Пират Его Величества - Северин Тим (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
— Что ж, придется им чуток поголодать. За ламантином мы вернуться не можем. Но это значит, что по пути можно подобрать Жака, — заметил Дан.
Он устроился поудобнее, оперся спиной о банку, и Гектор поймал себя на мысли, насколько отличны друг от друга бескорыстная дружба таких людей, как Дан и Жак, и бессердечие пекущихся исключительно о своем благе и алчных мерзавцев вроде капитана Коксона.
Глава 7
У Жака наконец-то появилась возможность испытать свой соус из гвоздичного перца. Он мечтал об этом с тех пор, как впервые попробовал одну из темно-коричневых ягод. Его крайне заинтриговал аромат — острая, как перец, смесь гвоздики и мускатного ореха с ноткой корицы. Горсть гвоздичного перца Жак купил на рынке пряностей в Пти Гоав и хранил их пуще глаза, сберегая от сырости в патронташе, в кармашке для пороха. Измельчив припасенную пряность, француз насыпал получившийся молотый порошок внутрь крупной рыбины, которую Дан выпотрошил к ужину. Добавив кокосового молока и соли, бывший каторжник завернул рыбу в листья и закопал ее в яму с углями, где и запекал три часа. В итоге он заинтересованно наблюдал, как Гектор, Дан и Изреель пробуют результат его кулинарных изысков.
— Что скажете о подливке? — не скрывая гордости, спросил Жак. Он бережно разлил получившийся сок в половинки скорлупы кокосового ореха и, перед тем как разложить рыбу, каждый ее кусочек обмакивал в соус.
— Я бы добавил чуток имбиря, — с важным видом заметил Изреель, почмокав губами.
Какое-то мгновение француз всерьез обдумывал его предложение. Потом до него дошло, что профессиональный боец над ним подшучивает.
— Ты же англичанин! Дай тебе волю, ты бы положил еще сахар и овсяную крупу. Вот и получил бы кашу, — ответил он в том же духе.
— Это если бы я был шотландцем, а не англичанином. Запомни, Жак: между ними есть разница. — Великан облизал пальцы. — Но для начала сойдет. Как-нибудь я покажу тебе, как надо готовить настоящий пудинг. Только англичанину ведомо, как готовить пудинги.
Шутливая беседа между бывшим профессиональным бойцом и бывшим каторжником началась с первой же их встречи, когда шедшие на юг три пироги забрали Жака с пляжа, где его оставил Дан. Потом друзья продолжили плавание вдоль побережья, отыскав укромную бухточку, которая, если верить Отуэю, была излюбленным местом кренгования буканьерских кораблей.
— Бухта известна как Беннетс-Коув, — пояснил Отуэй. — Подождем там, и наверняка скоро появится какой-нибудь буканьерский корабль, и мы попросим взять нас в его команду.
Гектор вновь подумал о бухте Коксона на той карте, что он копировал в Порт-Ройяле по поручению Снида, но ничего не сказал. Прежняя его встреча с буканьерами вынуждала юношу с опаской относиться к идее встать в их ряды. Любого, кто якшается с подобной компанией, могут обвинить в пиратстве, а там недалеко и до приговора и веревки палача, а Гектору вовсе не хотелось болтаться в петле.
По счастью, за минувшие две недели погода переменилась, день за днем на чистом голубом небе сияло ослепительное солнце, а жару смягчал морской бриз, прогнавший прочь мошкару и москитов. Так что друзья с удовольствием предавались на берегу праздности, а остальные спасшиеся от испанцев беглецы устроились в некотором отдалении от них, возле трех пирог, вытащенных на пляж.
Изреель покончил с едой и улегся на песок, растянувшись во весь свой немалый рост.
— Вот это жизнь! Представляешь, что за погода у нас на родине? Скорей всего, мартовские шторма, дожди идут. Не могу сказать, что мне хочется даже на время вернуться домой, пусть и вышло бы что-то с заготовкой кампешевого дерева.
— Только болвану взбрело бы в голову наживать богатство, рубя дрова, — заметил Жак. — Любой, у кого есть мозги, позволил бы работать другим, а потом освобождал их от барышей.
— Ты говоришь как вор.
— Я лишь забираю то, что другим по своей глупости все равно не сберечь, — самодовольно промолвил Жак.
Изреель посмотрел на Гектора, приподняв брови.
— Он был карманником в Париже, — объяснил юноша. — Пока его не поймали и не отправили на каторгу. На галерах мы и встретились.
— Для ловких пальцев это плевая работенка, — заявил Жак ленивым тоном. Он вытянул руку вверх и сомкнул пальцы в кулак. Когда он раскрыл ладонь, между указательным и большим пальцами появился камешек-голыш. Сжав кулак, он вновь раскрыл руку, и в ладони было пусто.
— Навидался я таких трюков, когда боями на жизнь зарабатывал, — пробурчал Изреель. — В балаганах полно шутов и шарлатанов. Многие прикидывались, будто в заморских землях бывали. У тебя наверняка хорошо получалось, с твоим-то иностранным акцентом.
— Принимая во внимание публику, мне даже говорить не приходилось, — сказал Жак.
— Неудивительно, ведь это представление для глупцов.
Жак швырнул камешком в Изрееля, который ловко поймал его и в то же мгновение кинул голыш обратно. Камешек отскочил от шляпы француза, сбив с нее что-то маленькое и черное.
— Эй, поосторожнее! Я же не хочу, чтобы от меня пахло, точно от добытчика кампешевого дерева! — сказал Жак, подняв упавшую штуковину и собираясь засунуть ее обратно за ленту на шляпе.
— Что ты там прячешь?
То, что Жак протянул своему новому другу, формой и размерами походило на крупную черную фасолину, слегка сморщенную. Изреель озадаченно посмотрел на «фасолину».
— С какой стати тебе вздумалось таскать в шляпе засохшую собачью какашку? — спросил Изреель.
— Понюхай.
— Ты что, шутишь?
— Нет. Нюхай, не бойся!
Изреель поднес «фасолину» к носу и понюхал. От нее исходил явственный мускусный запах.
— Что это такое?
— Кайманов стручок. Я купил его на рынке, вместе с гвоздичным перцем, который вам так понравился. — Жак забрал «фасолину». — Это такая железа. У крокодилов и кайманов они находятся в промежности и в подмышках и приятно пахнут. Куда лучше, чем вонючая, пропитавшаяся кровью рубаха.
— Ладно, слава богу, что ты ее заодно и в соус не вздумал положить.
Их беседу прервал крик Отуэя. Он стоял в дальней части пляжа, где с возвышающихся дюн было удобно наблюдать за морем.
— Корабль! Идет к берегу! — кричал он.
Все повскакивали на ноги и уставились в море. Солнце стояло у них за спиной, поэтому они легко разглядели белое пятнышко парусов. Для неопытного взора Гектора корабль во многом походил на испанский сторожевик, ибо у него тоже были две мачты и схожие размеры. Он ощутил приступ страха: неужели людей Залива вновь застали врасплох? Юноша сомневался, что им удастся благополучно удрать во второй раз. Но Отуэй просто-таки светился от радости.
— Это корабль капитана Харриса, я уверен. Я как-то на нем плавал. Нам повезло. Питер Харрис — храбрый командир, лучшего и не пожелаешь.
Он оказался прав, это стало ясно, когда прибывший корабль бросил якорь и отправил на берег шлюпки, тащившие за собой пустые бочки. Капитан Харрис завернул в Беннетс-Коув пополнить запас пресной воды.
— Корабль идет на юг, к Золотому острову, — объявил Отуэй, который в высадившемся отряде отыскал товарищей по прежним плаваниям. — Там намечен общий сбор команд. Но, похоже, подробностей никто не знает. Все будет решаться на совете.
— Капитан Харрис возьмет новых людей в свою команду? — спросил Гектор.
— Это решит экипаж. — Заметив недоумение на лице Гектора, Отуэй добавил: — У буканьеров все решается голосованием. Даже капитан выбирается.
— В этом есть смысл, Гектор, — заметил Жак. — Платы никто не получает. Все работают за долю в добыче. Чем больше команда, тем меньшая доля причитается каждому.
Судя по лицу Отуэя, он был растерян и сконфужен.
— Конечно, я сказал, что мы все хотим в команду. Но корабль и так переполнен — на борту больше сотни человек, и еще кого-то они брать не хотят. — Он старался не встречаться взглядом с Гектором и его друзьями. — Меня-то уже знают, так что команда согласна принять меня, вместе с моим напарником, вон тем малым. — Он кивком указал на одноглазого мужчину, который работал с ним на рубке кампешевого дерева. — Ну и, разумеется, они охотно возьмут на борт Дана, если тот пожелает.
