Закон пустыни - Жак Кристиан (е книги TXT) 📗
– С документом, подписанным Кани, я имею право перерыть весь храм Коптоса сверху донизу.
– Это абсурд! Те, кто ворует такие ценности, не настолько глупы, чтобы оставлять следы своих злоупотреблений.
– Твое рассуждение мне кажется разумным. Следовательно…
– Следовательно, надо, ничего не боясь, идти напролом в компании с людьми, не имеющими ни стыда, ни совести и готовыми поставить на карту благополучие их близких за горсть монет! Раньше такое приключение меня, может быть, и соблазнило бы, но теперь я женат и…
– Ты рассуждаешь как примерный семьянин!
– Мне хочется немного попользоваться благосостоянием госпожи Тапени – в качестве компенсации за свою безупречную службу. И, кроме того, разве ты не просил меня нажать на нее посильнее и узнать еще что-нибудь?
– Жить на содержании у дамы – это на тебя не похоже.
– Посылай на такие задания своего нубийца!
– Его быстро вычислят. Эту версию я будут отрабатывать сам.
– Ерунда! Ты не продержишься и двух дней.
– Не забывай, я познал каторгу.
– Искатели руды должны уметь выживать без воды, терпеть самое жгучее солнце, бороться со скорпионами, змеями и дикими хищниками! Оставь эти затеи!
– Искать истину – мое ремесло, Сути.
Нефрет срочно вызвали к Небамону. Несмотря на то, что за ним постоянно ухаживали трое врачей, он впал в коматозное состояние.
Северный Ветер со своей хозяйкой без подсказки взял направление в сторону усадьбы старшего лекаря.
Как только появилась Нефрет, Небамон пришел в себя. Его мучил желудок, он жаловался на боли в руке и груди. «Сердечный приступ», – констатировала Нефрет. Она положила руку на грудь больного и приступила к гипнозу: боль отступила. Затем она прокипятила в масле корень брионии и добавила в снадобье листья акации, фиги и мед.
– Будете пить это четыре раза в день, – сказала она Небамону.
– Сколько мне осталось жить?
– Вы действительно серьезно больны.
– Вы не умеете лгать, Нефрет. Сколько?
– Наша судьба в руках бога.
– Не говорите красивых фраз! Я боюсь смерти и хочу знать, сколько дней мне осталось жить: я бы пригласил веселых девушек, выпил любимого вина!
– Дело ваше.
Небамон, бледный как смерть, вцепился в ее руку.
– Я снова лгу, Нефрет! Никто мне не нужен, кроме вас. Обнимите меня, умоляю. Один раз, только одик раз…
Она мягко высвободила руку. На лице Небамона выступил пот.
– Последний суд будет суровым. Сам я – человек заурядный, но мне очень нравилось подчинять себе талантливых людей. Мне недоставало лишь женщины, настоящей женщины, которая сделала бы меня лучше. Прежде чем отправиться к Осирису, я мог бы помочь Пазаиру, тому, кто одержал надо мной верх. Скажите ему, что Кадаш купил мое свидетельство за амулеты. Необыкновенные вещицы, их ему поставляет его управитель. Судя по цене подарка, дело должно быть весьма серьезное. Даже чрезвычайное…
Это были последние слова старшего лекаря Небамона; он отошел в мир иной, не сводя глаз с Нефрет.
Пазаир вспомнил о продажном управителе зубного лекаря Кадаша. На самом деле было известно, что он замешан в незаконной торговле вещами, до которых его хозяин тоже был большой охотник. Красивый амулет из лазурита обменивался на корзину свежей рыбы. И живые и мертвые стремились заручиться магическим покровительством, чтобы защититься от сил тьмы. Амулеты – в форме глаза, ноги, руки, лестницы в небо, лотоса, папируса, изображений богов – были олицетворением благих сил. Многие египтяне, невзирая на возраст и социальное положение, носили их на шее, чтобы они касались кожи.
Фигура Кадаша становилась все выразительней. Чтобы дополнить ее новыми штрихами, Пазаир направил своих служащих по следу его бывшего управляющего. Первая же разведка дала результаты: сегодня этот человек занимал сходный пост в большом поместье Среднего Египта. Владение принадлежало одному из лучших друзей Кадаша, судовладельцу Денесу.
Во время еженедельной аудиенции, которую визирь устраивал для своих ближайших сотрудников, обсуждались самые разные вопросы. Баги любил, когда люди говорили по существу, и терпеть не мог болтунов; его собственные выводы были четкими и содержательными. Один из секретарей их записывал, другой сразу преобразовывал в административные распоряжения, которые визирь скреплял личной печатью.
– Ваши предложения, судья Пазаир?
– Только одно: замена верховного стража. Монтумес недостоин занимать этот пост. Злоупотребления, допущенные им, слишком серьезны, чтобы смотреть на них сквозь пальцы.
Секретарь визиря попытался возразить.
– Монтумес сделал много хорошего для страны. Он сумел установить в ней образцовый порядок.
– Визирю известны мои аргументы, – настаивал Пазаир. – Монтумес позволял себе лгать, подделывать документы и попирать правосудие. Но поплатился за все содеянное лишь один бывший старший судья. Почему же его сообщник должен остаться безнаказанным?
– Работу верховного стража в белых перчатках не сделаешь!
– Достаточно, – вмешался визирь. – Факты известны и доказаны, дело представляется предельно ясным. Зачитайте, секретарь.
Обвинения были тяжкими. Пазаир без стеснения обнажил всю низость и бесчестность поступков Монтумеса.
– Кто выступит за то, чтобы Монтумес остался на своем посту? – спросил визирь, когда обвинительный акт был зачитан.
Ни один голос не прозвучал в защиту верховного стража.
– Монтумес отозван со своего поста, – объявил визирь. – Если он намерен подать апелляцию, пусть обратится ко мне. Однако, будучи признан виновным во второй раз, он рискует попасть на каторгу. А теперь займемся вопросом о назначении преемника. Кого предлагаете вы?
– Кема, – спокойно произнес Пазаир.
– Но это скандал! – попытался протестовать один из секретарей.
Было видно, что и остальные того же мнения.
– Кем очень опытный стражник, – объяснял Пазаир. – Он глубоко переживает то, что считает несправедливостью, но всегда стоит за порядок. Да, он не испытывает большого уважения к роду человеческому, но свой профессиональный долг исполняет ревностно.
– Какой-то нубиец, низкого происхождения…
– Он великолепно ориентируется в обстановке, в этом можно не сомневаться. И подкупить его не удастся никому.
Визирь прервал спор:
– Кем назначается верховным стражем Мемфиса. Если кто-то не согласен с этим решением, пусть представит свои доводы моему суду. Однако если я сочту их ничтожными, то подавший их будет осужден за клевету. Заседание окончено.
В присутствии старшего судьи Монтумес передал Кему жезл из слоновой кости, на конце которого была вырезана рука, символизирующая власть верховного стража, и амулет в виде растущей луны, с выгравированными на ней глазом и львом – символами бдительности. Несмотря на свое назначение, Кем отказался сменить свои лук, стрелы, дубинку и нож на обмундирование высшего чиновника. Не сказал он и ритуальных слов благодарности в адрес Монтумеса, находившегося во время этой процедуры в полуобморочном состоянии. Все прошло в молчании. Недоверчивый нубиец, опасаясь обмана со стороны предшественника, тут же испробовал свою новую печать.
– Вы удовлетворены? – гнусаво спросил Монтумес.
– Я обязан проследить за тем, как исполняется решение визиря, – безмятежно отвечал Пазаир. – Будучи старшим судьей, я засвидетельствовал передачу полномочий.
– Это вы убедили Баги отправить меня в отставку!
– Визирь действовал в соответствии со своим долгом. Вы потеряли должность из-за своих злоупотреблений.
– Мне бы следовало вас…
Однако Монтумес не посмел произнести слово, которое вертелось у него на языке. Взгляд нубийца остановил его.
– Угрожать кому-нибудь смертью – это преступление, – объявил он сурово.
– Я ничего такого не сказал.
– Не пытайтесь как-либо навредить судье Пазаиру. В противном случае будете иметь дело со мной.
