Триумф стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард (книги без сокращений .TXT) 📗

– Ваше? – тихонько прошептала она.

– Все мое.

Симона покачала головой, словно не веря своим глазам, и начала раскладывать камни рядами. Так она сформировала взвод изумрудов, взвод рубинов, взвод жемчужин, роту сапфиров и выстроила стрелковую цепь брильянтов, поставив все это войско под команду громадного рубина.

Шарп потрогал свое главное сокровище.

– Эту штуку султан Типу носил на своем тюрбане.

– Султан Типу? Он ведь умер, верно?

– Да, умер. А убил его я, – с гордостью сообщил Шарп. – Вообще-то, это был не тюрбан, а что-то вроде шлема. И рубин был как раз посредине. Типу считал себя неуязвимым, потому что носил шлем, который когда-то окунули в фонтан Зум-Зум.

Симона улыбнулась.

– В фонтан Зум-Зум?

– Да, это в Мекке. Что за Мекка, об этом меня не спрашивайте. В общем, не сработало. Я выстрелил ему в голову, и пуля без всяких проблем пробила чертов шлем. И что от него толку? С таким же успехом мог бы намочить его и в Темзе.

– Вы богаты!

– Разбогатеть – одно, а вот сохранить богатство – совсем другое.

Шарп не успел сделать потайное отделение в новом ранце, полученном вместо сгоревшего в Чазалгаоне, и держал сокровища завернутыми в мешковину. Изумруды он уложил на дно патронной сумки, где их никто бы не стал искать, тем более что сумка постоянно у солдата при себе, а вот для остальных камней требовалось хранилище понадежнее. Он отдал Симоне несколько мелких брильянтов, и она сначала отказывалась, но потом приняла и даже прижала один камешек к носу, где их носят индийские модницы.

– Ну как?

– Как сопли. Только что блестит.

Симона показала ему язык.

– Какая красота. – Она полюбовалась камешком, все еще лежавшим на черной бархатной подкладке, потом открыла кошелек и еще раз посмотрела на Шарпа.

– Вы уверены, что...

– Конечно. Возьмите их – они ваши.

– А что я скажу Пьеру?

– Скажете, что нашли на каком-то мертвеце после боя. Он поверит. – Шарп подождал, пока Симона уберет камни в кошелек. – Мне нужно спрятать остальные.

Он уже бросил несколько изумрудов во флягу, где они позвякивали, когда она пустела. И конечно, приходилось быть поосторожнее, чтобы не проглотить состояние. Тем не менее драгоценностей оставалось еще много. Вывернув наизнанку мундир, Шарп вскрыл перочинным ножиком шов и уложил мелкие рубины между краями, но камни постоянно скатывались вниз, образуя выпуклость, увидев которую каждый солдат понял бы, что там лежит нечто ценное. – Понимаете, что я имею в виду?

Симона кивнула, взяла мундир, принесла из спальни нитки с иголками и принялась за дело. Уложив камешек, она обметывала шов со всех сторон, так что каждый лежал как бы в отдельном мешочке. Работа заняла много времени, и закончила ее Симона только к концу дня. Теперь старый мундир весил вдвое против прежнего. Самым трудным оказалось спрятать большой рубин, но Шарп решил проблему просто. Он вытащил косичку из мешочка, вытряхнул лежавшую в нем для баланса дробь и заправил мешочек рубином и оставшейся мелочью, после чего Симона вернула мешочек и косичку в исходное положение. К вечеру камней как не бывало.

Поужинали при свете лампы. Понежиться в ванне так и не успели, но Симона сказала, что это неважно, потому что она мылась совсем недавно, какую-то неделю назад. Когда стемнело, Шарп ненадолго вышел из дому и вернулся с двумя глиняными бутылками. Арак пили уже в темноте. Разговаривали. Смеялись. В конце концов масло в лампе выгорело, трепыхавшийся огонек погас, и комнату освещали лишь проникавшие сквозь ставни серебристые лучики луны. Симона замолчала, и Шарп понял, что она хочет лечь.

– Я принес простыни. – Он показал на сари.

Она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

– А где будете спать вы, сержант Шарп?

– Не беспокойтесь, милая, я место найду.

Так Шарп впервые понежился на шелке, чего, впрочем, и не заметил. Получилось, что, показав Симоне драгоценности, он совсем даже не прогадал.

Утром его разбудил крик петуха и пушечный выстрел, напомнивший, что жизнь продолжается, а с ней продолжается и война.

Истинная проблема часов раджи, решил наконец майор Стокс, заключалась в их деревянном балансире – в сырую погоду они просто разбухали. Сделав такой вывод, майор уже представлял, как решит проблему, изготовив новый набор балансиров из латуни, когда счастливый ход мыслей нарушило появление сержанта с дергающейся щекой.

– Снова вы, – приветствовал его майор. – Забыл, как вас?

– Хейксвилл, сэр. Сержант Обадайя Хейксвилл.

– Наказание Едома, да? – рассеянно заметил майор, решая следующий по важности вопрос: как обрабатывать латунную деталь.

– Едома, сэр? Какого Едома?

– Пророк Авдий, сержант, предсказал наказание Едому, – сказал майор. – Насколько я помню, угрожал огнем и пленом [2].

– Не сомневаюсь, сэр, что у него были на то свои причины, – не стал уточнять сержант, – как и у меня свои. Я, сэр, ищу сержанта Шарпа.

– Увы, его здесь нет. И без него, должен признать, работа застопорилась.

– Он что же, сэр, уехал? – не отставал Хейксвилл.

– Отозван, сержант, по приказу вышестоящего начальства. Я тут ни при чем. Будь моя воля, оставил бы сержанта Шарпа при себе до конца службы. Но когда полковники приказывают, майоры подчиняются. Со старшими по званию не поспоришь, тем более с полковником Маккандлессом. Насколько мне известно, а известно мне немного, они отправились в армию генерала Уэлсли. – Майор уже рылся в содержимом деревянного сундука. – Помню, что у нас было отличное сверло. Куда оно подевалось? Мы ведь давно им не пользовались.

– С полковником Маккандлессом, сэр?

– Да, сержант, и пусть он служит в Компании, полковником остается все равно. И наверное, мне понадобится круглый напильник.

– Я знаю полковника Маккандлесса, сэр, – мрачно сказал Хейксвилл.

Сержант знал полковника потому, что четыре года назад провел несколько дней в темнице султана Типу вместе с Маккандлессом и Шарпом. Знал он и то, что шотландец не питает к нему теплых чувств. Сам по себе этот факт значения не имел, потому что Хейксвилл тоже недолюбливал Маккандлесса, но, как верно указал Стокс, когда полковники приказывают, всем остальным ничего не остается, как исполнять. В данном случае полковник Маккандлесс мог стать для сержанта неразрешимой проблемой. Но проблема может подождать, а сейчас потребно в первую голову настичь Шарпа.

– Скажите, сэр, какой-нибудь конвой на север пойдет? В армию?

– Конечно, как раз завтра утром, – кивнул майор Стокс. – Повезут боеприпасы. Но есть ли у вас разрешение, сержант?

– Разрешение у меня есть, сэр. Разрешение есть.

Хейксвилл похлопал по сумке, в которой лежало драгоценное предписание. Неудача сильно его раздосадовала, но он понимал, что давать волю злости бессмысленно. Надо во что бы то ни стало догнать ускользающую добычу, а там сам Господь явит Обадайе Хейксвиллу свою милость.

Все это он и объяснил своему небольшому отряду из шести человек в солдатской таверне за кружкой арака. До сих пор они знали только, что должны арестовать сержанта Шарпа, но Хейксвилл уже давно сообразил, что для поддержания энтузиазма их надо взять на крючок, пробудив личную заинтересованность. Время было самое подходящее, поскольку дальше им предстояло отправляться не просто на север, а туда, где армия генерала Уэлсли вела бои с маратхами. Всех своих спутников сержант считал людьми достойными, подразумевая, что они хитры, жестоки и продажны, но убедиться в их преданности и заручиться поддержкой было не лишним. Разговор он начал издалека:

– Шарпи богат. Пьет, когда хочет. Захаживает в бордель, когда хочет. Да, денежки у него водятся.

– Служит на складе, – выдвинул свою версию рядовой Кендрик. – На складе всегда есть чем поживиться.

– И что, ни разу не попался? Ну, нет, так долго он бы не продержался, – возразил Хейксвилл. – Хочешь знать правду про Дика Шарпа? Я тебе скажу. Он прибрал к рукам сокровища султана Типу в Серингапатаме.