика XIV, в дверях появилась тень сладострастного короля, чтобы заманить прелестное существо, привезенное Бачиоки, в роскошный покой, изобилующий потайными дверями, мягкими оттоманками, прекрасными картинами и статуями.
Долорес слегка вскрикнула, но приблизилась к отворившейся двери, вообразив, что это вернулся государственный казначей.
– Пощадите меня, я не хочу здесь оставаться; выведите меня отсюда, эта обстановка душит меня.
С этими словами Долорес приблизилась к стоявшему и внезапно вскрикнула: – Император!
– Не бойтесь, сеньора, – сказал Людовик Наполеон, протягивая Руку Долорес, чтобы ввести ее в комнату, из которой вышел, – будьте добры, идите за мной. Я пригласил вас сюда для того, чтобы сообщить вам приятную для вас новость!
– Какая неожиданность, я и не предчувствовала такого счастья, ваше величество, – бормотала Долорес.
– Я виноват перед вами, – сказал Людовик Наполеон тихим и мягким голосом, вводя дрожащую Долорес в слабо освещенную спальню.
В это время ко дворцу подъехал экипаж с обитыми резиной колесами, так что они не производил никакого стука; он остановился у бокового подъезда дворца. Лейб-егерь открыл дверцу; из экипажа вышли две дамы, закутанные в плащи. Одна из них, одетая в черное, быстро подошла к запертой двери, держа ключ от нее в своей маленькой ручке. Около этой двери не было ни одного слуги; через боковые коридоры можно было пройти отсюда в комнату Oeil de boeuf и к потайной двери в спальню Людовика XIV, который часто прибегал к этому ходу, чтобы незаметно покидать замок.
Отворив дверь, женщина, одетая в черное, пропустила в нее сначала свою спутницу, отличавшуюся высоким ростом и горделивой осанкой, а потом вошла сама.
Егерь остался у подъезда.
– Не знаю, чем я заслужила эту милость, – сказала Долорес, входя с императором в обширный покой, наполненный благоуханием.
– Вы сейчас все узнаете, – отвечал любезно Людовик Наполеон, подводя Долорес к одному из диванов. – Садитесь! Я желаю сам передать вам известие, настолько приятное, что вы не раскаетесь в том, что приехали сюда.
– Я очень смущена, государь, если кто-нибудь придет…
– Никто нам не помешает, сеньора, никто не знает об этом! Император еще раз пригласил Долорес сесть на диван.
– Ваше милостивое внимание, государь, поражает меня, не знаю, чем я его заслужила…
– Вашей красотой, вашим умом и благотворительностью. О, я знаю вас уже несколько месяцев и наконец имею случай видеть вас так близко!
Людовик Наполеон сел на диван около Долорес.
– Я очень встревожена, ваше величество, – известие…
– Известие о генерале Агуадо! Не успокоило ли вас это имя? Не разгонит ли оно облако заботы с вашего очаровательного лица?
Долорес сложила руки.
– Я буду счастлива услышать известие об Олимпио, которое вам угодно будет сообщить мне, – сказала она, опустив глаза.
– Счастливец! Вы очень его любите?
– Я живу только для него, государь.
– Я бы желал быть на его месте, хотя бы только на один час! Видите, и император имеет еще желания! Генерал Агуадо отличился в сражении при Альме, и я желал доказать ему свою благосклонность!
– О, как вы милостивы и добры, государь! – сказала Долорес голосом, полным горячей признательности.
Людовик Наполеон не спускал глаз со своей прекрасной соседки, холодная сдержанность которой исчезла.
– Я вас пригласил сюда, чтобы спросить, какую награду желает получить от меня генерал? Я желал бы выразить одновременно признательность мужественному дону и свое уважение вам, сеньора!
Император взял маленькую, нежную ручку слегка дрожавшей Долорес.
– Государь! – сказала она, вздрогнув и вставая.
– Не уходите, сеньора, не вырывайтесь от меня!
– Вам угодно, государь, чтобы я просила милости, и я прошу позволить мне немедленно возвратиться в Париж.
– Просите всего, кроме этого! Милость за милость! Позвольте сказать вам, что меня преследует ваш образ с той минуты, когда я впервые увидел вас!
– Заклинаю вас, отпустите меня, государь!
– Мы совершенно одни, сеньора, этот час, может быть, никогда не повторится! Я должен признаться вам, что вы покорили мое сердце своей красотой, – говорил страстным голосом Людовик Наполеон, наклонившись к Долорес и взяв ее руку.
– Отпустите меня, государь, умоляю вас!
– Я жестокосерд, потому что люблю тебя, прекрасное создание! Выслушай меня! Я сделаю все, но только не отпущу тебя!
Он попробовал обнять Долорес, но она быстро уклонилась и вскочила с дивана. Она не могла более говорить и, страшно испуганная, бросилась к двери, через которую ввел ее Людовик Наполеон.
Он последовал за ней с распростертыми объятиями.
– Уйти нельзя – двери заперты, – сказал он, спеша к ней. Долорес взялась за дверную ручку – дверь была заперта, она побледнела.
– Пресвятая Богородица, что мне делать? Откройте двери или я позову на помощь!
– Никого нет поблизости; я только один могу вам помочь, – сказал Людовик Наполеон, подойдя к Долорес, чтобы вернуть ее к дивану.
Наступила ужасная минута для несчастной! Быстро осмотрела она всю комнату, ища спасения; она должна была бежать во что бы то ни стало, бежать, но каким образом?
В отчаянии она вырвалась из рук императора и, увидев поблизости потайную дверь, схватилась за золотую ручку, не думая о том, что ей неизвестно было расположение ходов. Дверь не поддалась, но испуг придал Долорес силы, замок сломался, и дверь отворилась. Долорес увидела слабо освещенный и украшенный цветами коридор. Она захлопнула за собой дверь и побежала по коридору; ей послышался шелест платья в темном боковом коридоре.
Людовик Наполеон не преследовал ее. Ей казалось, что она спасена, но куда приведет ее этот путь! В конце коридора она увидела высокую, широкую дверь, но дверь эта была заперта. Она повернула в темный боковой коридор. Хотя ей казалось, что она попала в лабиринт, однако она продолжала идти вперед, надеясь наконец достигнуть выхода.
Ею овладел смертельный страх, дыхание замерло; куда направиться ей теперь из этого темного хода? Она уже хотела звать на помощь, как вдруг услышала опять шелест платья. Долорес остановилась…
– Сжальтесь, – сказала она, – кто бы вы ни были, выведите меня отсюда.
Это была дама, одетая в черное, которую мы прежде видели с Другой и которая теперь к ней приблизилась.
– Следуйте за мной, – сказала она тихо.
Долорес благодарила Бога, что нашла одно существо, которое, наконец, выведет ее из этого замка. Спасительница взяла за руку Дрожащую Долорес и повела по темному коридору. Они пришли к Двери, которую дама отворила.
Долорес вступила в большую, светлую комнату, в дальнем углу которой стояла женщина, также закутанная в плащ, но крупнее и выше той, которая держала ее руку и которая снова заперла дверь.
Не было сказано ни одного слова. Дама, стоявшая в глубине покоя, была неподвижна. Черная путеводительница, лица которой Долорес не могла видеть, потому что оно было закрыто густой, темной вуалью, провела ее через несколько комнат.
Наконец они достигли выхода. Здесь Валентино ожидал задыхавшуюся Долорес. У подъезда стояла карета.
Как только Долорес и незнакомка сели в карету, а Валентино, обрадованный возвращением своей госпожи, взобрался на козлы, карета, с обтянутыми резиной колесами, почти неслышно отъехала от замка. В карете сидела та же гордая дама, мимо которой за несколько минут до того прошла Долорес.
Долорес благодарила Бога, что наконец оставила замок. Все только что случившееся казалось ей каким-то сном. Она схватила руку своей спасительницы.
– Хоть я и не знаю, кто вы, однако должна выразить вам мою душевную благодарность за то, что вы с такой готовностью вывели меня из этого лабиринта, – сказала она.
Незнакомка с холодной важностью ответила на пожатие ее руки.
– Я провожу вас до вашего дома, сеньора, – ответила незнакомка на испанском языке, чем еще более расположила Долорес.
