Дальняя бомбардировочная... - Голованов Александр Евгеньевич (бесплатные версии книг txt) 📗

Дождавшись подходящей погоды — облачность, высота облаков 500—300 метров и хорошая видимость, — мы запустили эту торпеду с экипажем в составе одного летчика и механика. Поднялась она в воздух, за ней взлетел другой самолет, все было отлажено, и летчик с бортмехаником покинули ТБ-3 на парашютах. Операция шла гладко, но на линии фронта самолеты попали под обстрел, и наша торпеда, нырнув в облака, через некоторое время вдруг скрылась. Видимо, обстрелом была повреждена антенна. Так мы и не знали, что с ней сталось, хотя и просили наших партизан, с которыми у нас была устойчивая связь, хоть что-нибудь разузнать. Со смущенным видом пришлось мне докладывать в Ставке о неудаче. Посмеялись над нашим экспериментом и предложили дальнейшую работу в соединении прекратить, передали ее в один из научно-исследовательских институтов.

— У вас своих дел хватает, — сказал Сталин. — Пусть каждый занимается тем, чем он должен заниматься. Давайте-ка лучше вместе подумаем, как крепче бить немцев теми средствами, которые у нас с вами сейчас в руках.

И этот урок запомнился. Конечно, не зря появилась русская поговорка — лучше синица в руке, чем журавль в небе.

Случались у нас и пренеприятнейшие истории. Так было с железнодорожным мостом через Волгу у города Калинина, который наши войска оставили 14 октября. С 16 октября буквально каждый день вылетали экипажи на бомбежку этого, я бы сказал, злополучного моста. Какие только специальные задания ни приходилось нам выполнять, и, как правило, мы с честью выходили из трудных положений, а тут, как говорится, у себя под носом ничего не получалось. Бомбили мы этот мост и с пикирования, и с обычного горизонтального полета, и вдоль, и поперек, и под разными углами — мост стоял. В конце концов, немцы натащили сюда массу зенитной артиллерии, а мы, не обращая на нее внимания, бомбили и бомбили. Кажется, уже не было такого штурмана и командира корабля, который не попробовал бы свои силы на этом объекте, а мост стоит и стоит и движение по нему не прекращается.

Понтонные и шоссейные мосты разбивали, а железнодорожный — уцелел, хотя в него уже было несколько прямых попаданий. Бомбы пробивали его, как болванки, на этом дело и кончалось.

Между тем требования об уничтожении моста с каждым днем становились все настойчивее, а спрос с командования дивизии — все суровее и суровее.

Наконец, решили доложить, что выполнить эту задачу мы не можем.

— Не для того мы вас во главе дивизии поставили, чтобы вы в своей немощи расписывались, — услышал я ответ Сталина. — Больно рано сдаетесь. А на войне со всех нас спрос большой. Продолжайте налеты на мост. [95]

Я попросил подключить для выполнения задачи фронтовую авиацию.

— Хорошо, — пообещал Сталин.

Подключилась фронтовая авиация. Но, несмотря на все наши старания, на обещания больших наград, мост так никому и не удалось разрушить. После нашего контрнаступления, когда этот мост нам стал позарез нужен, об этом эпизоде вспоминали уже шутя. Но в октябре и ноябре было не до шуток.

В октябре — ноябре 1941 года Ставка Верховного Главнокомандования впервые отметила боевые действия нашей дивизии. Ее боевой работой было довольно и фронтовое командование, а оценка общевойсковых штабов значила немало. В расположение дивизии прибыл член Военного совета Московского военного округа дивизионный комиссар К. Ф. Телегин [52], с которым мы были знакомы еще с 1925 года, для вручения от имени правительства боевых наград многочисленной группе летчиков, штурманов, технического персонала. Первым звание Героя Советского Союза в нашей дивизии получил двадцатилетний летчик Александр Игнатьевич Молодчий.

Отличилась и была награждена правительством большая группа личного состава частей дивизии, в том числе летчики и штурманы: А. И. Агеев, С. А. Асямов, И. Г. Ахметов, В. К. Баркалов, П. М. Бойко, Е. И. Борисенко, В. К. Гречишкин, Д. В. Грушевский, М. И. Данилин, И. И. Дитковский, А. Г. Дмитриев, А. С. Додонов, Н. А. Ищенко, А. И. Калиничев, А. Г. Канарский, С. Я. Клебанов, А. М. Ковязин, Н. И. Колтышев, М. А. Котырев, С. И. Лапшов, А. И. Линев, И. Т. Лисачев, А. И. Малай, И. М. Маевский, А. Д. Набокин, И. Г. Осипов, Н. И. Пахомчик, Т. П. Петрухин, Д. Е. Приходченко, Е. С. Пономаренко, С. И. Пунгусов, А. Н. Станкевич, П. Н. Таненков, Р. А. Тюленев, С. Н. Фоканов, Н. А. Хорпяков, М. М. Хохлов, К. Г. Черноморец, Д. В. Чумаченко, К. М. Чуевский, Л. В. Яницкий; штурманы: А. Н. Бондаренко, И. В. Брусков, А. Ф. Волков, М. А. Матвеенко, Н. Н. Полозов, П. А. Полыгалов, С. М. Романов, В. Г. Ткаченко, В. М. Толоконников, Ю. Г. Томкевич; стрелки-радисты и стрелки: В. Д. Багреев, П. Н. Белокуров, А. М. Большаков, И. М. Бредун, В. Ф. Бычков, Г. П. Вишневский, Н. П. Вощилов, В. Н. Главный, Г. А. Григорьев, В. П. Дуденков, В. А. Зотов, М. И. Исаев, Н. X. Компаниец, Н. И. Кокорин, М. А. Коночук, К. И. Костылев, В. Н. Кравец, П. Е. Крюков, В. А. Лежебоков, И. Г. Мысчик, И. Д. Петров, М. И. Рентов, М. И. Рогачев, П. А. Савин, А. Г. Свиридов, А. Я. Соломко, С. В. Хабаров, Р. М. Шахмаев, Г. В. Шепель, Д. И. Чхиквишвили; военные инженеры и военные техники: Н. Н. Авксентьев, М. А. Венецкий, П. С. Джанев, М. М. Догов, И. И. Долгополов, К. В. Казанцев, И. А. Косарев, Ф. М. Кошкин, Ф. Д. Масюк, Н. Ф. Мотузов, Г. Г. Павлов, А. Я. Пигунов, К. М. Плохотин, П. Т. Полещук, И; Г. Ремаренко, А. Ф. Руденко, А. И. Смирнов, М. Н. Степанов и другие. [96]

Мной названы здесь лишь некоторые фамилии товарищей из нашей дивизии.

На высоте оказались и командиры полков: подполковник А. Г. Гусев, полковник В. И. Лебедев, майор В. П. Филиппов и капитан Н. Ф. Лавренцов, а также комиссары полков — батальонные комиссары: Н. П. Дакаленко, А. Д. Петленко, А. С. Кошелев, Брюзгин и Плохов.

Много поработали начальники штабов полков — подполковники Яроцкий и Павловский, майоры Г. Ф. Филимонов и В. К. Богданов, капитан Очнев вместе с личным составом своих штабов.

Надо прямо сказать, что награды, полученные за участие в битве под Москвой, были всем награжденным особенно дороги и достались они нелегко. С августа по декабрь дивизия потеряла 76 боевых самолетов. В октябре, например, были дни, когда в 40-м полку оставалось всего восемь самолетов Пе-3, из них исправных четыре. Летчиков — 9 человек, стрелков-бомбардиров — 16…

Из старшего командного состава, как я уже говорил, заметно выделялся командир полка Ил-4 полковник Н. И. Новодранов. Мы очень сожалели, когда этот талантливый, очень опытный командир погиб в 1942 году при аварии попавшего в сильную болтанку перегруженного транспортного самолета.

Еще в первых числах ноября Верховный Главнокомандующий сообщил мне, что 7 ноября на Красной площади, как всегда, будет парад, и дал указание с утра в этот день привести в полную боевую готовность самолеты и экипажи, а мне находиться у телефона. До объявления по радио было велено никому ничего не сообщать.

С утра 7 ноября дивизия была приведена в боевую готовность с экипажами у самолетов, но без заданий, и лишь радиопередача с Красной площади внесла ясность и рассеяла недоумение личного состава по поводу столь необычной готовности. Как известно, во время парада шел снег и была низкая облачность.

Что и говорить о том впечатлении, которое произвел парад и особенно выступление Сталина на всех нас, на народы Советского Союза, на воинов армии и флота!

Немцы почти уже в Москве, а Сталин с трибуны Ленинского мавзолея спокойно обращается к народу: